Бои Без Правил - Белов (Селидор) Александр Константинович. Страница 2

— Мам, а Елисеевы здесь, не знаешь? Татьяна Николаевна замерла, закусив губу, и сделала вид, что за шумом воды не расслышала сына. Саша появился на кухне и повторил свой вопрос:

— Я говорю, Елисеевы-то где? А то я зашел — никто не открывает…

— Вот если б ты позвонил, я бы уже и пирожков разных напекла, и пельменей твоих любимых налепила… — Татьяна Николаевна, не поднимая головы, говорила о своем, снова оставив без ответа вопрос сына. — А сейчас будешь яичницу есть, как беспризорник какой-нибудь!

— Мам, да я в армии гвозди переваривал, а ты…

— Так то — в армии, горе мое, а здесь — дом! — она с улыбкой повернулась к Саше и невольно залюбовалась им.

Служба на границе не прошла бесследно — сын сильно изменился. Исчезла мальчишеская худоба и нескладность, плечи развернулись, руки налились мужской силой. И весь он был такой складный, здоровый, крепкий и упругий — ну прямо как молоденький гриб-боровичок!

— Господи, Саня, а это ещё что за новости? — мама коснулась наколки на левой стороне груди — эмблемы погранвойск. — Ну зачем, зачем это, а?!

— Ма-а-ам… — с укоризной протянул Саша. — Ты что? Это же память — два года как-никак!..

И в этот момент с улицы послышался до озноба знакомый голос Космоса, усиленный мегафоном:

— Пожалуйста, внимание!.. — он дурачился, подражая своеобразным интонациям диктора на вокзале или в аэропорту. — Военнослужащий Александр Белов, просьба спуститься вниз, вас ожидают! Повторяю…

— Вот черти! — засмеялся Саша. — И откуда только узнали?!..

Он рывком распахнул окно и, навалившись голым животом на теплый подоконник, высунулся наружу.

Под окном стоял старый, потрепанный коричневый «Линкольн» с нарисованными на бортах яркими языками пламени. На его широком капоте с мегафоном в руках приплясывал Космос. Рядом с ним, задрав головы вверх, стояли Пчела и Фил.

— А-а-а-а!!! — хором завопили все трое, увидев своего друга.

— Здорово, братья!!! — закричал Саша, широко раскинув руки в стороны, словно хотел обнять всех троих.

— Белый!!! Саня!!! Давай сюда!!! Дуй вниз, генерал!!! — неслось снизу.

— Ребята, да я с поезда только! — рассмеялся Саша.

— Не понял! — выкрикнул Пчела. — А привальная?! Ты что, оскорбить нас хочешь?.. Фил, скажи ему, — подтолкнул он соседа.

— Сань, какой поезд, ты че?! — махнул рукой Фил. — Мы ж тебя два года ждали!

— Спускайся скорей!

Улыбающийся Белов повернулся к матери.

— Мам, я пойду, ладно?

— Никуда не пойдешь! — нахмурилась она.

— Сейчас иду! — крикнул вниз Саша, пропустив мимо ушей слова матери. — Ловите меня!!!

— Сань, ну что это такое! Никуда твой Космос не денется! — Космоса она немного недолюбливала — этот шалопай вечно выдвигал какие-то дурацкие идеи, большинство из которых заканчивались разными неприятностями.

— Мам, мам, ну чего ты? Я ж соскучился!.. — Белов торопливо чмокнул мать в щеку и побежал одеваться.

— Пока не поешь — из дома не выйдешь! — решительно заявила вслед Татьяна Николаевна. — Голодным я тебя никуда не отпущу! — она подхватила с плиты сковородку и засеменила за сыном. — На-ка вот… Ну два кусочка хотя бы… Ну давай, котик…

Саше пришлось одновременно натягивать джинсы, глотать обжигающе-горячие куски яичницы и оправдываться перед мамой за свое скоропалительное бегство из дома.

— Мам, не сердись, ладно?.. Ты ведь в армии не служила… Ам…

Татьяна Николаевна улыбнулась:

— Да уж как-то не пришлось, это верно…

— Ну вот! Поэтому не совсем понимаешь, что такое мужское товарищество!.. Ам…

— Ой, ну конечно, куда уж мне!.. — с ехидцей согласилась мать, протягивая сыну очередной кусок.

— Ну все, мам, все, я побежал. Ты не волнуйся, хорошо?..

— Саня, помни — ты обещал!.. — строго напомнила она ему в спину.

— Ну что ты, мам! Так, пивка немножко — чисто символически!.. — ответил Саша уже с лестницы.

Быстрая дробь молодых ног по лестнице — и Татьяна Николаевна осталась одна, с полупустой сковородкой и вилкой в руках.

— Ох уж этот Космос… чтоб он пропал!.. — в сердцах пробормотала она и закрыла за сыном дверь.

II

Кубарем скатившись вниз, Саша выскочил на улицу и попал в руки своих до предела возбужденных друзей. Они навалились на Белова все разом, тискали и нещадно лупили его по спине и плечам.

— А заматерел-то как, заматерел-то!

— Разъел будку на казенной перловке!

— Сколько шпионов поймал, Белый?

— С возвращением, Санек!

Кое-как освободившись от дружеских объятий, слегка помятый, но радостный Белов воскликнул:

— Ну что, братья, — по пиву?!

— Какое пиво? — скривил губы Космос. — Сперва потрындим немного, а потом — по б…

Он вдруг осекся и опасливо покосился на Фила, выразительно разминавшего свой могучий, чем-то напоминающий медный пестик, средний палец. Пчела прыснул:

— Слышь, Сань, этот клоун, — он кивнул на Космоса, — предложил за каждый матюган — бобон по лобешнику. Так я уже все пальцы о его лоб расквасил, а Филу — ничего, нравится.

— Так куда мы потом, а, Космик? — ласково спросил Фил.

— Ну… по этим… как их… по девушкам… — натужно закончил тот с такой уморительной гримасой обиды, что все грохнули дружным хохотом.

— Придурки! — потирая лоб, засмеялся и Космос. — Ну что, погнали?

Компания мигом загрузилась в машину, и старый «Линкольн» довольно резво рванул с места.

— Оцени тачку, Санек, — принялся хвастаться Космос. — Круто, а? А костер на крыльях видел? Энди Уорхолл рисовал! Такая вообще только у меня и у Майкла Джексона, понял?!

— Так он же негр, и к тому же — голубой! — подколол с заднего сидения Пчела.

— А что, у голубого негра не может быть классной тачки? — резонно возразил Фил.

— Пчела, да ты расист! — заржал Космос. — А ну-ка, сынки, держитесь крепче за свои задницы, сейчас дядя Кос покажет вам класс!

«Линкольн» вырулил на проспект, и Космос ударил по газам. Нарушая все писанные и неписаные правила, огромный автомобиль с аляповато раскрашенными бортами ринулся вперед, отчаянно лавируя в плотном потоке машин.

Вслед ему неслись возмущенные гудки и проклятья водителей, но пассажиры «Линкольна» всего этого словно не замечали. Гиканьем и свистом они подгоняли своего рулевого, и тот выжимал из видавшей виды машины все оставшиеся в ней силенки. Заглушая натужный рев мотора, в салоне во всю мощь грохотала лихая музыка Си Си Кэтч.

— Давай на смотровую, Кос! — крикнул Саша.

— Нет вопросов, Санек! — проорал в ответ он. — Хоть на Луну!

На смотровой площадке у Университета «Линкольн», жалобно взвизгнув покрышками, остановился. Друзья высыпали из машины и наперегонки рванули к перилам.

Белов с ходу перемахнул через ограждение и кинулся к старому тополю. Еще в десятом классе он вырезал на развилке его ветвей сакраментальное «Саша + Лена». Так вот, он загадал: если эта надпись сохранилась, не затянулась бесследно корой, то все у него с Ленкой будет в порядке!

В мгновение ока он вскарабкался на дерево и сразу наткнулся на знакомые буквы. Надпись, конечно, несколько заросла, но, тем не менее, читалась вполне отчетливо.

Саша провел ладонью по буквам, со счастливой улыбкой окинул взглядом панораму раскинувшегося перед ним города и не удержался от вздоха. Эх, блин, красотища!..

— Эй, Сань, у нас вообще-то бананы не растут! — крикнул ему снизу Пчела.

— Да я в курсе, родной! — рассмеялся Белов, спускаясь с дерева. — Восемьсот дней здесь не был, представляешь?

— Ты че там делал-то? — спросил Фил, протягивая Саше уже открытую бутылку пива.

— Яйца откладывал! — съязвил Космос.

— Сань, а помнишь, ты на отвальной хотел на коньках с трамплина прыгнуть? — усмехнулся Пчела.

— Не-ет… — смеясь, помотал головой Белов. — Не было такого, ты что?

— Как это не было? — возмутился Фил. — Рыжего уже за коньками послали!

— Да брось! Мне в армии мозги отбили, но не до такой же степени! — отмахнулся Саша.