Последние дни - И Сьюзен. Страница 46

Я делаю знак, чтобы она подождала меня, всем своим видом показывая, что это не шутка, хотя и не знаю, будет ли от этого хоть какой-то толк. Надеюсь, она все же останется. Больше всего мне не хотелось бы ее напугать. Никогда не думала, что буду благодарна ее паранойе, но сейчас это так. Весьма вероятно, что она спрячется в темноте, словно кролик в норе, и будет ждать, пока я за ней не вернусь. На крайний случай у нее есть шокер.

При мысли о том, что я собираюсь сделать, мои внутренности сковывает ледяной страх. Но если Пейдж здесь, я не могу ее бросить.

Я заставляю себя шагнуть в громадный сумрачный зал.

В прохладном воздухе чувствуется запах формальдегида или чего-то похожего, вызывающий у меня ассоциации с давно умершими существами, заключенными в прозрачные стеклянные банки. Я осторожно иду между цилиндрами, направляясь вглубь помещения.

Проходя возле цилиндров, замечаю на дне каждого нечто похожее на груды скомканной ткани и водорослей. По спине ползет холодок, и я быстро отвожу взгляд, не желая присматриваться.

Но тут я вижу нечто такое, отчего меня бросает в неподдельный ужас.

Одна из тварей в резервуаре сжимает в любовных объятиях женщину, вонзив торчащее из конца изогнутого хвоста жало в ее затылок.

С худого плеча жертвы сползла лямка ее вечернего платья. Рот ангела-скорпиона погружен в ее обвисшую грудь. Кожа сморщена на иссохшей плоти, словно из человека высосали все соки.

Кто-то надел на лицо женщины кислородную маску, от которой уродливой пуповиной тянутся черные трубки к верхушке цилиндра. Шевелятся лишь темные волосы, бесплотно парящие вокруг трубок и жала.

Несмотря на маску, я узнаю ее. Это та самая женщина, которой махали на прощание муж и дети, когда она шла в обитель. Женщина, пославшая своей семье воздушный поцелуй. Она выглядит так, словно постарела на двадцать лет за эти несколько часов. Лицо приобрело землистый оттенок, кожа обвисла на костях. Она потеряла в весе, и немало.

Под ее парящими в жидкости ногами лежит бесформенная груда, в которой я теперь узнаю покрытые кожей кости. То, что я сперва приняла за водоросли, на самом деле волосы, слегка покачивающиеся на дне резервуара.

Чудовище медленно разжижает ее внутренности и поглощает их.

Не в силах сдвинуться с места, я стою, будто добыча, ожидающая, когда ее схватит хищник. Все мои инстинкты кричат, что нужно бежать.

В тот самый момент, когда кажется, что худшего уже случиться не может, я вижу глаза женщины, кажущиеся неестественно большими в огромных глазницах. В них чудится отчаяние и боль. Надеюсь, что она, по крайней мере, умерла быстро и безболезненно…

Когда я уже собираюсь повернуться, из-под кислородной маски вырывается гроздь пузырьков, проплывая мимо ее волос.

Я застываю точно вкопанная – ведь она никак не может быть жива!

Но зачем надевать на покойницу кислородную маску?

Я жду, высматривая какие-либо признаки жизни. Но единственный источник движения, которое я замечаю, – сам скорпион, высасывающий жертву досуха. Ее когда-то тугая и розовая кожа сморщивается прямо у меня на глазах. Волосы медленно поднимаются и опускаются при каждом шевелении скорпиона.

А затем из-под маски снова всплывают пузырьки.

Она дышит. Невероятно медленно, но все еще дышит.

Я осматриваюсь в поисках какого-либо орудия, чтобы освободить ее из резервуара, и вижу: в других цилиндрах тоже заключены люди, все в смертельных объятиях скорпионов. Некоторые выглядят живыми и свежими, другие почти полностью высосаны.

Один из скорпионов обнимает свежую женщину в вечернем платье, над которой болтается кислородная маска, и целует ее в губы. Другой держит мужчину в гостиничной униформе, присосавшись к его глазу.

Кормят всех явно по-разному. На дне некоторых резервуаров лежат большие груды отходов, в других же их почти нет. Это отражается и на внешности разных ангелов-скорпионов. Некоторые крупные и мускулистые, в то время как другие – мелкие и уродливые.

Пока я ошеломленно стою, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, в дальнем конце подвала открывается дверь, и я слышу звук катящихся по бетону колес.

Инстинкт подсказывает спрятаться за резервуаром с одним из монстров, но я не в силах приблизиться к нему. Продолжаю стоять посреди матрицы из стеклянных цилиндров, стараясь понять, что происходит по другую сторону. Разглядеть помещение сквозь стеклянные цилиндры почти так же непросто, как прочитать записку на другой стороне аквариума с акулами.

Если я не вижу ангелов, то и они не должны меня видеть. Бесшумно обогнув цилиндр, я смотрю на помещение с другой точки и заставляю себя не обращать внимания на жертв. Если меня схватят, я никому не сумею помочь.

По другую сторону матрицы ангел отчитывает слугу-человека:

– Ящики должны были прибыть еще на прошлой неделе.

На нем белый лабораторный халат, наброшенный поверх крыльев.

Человек стоит позади огромного стального шкафа, покачивающегося на грузовой тележке. В каждом из его трех ящиков может поместиться взрослый мужчина. Мне не хочется думать о том, для чего они предназначены.

– Ты выбрал самую неподходящую ночь, чтобы их привезти. – Ангел небрежно машет рукой в сторону дальней стены. – Поставь их там. И нужно закрепить, чтобы не опрокинулись. Тела вон там. – Он показывает на соседнюю стену. – Мне пришлось свалить их на полу из-за твоей медлительности. Когда закончишь, можешь сложить их в ящики.

Слуга явно охвачен ужасом, но ангел, похоже, этого не замечает. Человек направляется со шкафом к дальней стене, ангел идет в другую сторону.

– Самая интересная ночь за много столетий, а этот идиот выбрал именно ее для доставки мебели, – бормочет ангел, направляясь к стене слева от меня.

Я отступаю в сторону, прячась от ангела. Он проходит через двустворчатые двери и исчезает.

Я медленно иду дальше, оглядываясь по сторонам, – вдруг в помещении есть кто-то еще? Но никого больше нет, кроме человека, разгружающего ящики для трупов. Может, рискнуть и обратиться к нему? Если удастся найти помощника, я сэкономлю немало времени и сил.

С другой стороны, вдруг он захочет заработать очки за хорошее поведение, выдав незваного гостя? Застыв в нерешительности, я смотрю, как он выкатывает пустую тележку через двустворчатые двери в противоположной стене.

Когда он уходит, в пустом помещении раздается бульканье воздушных пузырьков. Мой разум отчаянно кричит: скорее, скорее, скорее! Нужно найти Пейдж до атаки Сопротивления.

Но я не могу позволить, чтобы этих людей досуха высосали чудовища.

Пробираясь между цилиндрами в поисках подходящего инструмента, я вижу в дальнем конце матрицы голубую стремянку. Отлично. Можно открыть крышки резервуаров и попытаться вытащить жертв.

Я убираю меч обратно в ножны, чтобы освободить руки, и бегу к стремянке. Справа появляется некая разноцветная масса, увеличиваясь в размерах. Колонны с жидкостью искажают картину, создают впечатление бесформенного комка плоти с сотней рук и ног, испещренного множеством искаженных лиц.

Я осторожно продвигаюсь вперед. В призрачном свете кажется, будто за мной следят сотни глаз.

А потом я выхожу из-за цилиндров и вижу, что это такое на самом деле.

Внутри у меня все сжимается, и я на несколько мгновений перестаю дышать. Ноги примерзают к полу, и я просто стою, не в силах отвести взгляд.

37

Сперва разум отказывается верить тому, что сообщают ему глаза. Мозг пытается интерпретировать увиденное как огромную кучу брошенных кукол из ткани и пластика, созданных обозлившимся на весь мир игрушечным мастером. Но я не в силах убедить себя в этой иллюзии, и перед глазами помимо моей воли предстает реальная картина.

Возле белой стены грудами свалены дети.

Некоторые неподвижно стоят у стены, выстроенные в полдюжины рядов. Некоторые сидят, прислонившись к ногам других детей. Некоторые лежат на спине или животе друг поверх друга, словно дрова в поленнице.