Лунное притяжение - Монро Люси. Страница 26

Храбрость мальчика не могла не вызвать уважения у Талорка.

— Что происходит? — выглянула Абигейл из-за двух воинов Синклеров, которые перекрывали ей выход с пещеры. Ее влажные волосы и пылающая кожа указали на то, что она, как он и приказал, купалась в горячем источнике, когда прибыли порывистые молодые воины Донегола. Все же Талорк не думал, что это было причиной румянца на ее прекрасном лице.

Абигейл с таким выражением уставилась на его голое тело, что скоро его плоть не заставит себя ждать в проявлении реакции.

— Вы всегда бродите по лесу, в чем мать родила, Талорк?

— Я охотился.

— Так мне и сказали. — Она откашлялась и на секунду закрыла свои глаза, только для того, чтобы почти немедленно открыть их снова. — Я не представляю шотландца, который охотиться обнаженными. Когда в ночь перед нашей свадьбой вы вернулись с охоты, на вас был плед, — сказала она почти обвиняющие.

— Есть еще много того, чего ты не знаешь о нас, и что тебе предстоит узнать.

Абигейл вздохнула:

— Полагаю, что так и есть. Думаю, что мне необходимо узнать кое-что о вас сейчас, например, что делают здесь эти дети?

— Мы — мужчины, — возразил более смелый воин.

Абигейл, к ее чести, не противоречила ему, а просто вопросительно смотрела на Талорка. Очевидно, его жена ожидала объяснений. Он не знал только, понравиться ли ей то, что она услышит.

— Эти воины не хотят уступать право на эту землю и эти источники клану Синклеров, — ответил Талорк, выказав чужакам уважение, назвав их воинами. Более закаленные в битвах воины их клана даже подумать не смели о том, чтобы бросить вызов лэрду Синклеров.

Если бы они посмели, он бы не был к ним столь снисходителен — Талорк был честен с собой, чтобы признать это. Более опытные мужчины, которые имели бы наглость бросить ему вызов, были бы уже мертвы.

— Они вызывают вас на поединок? — спросила Абигейл в замешательстве. — Они что, не уважают желания своего короля?

— Да, так и есть.

— Понятно. — Абигейл посмотрела на молодых донегольцев, измеряя каждого пристальным взглядом своих теплых карих глаз. Затем она тряхнула головой. — Храбрые, но глупые.

Ее слова так близко отразили его собственные мысли, что Талорк поймал себя на том, что губы изгибаются в улыбке, но потом вовремя себя остановил.

Проявляя свой первый признак мудрости, криктский мальчишка оставался молчалив все то время, что Абигейл их изучала. Было похоже, что его товарищи уже поставили под сомнение разумность своих действий, но, ни один из них, казалось, не был готов отступить.

И снова, Талорку это понравилось.

— Вы собираетесь принять вызов? — спросила его жена после некоторого молчания.

— Да.

Пять из шести молодых воинов вздрогнули, но молодой крикт принял, казалось, более решительный вид.

Абигейл скрестила на груди руки и кивнула:

— Хорошо.

— Ты это одобряешь? — спросил Талорк удивленно.

Он всегда думал, что его нежная жена слишком сострадательная, чтобы потакать такому нецивилизованному поведению.

— Ясно, что честь этих молодых воинов требует, чтобы вы отстояли свои права на землю.

Талорк кивнул, удивленный тем, как его жена все спокойно воспринимала, не говоря уже о понимании их обычаев.

— Кроме того, вы не будете убивать его, — сказала Абигейл, и это прозвучало как утверждение.

— Не буду? — спросил Талорк.

Но жена только посмотрела на него.

То, что она, казалось, была способна читать его мысли и предугадывать намерения, беспокоило Талорка. Но она была права. Он никогда не поставил бы храбрость этих мальчишек выше их жизней.

Прежде, чем он смог сказать что-нибудь еще, вернулись остальные охотники. Хотя Талорк не мог понять, где они были. Аромат жареного мяса говорил о том, что они уже возвращались, по крайней мере, раз.

— Удалось вам что-нибудь найти? — спросила их Абигейл.

В ответ на предупреждающее рычание Талорка, оба воина посмотрели на него в ожидании указаний.

— Моя жена послала вас с поручением?

— Да, — ответил вместо них Найэл. — Она пожелала, чтобы к ужину у нас были овощи и ягоды.

— И вы нашли что-нибудь?

Оба воина кивнули.

— Достаточно? — снова спросил Талорк.

Мужчины выглядели неуверенными, поглядывая на его жену с выражением не то уважения, не то тревоги.

Найэл хихикнул, но звук получился какой-то скрипучий:

— Оказывается, твоей жене нравятся овощи.

Талорк кивнул:

— Тогда, Ирк, пойди еще поищи. А ты Фионн, останешься и будешь отвечать на вызов этих молодых воинов, которые, выступая от имени своего клана, заявили о правах на эту землю.

Талорк не хотел, чтобы мальчишкам противостоял Найэл. Даже самые смелые крикты не смогли бы сделать это без страха перед ним, и Талорк решил лично заняться этим соперником.

Без единого слова оба воина Синклера сделали, как и сказал Талорк.

Потом он снова стал напротив шести мальчишек Донегола:

— Все, кто бросил вызов, будут бороться, но кроме него, — сказал он, указывая на крикта, который в самом начале подставил шею.

Мальчик, который уже выказал свою покорность, склонил голову как будто от стыда. Талорк зарычал, и молодой воин вскинул голову.

— Ты — омега, и нет никакого позора в подчинении более сильному альфе.

Место омеги в стае не всегда было уважаемым, но когда крикты поняли, что бесконечные войны поставили их народ на грань исчезновения, все изменилось. Именно омега, был первым, кто предложил, чтобы крикты не враждовали с соседними кланами, а постепенно внедрились в них. Как только разумность этого предложения была признана, уважение к омегам возросло.

С тех пор, омеги занимали почетные места на советах стаи. Их считали и мудрыми, и уравновешенными, что в большинстве случаев оказывалось правильным. Также считалось, что они были сильными, но не в плане физической силы (считалось, что они были самыми слабыми), а потому, что им удалось выжить и занять достойное место среди своих более сильных братьев криктов. Поколение за поколением. Это было не то, от чего разумные люди могли с легкостью отмахнуться.

Кроме того, каждая омега теперь была ярким напоминанием, что независимо от того, насколько сильными крикты могли быть, они не могли избежать слабости среди них — так как они были смертны. Они должны были уважать жизнь, чтобы продолжить размножаться и процветать. Они были все еще под влиянием природы их волка, но не управлялись ею. Смерть молодых криктов также служила ярким напоминанием для следующих поколений, что все подвластны смерти.

— Талорк, вам не кажется, что можно было обращаться к этим молодым людям более понятными терминами? Или, может, это я не понимаю смысл некоторых гэльских слов?

— Я не сказал ничего оскорбительного, — уверил он свою жену, а затем задался вопросом, зачем он делает это. Имело ли значение, что его английская жена считает его грубым?

Он не был цивилизованным, черт побери, и не имел никакого желания быть таковым.

Давая выход своему раздражению, он скрестил руки и впился взглядом в другого крикта Донегола:

— Почему ты заставил омегу участвовать в этом?

— Он — мой младший брат. Я не мог оставить его беззащитным, но он отказался остаться в лесу, пока я буду бросать вам вызов.

— Я разделю участь своего брата, — сказал спокойно волк омеги.

Уважение Талорка к этим молодым солдатам все больше росло. Он не сомневался, что однажды они станут во главе стаи и клана Донегола. Талорк кивнув, принимая объяснение.

— Ты, — посмотрела он на омегу, — во время поединка будешь стоять рядом с Найэлом и моей женой.

Омега опустил голову в ответ на приказ.

Найэл увел Абигейл подальше от пещеры и мужчин, у которых хватило смелости бросить вызов. За ними последовал омега, став по другую сторону от Найэла. Подальше от Абигейл, что было правильным решением. Он не выказал страха в присутствии огромного воина, безоговорочно полагаясь на честь Талорка, как на альфу криктов. Однажды он поймет, что не каждая волчья натура достойна такого доверия, но это будет не сегодня.