Родиться надо богиней - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 28

Замысловато, насколько получалось в таком состоянии, но очень прочувствованно ругаясь, принц полез в шкаф, морщась от легчайшего скрипа дверей, вгрызающегося в мозг не хуже острых зубьев пилы. Но и там на полках и вешалках не обнаружил ничего нужного. Ремней на дверце шкафа висело множество, но ни одних брюк к ним не было. Отчаявшись, Кэлер, как был в одной, правда длинной, рубашке и носках, держа в руке сапоги, телепортировался в спальню к Рику и, без особых церемоний забравшись в гардероб брата, извлек широченные брюки типа шаровар и трусы ядовито-алого цвета с лиловыми вставками. Поморщившись от их яркой расцветки, бьющей кувалдой по глазам, Кэлер натянул одежду на себя.

— А, братец, прекрасное утро. Продолжим пьянку? — заплетающимся языком сонно спросил Рик, с трудом приподнимая тяжелые припухшие веки, и спустя несколько секунд, уловив некоторую странность в облике Кэлера, поинтересовался: — А че на тебе мои брюки?

— Потому что моих у меня нет, — хриплым с перепоя голосом ответил Кэлер и побрел в ванную Рика.

Тяжело рухнув на колени, он открыл кран с холодной водой и целиком сунул голову под ледяную струю, бьющую в ванну. Таким образом принц безнадежно пытался утихомирить жутчайшую головную боль. «Все-таки то шампанское вчера было лишним», — тоскливо подумал он, борясь с желанием посильнее стукнуться башкой о мраморную стену с зелеными разводами и, добавив туда красных тонов на радость Рику, навсегда прекратить невыносимые страдания. Да, боги были куда крепче и выносливее людей, но и пить умели по-божески, поэтому и похмелье у них выходило поистине божественным в худшем смысле этого слова.

Через некоторое время в ванную не то приполз, не то приковылял взлохмаченный Рик и, оттолкнув отфыркивающегося брата, занял его место под холодной струей. Наконец у рыжего бога хватило сил сосредоточиться настолько, чтобы сплести малое заклинание исцеления, изгнавшее неумолимую боль куда-то на периферию сознания. Детально изучать место ее нынешней дислокации никто из мужчин не собирался, ибо на принцев снизошла благодать! Избавившись от мучений, связанных с «божественным» похмельем, они смогли встать на ноги и даже пройти в гостиную в достойно-прямом виде, а не приползти, держась за стену. Кэлер мимоходом еще и пригладил свою взлохмаченную, как гигантское воронье гнездо, шевелюру, воспользовавшись расческой брата. Что мелочиться, раз уж все равно надел и его трусы, и его брюки.

Как только боль прошла, тут же возникла новая потребность — жутко захотелось есть. Рик вызвал своего расторопного лопоухого слугу и наказал, чтобы им принесли завтрак поплотнее и поскорее, после чего отправился одеваться. Натянув на себя кричаще алую рубашку, темно-зеленые брюки, унизав пальцы кольцами и перстнями, украсив запястья парой браслетов и вдев в ухо серьгу с рубином, принц завершил процесс украшательства золотой цепочкой и вернулся в гостиную, где оставил брата. Плюхнувшись в кресло, сплетник поинтересовался у Кэлера, уже перемалывающего мощными челюстями кус мяса (как всегда с утра принц был неимоверно голоден, впрочем, в другое время суток его аппетит тоже оставался неизменным):

— Так зачем тебе мои брюки?

— Чтобы в них ходить, — просто ответил Кэлер, с неудовольствием разглядывая алые штаны.

Сам он никогда не носил одежду таких безумных оттенков. К тому же одежонка поджарого брата была могучему принцу, габаритами напоминавшему внушительный шкаф или матерого медведя, явно тесновата в поясе и коротка. Штаны получались какие-то куцые, скроенные по новой пиратской моде «а-ля корсар Кэлберт». «Лучше бы я одежду наколдовал, хоть это и считается дурным тоном! Впрочем, — положа руку на сердце признался себе принц, — чего бы я с такого похмелья наколдовал, еще неизвестно».

— Логично, — признал рыжий маг и полюбопытствовал: — А в своих ты походить никак не можешь?

— Никак, моих нет. И трусов тоже, — снова пояснил элементарную вещь Кэлер, методично насаживая на вилку очередной здоровенный кусок мяса и уже нисколько не унывая по поводу пропажи вещей.

Перед принцем стояла широкая тарелка со стейками из молодого кабанчика и румяной картошечкой, политой соусом из пряных трав. Повара даже по утрам не могли отделаться от Кэлера кофе и всякими ничтожными булочками и сладостями или кашей и салатами из водорослей, какие потреблял Нрэн, этой ерунды принцу не хватало даже на один укус. Мужчине не требовались особые кулинарные изыски, как привереде Мелиору или придире Энтиору, способному убить весь кухонный персонал за малейший недосол, но в любое время дня Кэлер предпочитал закусывать основательно и любил, чтобы еды было много.

— Пропил, что ли? — с усмешкой задался вопросом рыжий, чуя свежую сплетню, и потянулся к пузатому кофейнику, чтобы налить себе еще чашечку.

— Вечером были. Утром проснулся — ни одних, — пожав массивными плечами, признался принц, наваливая сверху на картошку салата из свежей зелени и курятины.

— Кто ж тебя так разыграл, братец? — весело спросил Рик, почесывая острый нос. Отхлебнув кофе, рыжий занялся «легким» салатом из ветчины с сырными крекерами и копчеными яйцами.

— Узнаю, все зубы пересчитаю! — жуя, мрачно пообещал Кэлер, не без оснований подозревая в шуточке любимых родственников, решивших поупражнять свое остроумие.

— Напряги извилины и вспомни, кому в последнее время насолил, — посоветовал брат, наставительно, словно указкой, покачивая вилкой с кусочком ветчины.

— Только тебе, — подозрительно нахмурился Кэлер. — Ту рыженькую грудастую графиню отбил.

— Я чист и невинен как младенец, эта женщина, забыл, кстати, как ее зовут, никогда не встанет между нами, брат, — возведя очи к потолку, торжественно заверил Рик и деловито полез в горшочек с горячей гусиной печенкой.

Кэлер недоверчиво хмыкнул, демонстрируя глубокие сомнения если не в чистоте, то уж в невинности рыжего пройдохи, но все же решил, что в сегодняшнем происшествии брат действительно не виновен. Слишком мудреная шутка для раскалывающейся с похмелья головы, тем более в отсутствие проныры Джея, всегдашнего наперсника и напарника Рика по мелким и крупным пакостям.

— А отпечатки проверял? — уже серьезно спросил рыжий маг, имея в виду остаточные эманации личной магической силы зловещего похитителя штанов и нижнего белья брата.

— До того ли мне было, с перепоя-то? — печально вздохнул принц.

— Тогда поедим и пойдем глянем? Я посканирую, — щедро предложил брат, готовый на многое ради удовлетворения собственного неуемного любопытства.

Кэлер с набитым ртом только кивнул, охотно принимая помощь. Себя он докой по части магии никогда не числил и трезво признавал этот факт. У каждого свой божественный дар, и принца вполне устраивало то, что он является богом пиров и покровителем бардов, к тому же он присматривал за стражниками — хранителями спокойствия и за грабителями. Как две последние функции умудрялись сочетаться, не знал и сам Кэлер, но предполагал, что все дело в том, что ему симпатичны обе категории людей.

Закончив завтрак, то есть уничтожив все блюда, выставленные слугами на стол, принцы телепортировались в апартаменты Кэлера. Растолкав заспавшихся девиц, братья щедро расплатились с милыми дамами и спешно вернули их досыпать по месту прописки — в бордель. Потом приступили к делу.

Включив магическое видение, принцы чуть ли не на карачках прочесали все комнаты, облазив все укромные места, в которые годами не заглядывал ни сам Кэлер, ни его слуги, самые беспечные по причине доброты хозяина из всех слуг братьев. Сейчас, например, в покоях Кэлера не нашлось ни одного из них, что было к лучшему, а то ребята могли бы решить, что хозяин и его брат слегка повредились в рассудке. Боги выглядели презабавно, мечась по комнатам в поисках пропавших предметов туалета.

Итогом их поисков стали: пять пустых пропылившихся бутылок из-под пива, три из-под водки, в одной из которых уже успел всерьез и надолго обосноваться домовитый паучок, две полные бутылки «Алого заката», спрятанные в старой сумке, три разных носка, парные к которым Кэлер давно выкинул, отчаявшись найти их близнецов, два карандаша, ручка, перочинный нож, моток гитарных струн, мятая бумажка со стихотворным экспромтом, нотная тетрадь, кожаный ремень, пряжка от другого, фибула со сломанным замком и личная серебряная печатка, утерянная шесть лет назад. Но ни магических следов, ни самих пропавших вещей не было и в помине.