Адепт. Том 1. Обучение - Бубела Олег Николаевич. Страница 95

Да, если бы не ускорение, я бы не смог провернуть все это, но удача сегодня была со мной. Ведь в итоге мне удалось не только избежать подставы Керисана, но и повернуть ее в свою пользу. Молодец, мастер, хорошо придумал! Если бы я впустил незнакомого мага на территорию Академии, то огреб бы по полной. В законах подобное приравнивалось к предательству, и хуже этого могло быть только то, если бы я своими руками открыл двери армии захватчиков и деактивировал защиту. Однако в записках Хора по этому поводу ничего не говорилось, что было весьма странным, но вполне объяснимым – магические войны не велись уже многие столетия, поэтому Керисану не было нужды об этом упоминать.

Вот только мастер слегка просчитался с моей психологической оценкой и со степенью предварительной подготовки, хотя, окажись на моем месте кто-нибудь другой, он мог бы заказывать панихиду по себе. Несомненно, факт присутствия постороннего на территории Академии обязательно дошел бы до ректора и тогда ему, самое меньшее, осталось бы надолго упрятать «предателя» в карцер. Эх, зря Хор перед дежурством зубоскалил по поводу толпы вражеских магов – хватило и одного, любезно предоставленного Керисаном. Кстати, сейчас вышеназванный вражеский засланец старательно пытался покинуть Академию. А вот и хренушки! Я ведь не зря калитку закрывал. А плетение портала ему ничем не поможет – защита просто не даст его сформировать. Ну и что теперь, попытается продырявить ворота?

Но я не успел получить ответ на этот вопрос, так как на сцене стали появляться новые персонажи. Из порталов выскочили Фалиано и до зубов вооруженный Ризак, следом за ними возникли Велисса и Массвиш, державший в руках нечто убойное в виде кинжала из чьей-то кости с очень сложным плетением, наполненным энергией под завязку. Стали появляться и другие магистры, даже Перисад, снова в нелепом наряде, но я сосредоточил свое внимание только на ректоре. Фалиано забрал у меня жезл, деактивировал плетение, заставив Колокол умолкнуть, осмотрел замершего у ворот мага, мои ожоги и обгорелую форму и приказал:

– Объясни!

Я с готовностью отрапортовал:

– Неизвестным лицом, обладающим способностями к магическому оперированию (именно так в юридической литературе этого мира именовались маги), были совершены действия, трактующиеся как нападение на дежурного Академии. Согласно пункту третьему параграфа восемнадцатого законов мной был предпринят комплекс соответствующих мер, а именно – активация защитного плетения на стене, установление необходимой корректуры в ее работе и подача общего сигнала тревоги. В процессе выполнения этих действий неизвестному лицу удалось нанести вред здоровью дежурного, а также имуществу Академии. (Я же его так шмякнул о ворота, что теперь можно смело это утверждать!) Адепт Алекс Дракон доклад закончил!

Машинально я даже дернул рукой, собираясь отдать честь, но тут же вспомнил, что ребра еще не залечены, да и мы вообще-то не в армии, поэтому просто замер в ожидании дальнейших приказов Фалиано. Ректор же, снова взглянув на мага у ворот, сказал:

– Думаю, сейчас уже можно снять защиту, так как нападение сообщников… «неизвестного лица», насколько я понял, не ожидается.

– Слушаюсь, милорд ректор, – ответил я и, прикоснувшись к камню, деактивировал защитное плетение, тотчас свернувшееся и замершее в стене.

– Алекс, тебе сильно досталось? – обеспокоенно спросил Ризак.

– Повреждения моего тела весьма серьезны, но к смерти в ближайшем будущем привести не могут, – ответил я официальным тоном.

Нужно пользоваться любой возможностью закопать сообщника Керисана еще глубже, чтобы он уже не смог выбраться без посторонней помощи. Так что плевать, что я могу исцелить все ожоги и переломы за несколько минут. Что я, зря подставлялся под удары, которые мог отразить простейшим щитом?

– Велисса, займитесь им, – кивнул Фалиано целительнице и подошел к магу.

И тут наконец появился Керисан. С самым серьезным видом он вышел из портала и с ходу поинтересовался:

– Что здесь происходит?

– Нападение на Академию, – любезно просветил его ректор.

Ага, выходит, именно так классифицируется случившееся? Ну понятно, ведь дежурный – часть Академии. В общем, можно окончательно расслабиться, мои усилия даром не пропадут.

Керисан после слов Фалиано слегка изменился в лице, а его дружок так вообще стал бледным, как поганка, понимая, чем это может ему грозить. Не мешая Велиссе осматривать себя, я наблюдал за шоу и гадал, что же будут делать сообщники – придерживаться легенды или примутся топить друг друга?

– Кто вы такой и почему совершили нападение на Академию Кальсота? – строго спросил Фалиано.

– Я – Локошен из Риаска, прибыл сюда по приглашению моего друга Керисана и никакого нападения не совершал, – ответил бледный маг.

Повернувшись к Керисану, ректор уточнил:

– Он правда является вашим другом?

– Скорее старым знакомым, – ответил тот, опасаясь запачкаться, однако предпринял попытку помочь бедолаге: – Но я уверен, что он говорит правду. Наверняка произошло недоразумение…

– Недоразумение?! – возмутился ректор. – Причинение тяжкого вреда здоровью адепта моей Академии вы считаете недоразумением?

Керисан умолк, а его старый знакомый решил пояснить:

– Милорд ректор, я хотел лишь проучить наглеца, общавшегося со мной неподобающим образом, и…

– То есть вы напали на адепта только потому, что он вас оскорбил?

– Да… то есть нет. – На Локошена, никак не находившего оправданий, было жалко смотреть. – Я хотел сказать…

– И каким же образом он нанес вам оскорбление? – продолжал забивать кол в сердце мага Фалиано.

– Он грубил, не желал выполнять свои прямые обязанности, обращался ко мне непочтительно и…

– Допустим. А что мешало вам обратиться с жалобой ко мне? Ведь именно я отвечаю за проступки адептов.

– Но он не хотел меня пропускать в Академию, так что это было невозможно, – нашел выход из положения маг.

– Алекс, это правда? – повернулся ко мне ректор.

– Нет, – ответил я, чувствуя, как уходит боль, прогоняемая плетениями целительницы. – Данный посетитель требовал встречи с Керисаном, но я никак не мог ее организовать, так как с помощью разговорного амулета вызвать мастера было невозможно, а согласно инструкциям отлучаться со своего поста я не могу. После объяснения создавшейся ситуации посетителю тот начал использовать бранные слова, угрожать расправой, а вскоре, несмотря на мое сопротивление, ворвался в калитку. Никакого неуважения в беседе с посетителем я не проявлял, как и не слышал от него никаких просьб о встрече с вами. Если же вам нужно подтверждение моим словам, можете опросить свидетеля произошедшего, – я кивнул на скромно стоявшего в сторонке боевика.

Да, свидетелями быть никто не любит, но адепт никуда не мог деться, пока ему не зарегистрируют возвращение, этот момент я также учел при планировании своей авантюры. Однако, вместо того чтобы заняться допросом, ректор поинтересовался у Велиссы:

– Что со здоровьем дежурного?

– Опасности для жизни нет, но обнаружены тяжелые ожоги, требующие особого внимания и ухода, а также сложные переломы двух ребер, для излечения которых необходимы условия лекарского кабинета. Если вы не против, я хочу немедленно забрать пострадавшего, иначе снимаю с себя всякую ответственность за его состояние.

Ага, оказывается, не только я мастер преувеличения! Ведь чего-чего, а никаких сложных переломов у меня и в помине не было, да и «тяжелые» ожоги при правильном подборе плетения не должны оставить на моей коже даже шрамов.

– Хорошо, у меня больше нет вопросов, можете забирать его, – сказал Фалиано и обратился ко всем: – Коллеги, я полагаю, будет целесообразным допросить виновника происшествия в малом зале советов, без присутствия лишних лиц.

Оглядевшись, я увидел, что возле нас начала собираться толпа адептов, покинувших занятия и выбежавших посмотреть на виновника переполоха. Многие преподаватели аналогично покрутили головой и поддержали ректора одобрительными возгласами, а Ризак и Массвиш встали по бокам притихшего Локошена. Эх, незадача! Я бы с радостью посмотрел на дальнейшее разбирательство, но ректор ясно показал, что мое присутствие может только помешать. Поэтому я покорно вошел в сформированный Велиссой портал и оказался в просторной светлой комнате с большими окнами и тремя кроватями. Судя по всему, это и был лекарский кабинет, который сильно напоминал обычную больничную палату.