Майская ночь. Утопленников не предвидится (СИ) - Шульгина Анна. Страница 5

   Тот, заметив, что я нет-нет, да и посматриваю оценивающим взглядом, приосанился, напрягая мышцы. Как назло, мой любимый цвет, мой любимый размер - не качок, но и не дохляк, нормальный жилистый мужик с приятно выделяющимся рельефом.

   - Я тебя не приручал, - он снова откинулся на подушку, рассматривая меня с каким-то нехорошим интересом.

   - Правильно, я дикая и неприрученная, а вот Цефей, - для наглядности я ткнула пальцем в кобеля, испускающего волны восторга, как урановый рудник - радиации, - твое животное. И все его "подвиги" тоже. Так что одевайся, нас ждет насыщенное трудовое утро.

   С этими словами я отвернулась, демонстрируя стойкость пред ликом (и прочими прельстивыми местами) соблазна, и боевой дух вкупе с самооценкой и чувством прекрасного свалились в глубокий обморок.

   Видимо, теть Маша не заморачивалась с дачной мебелью, потому приволокла сюда все то, что иметь в квартире городскому человеку не комильфо. Типа, сервиза "Мадонна" и фарфоровых столиков. Но суть в другом - я стояла напротив серванта с зеркальной дальней стенкой.

   Ну, что я могу сказать - у Андрея устойчивая психика. Поскольку само присутствие челки для меня было явлением новым и неизученным, то я постоянно норовила по привычке зачесать волосы назад. Так что шишка на лбу разве что не светилась прибрежным маяком, проглядывая сквозь кривовато обкромсанные пряди. Одежда измялась и испачкалась, на джинсы так и вовсе глянуть страшно. Получасовая возня на грядках тоже даром не прошла, украсив мой и без того суровый облик грязевыми разводами и какой-то травинкой, застрявшей в небрежно собранном хвостике. Про руки я вообще молчу.

   - И что он сделал? - поняв, что доспать ему не дадут, парень начел одеваться, не особо стесняясь меня. Этот гад даже дерзнул подмигнуть, когда поймал мой взгляд в зеркале. Нет, ну, а куда мне ещё смотреть? Там же все отражается...

   - Помнишь, с чем я к вам вчера пришла? Вот это он и вернул, - не зная чем себя занять, пока наш с собокевичем подсобный рабочий собирается на ратный подвиг, я искоса наблюдала за парнем и расчесывала волдырь от крапивы на локте.

   - Кости, что ли? - Андрей напялил, наконец, футболку и теперь, позевывая, пальцами расчесывал себе волосы. Чего там чесать-то, если стрижен совсем коротко?

   - Собрался? Тогда идем, - пока он не успел спросить, с чего это мы с Цефеем не хотим, как нормальные герои, обойти кругом, я запрыгнула на подоконник, окончательно измазав край шторы и, сгруппировавшись, сиганула вниз.

   - А через дверь - не судьба? - хоть парень и выразил недовольство нахмуренными бровями, но тоже послушно спрыгнул на земную твердь. Правильно говорят, что дурной пример заразителен.

   Дождавшись, пока нашу интимную компанию разбавит довольный такой движухой доберман, я уже привычной рысью припустила с вражьего участка, правда, выскочив через калитку. Хватит соседей пугать, а то так натянут там какую-нибудь колючую проволоку, а я по привычке решу перемахнуть...

   - Ты так и не сказала, что именно хочешь показать, - к моему удивлению, Андрей от меня не отставал, бежал ровно, даже умудрился говорить, не сбивая дыхание.

   - Сейчас сам все увидишь, - я поднажала, не желая уступать в забеге на короткую дистанцию, но сколько-нибудь внушительного преимущества так и не добилась, парень вперед пропустил, но так и держался за спиной, как приклеенный.

   Ладно, будем уважать хотя бы за спортивную форму, сейчас что ни мужик, сдыхает на первой сотне метров.

   Калитка все ещё была открыта, все, как и оставляла, ямы и траншеи, выкопанные трудолюбивым кобелем, тоже, к сожалению, никуда не делись. Зато старшее поколение все ещё дремало сном уставших дачников, потому был шанс исправить это безобразие до их пробуждения.

   - Ты кем работаешь? - мне даже стало интересно, где это такие требования к трудящимся - мало того, что бегает хорошо, так ещё и знает, за какой конец лопаты держаться.

   - Ну... - блондин (как, я не говорила, что судьба в лице, то есть морде Цефея столкнула меня с этим вымирающим подвидом?!) замялся, окидывая сумрачным взглядом предстоящий объем работ. - Я врач.

   - Да? И кого пользуете? Ну, в смысле лечите? - поняв, что первоначальный вопрос прозвучал несколько двусмысленно, я исправилась, пока Андрей не успел выдать что-нибудь в том же формате.

   - Всех подряд, я не привередливый, - парень сноровисто закопал особо глубокую ямку, с интересом осмотрев вытащенный из-под лилейника мосол.

   - А если конкретнее? Может, стану постоянной пациенткой, - а что, хорошие врачи нынче на вес золота, хрен найдешь, а тут совмещу приятное с полезным, так сказать.

   - Не надо, - Андрей хмыкнул и разогнулся, потягиваясь всем телом. - Я судмедэксперт.

   - Это тот, который патологоанатом? - у меня даже лопата из рук выпала.

   - Ага.

   Нет уж, вот у нему на прием я точно не торопилась, зато появилась другая мысль - вот оно, поле его трудовой деятельности!

   - Тогда уступаю дорогу профессионалу, - пока парень не нашел, что ответить, подобрала лопату и дезертировала в сторону веранды. - Не смею отвлекать от любимого дела, усопшие как раз по твоей части!

   - Так я же не гробокопатель!

   - Это уже не принципиально...

   Пока Андрей, высказав что-то вертящемуся неподалеку Цефею, продолжил трудиться, взрыхляя почву и складывая останки незадачливой овцы (пол я точно не установила) в кучку, собак со все возрастающим интересом поглядывал на наиболее сочные и покрытые недогрызенным мяском экземпляры. Но парень не дал надругаться над принявшим мученическую кончину и подвергшееся осквернению после смерти животное, показав питомцу кулак. Цуцик впечатлился и, широко зевнув, отчего солнышко игриво пробежало по туевой куче острющих зубов, улегся рядом с хозяином, помогая, видимо, силой мысли.

   Я же, как воспитанная девушка, болела за трудящегося, высовываясь из окна, изредка подбадривала его, привела себя в порядок и собрала завтрак из остатков вчерашней трапезы.

   Похоже, что Андрей все-таки соврал относительно неумения разграблять могилы, ибо с эксгумацией и устранением её следов играючи справился за полчаса. У меня даже мелькнула мысль подсунуть ему замоченные мамой с вечера семена огурцов, чего зря такой энтузиазм пропадать будет, но вовремя одумалась. Нет, не потому что парня пожалела, просто не уверена, где именно под них размечена грядка.

   - Все, вроде, закончил, - ха, а огородные работы любого доконают. Хоть его физподготовка и впечатлила, но дыхание потяжелело, а виски чуть потемнели от выступившего пота. К футболке я предусмотрительно не принюхивалась.

   - Молодец, мой руки, я тебя завтраком покормлю.

   Все-таки, человек, почти не ерничая, послушно перекопал и разровнял нам половину огорода - я под такое дело ткнула и в траншею, выкопанную папой в поисках червей для рыбалки, так что накормить, это уже святое.

   - Ладно, согласен, - Андрей приведя себя в относительный порядок, устроился рядом, наблюдая за тем, как я сервирую стол. Ну, мне не жалко, пусть смотрит...

   - А Цефей что ест? Может, его тоже покормить?

   - Он берет только из рук хозяина, поэтому вчера от тебя ничего и не взял. А так он всеядный.

   Лежащий на ступеньках веранды собакевич согласно облизнулся.

   - А если я попробую? - стало интересно, насколько мне доверяет цуцик, ведь, вроде, все утро были едва ли не лучшими друзьями...

   - Ну, попробуй, - Андрей уже чуть ли не по-хозяйски развалился в кресле и жевал мамин фирменный пирожок с капустой. Хоть выпечка и была вчерашней, но менее вкусной от этого не стала. Отбирать у него надкушенное я не собиралась, мало ли, вдруг пес брезгливый, потому взяла с блюда другой пирог.

   После десяти минут уговоров, когда я начала чувствовать себя растлительницей, предлагающей ребенку шоколадку и прогулку в лес, а блондин уже откровенно ржал, глядя на мои потуги, Цефей все-таки сжалился и манерно, как выпускница пансионата благородных девиц, соизволил скушать пирожок. Честно говоря, бОльшее удовлетворение я чувствовала только, когда старый хрыч Казбетович, он же - научный руководитель, назначенный мне за неведомые грехи, недовольно кривя губы, сказал, что защититься я смогу. Может, даже, с третьего раза.