Выбор решает все - Воскресенская Ольга Николаевна. Страница 15

— Хотел бы я знать, из чего это приготовлено, — пробормотал Кириано, крутя в руках свой стакан.

— А вы уверены, что вам оно надо? — поинтересовался воришка, без всяких колебаний отхлебывая холодную склизкую жидкость.

— Как ты пьешь эту непонятную гадость? — сморщился блондин.

— Так я не рассматривал, гадость там или нет, просто глотнул, — пояснил вор. — Все так поступили.

И действительно, полные стаканы остались только у привередничающих аристократов… и у Ройса.

— Эй, Аритон, как компотик? — насмешливо, но с искренним интересом спросил Кириано.

Племянник командующего затравленно посмотрел по сторонам, понял, что начал выделяться, и одним махом осушил стакан.

— Вкуснота, — пробормотал он, прилагая все свои актерские способности к тому, чтобы никто не догадался, что непонятная склизкая субстанция встала комом в горле и просится обратно.

— Да? — с сомнением и разочарованием произнес Кириано, не торопясь пить. Видимо, полный стакан в руках новичка был ему как бальзам на сердце. Ведь это было явным свидетельством того, что это не он слишком избалован хорошей едой, а просто блюдо попалось малосъедобное.

Ройс тяжело сглотнул и расплылся в блаженной улыбке. Он готов был пойти на такое, лишь бы хоть по мелочи досадить неприятному типу.

— Вот бы всегда так поили, — мечтательно произнес он, наблюдая за тем, как мрачнеют лица аристократов.

«Не дай боги», — про себя с ужасом подумал парень, пытаясь усилием воли успокоить бунтующий желудок. Пожалуй, на еде он может сильно спалиться и выйти из образа простолюдина, так как не привык есть все подряд. Хотя с какой стати это должно его волновать? Ну да, дядя решил, что так будет лучше, и директор Мерток с ним согласился. Но его, Ройса, они ведь не спрашивали! Однако действительно будет нехорошо, если в неловком ученике АТеРа опознают шестнадцатого претендента на трон… Так что придется, наверное, и дальше разыгрывать из себя всеядного, вечно голодного простолюдина, которому неважен вид блюда, лишь бы брюхо набить. А еще Ройс понял, что старается все сделать в пику Кириано. Его все-таки задело поведение блондина. Но дело не в личных оскорблениях и насмешках, а в том, что тот дискредитирует всю аристократию в глазах будущих товарищей по цеху. А ведь Ройс, например, не привык кичиться своим положением, он всегда относился к простым людям как к равным, уважал их жизнь и труд. Неприятно, что потом выпущенные в свет телохранители, заслышав приставку «алани» перед чьим-то именем, будут готовиться к встрече с весьма неприятной личностью.

К тому времени, когда Арр подал знак встать из-за стола, Кириано так и не допил свой кисель. Его приятели — тоже. Ройс испытал небольшую гордость за собственную выдержку и силу воли, хоть и признавал, что с его стороны это какое-то ребячество. Вон Арр, например, явно сильный мужчина, закаленный в битвах, но к стакану даже не притронулся, будучи живым доказательством того, что и хорошему воину ничто человеческое не чуждо.

На пустынном дворе перед столовой будущих телохранителей уже ждал наставник Лесток, одетый во вчерашнюю одежду. Он по-прежнему был без меча, зато с двумя ножами — теми самыми, которые затачивал в жилом бараке во время испытания.

Ученики привычно окружили его, выстроившись широким кольцом, и приготовились внимать наставлениям. Похоже, после завтрака всегда шла теория, дабы еда могла улечься.

Ройс снова выбрал место между незнакомыми парнями. Через одного человека слева от него устроились бывшие солдаты. Зато аристократы опять оказались точнехонько напротив! Рядом с ними с несчастным видом стоял Эстив, весь его облик свидетельствовал о том, что он не рад подобному соседству. Но отойти рыжий пацан не посмел, ведь Кириано запросто может счесть это оскорблением.

— Внимание! — начал Лесток. — За прошедшие два месяца мы изучили строение скелета человека, связки и сухожилия, мышцы и органы. А сегодня я буду показывать, куда вы должны метить, в какое место и между какими костями стремиться попасть. Итак, лучше всего, конечно, направлять клинок в сердце. Такой удар будет смертелен как для человека, так и для эльфа, гнома, орка, инкуба и даже для вампира, если у вас на лезвии есть специальные серебряные полосы. Надеюсь, все знают, где у противника находится сердце?

Будущие телохранители нестройным хором поспешили подтвердить, что не ошибутся. Никто не смеялся, все слушали внимательно и сосредоточенно.

— Прекрасно. В таком случае переходим ко второй уязвимой зоне, — продолжил наставник. — Это шея и особенно проходящие по бокам артерии. Мечом вы точно не промахнетесь, а верный удар ножом я вам сейчас покажу. Добровольцы для участия в демонстрации есть?

— Вот! — выкрикнул Кириано, с силой выталкивая вперед Эстива.

Не зря мальчишка опасался соседства с аристократом…

Лесток обернулся и с ободряющей улыбкой попросил пацана еще немного продвинуться к центру круга. Если он и заметил, каким образом Эстив оказался выдвинут из рядов товарищей, то не подал виду. А может, ему просто все равно, как определилась кандидатура для наглядной демонстрации и кто ею стал. Какая разница? Подойдет любой ученик.

Эстив, поняв, что отступать поздно, сделал пару шагов вперед и замер, настороженно следя за ножом в руках наставника. Второй тот убрал за пояс, чтобы исключить возможность порезаться.

— Замри! — попросил Лесток и тут же продемонстрировал быстрый выпад, остановив острый кончик лезвия почти у самой кожи ученика.

Крови не было, но лицо Эстива побледнело. Однако никто из будущих телохранителей, судя по взглядам, не собирался обвинять его в трусости. Так недолго и на его месте оказаться… И вряд ли в этот раз даже у Кириано хватит наглости позже попрекнуть мальчишку. Любому станет не по себе, если к его шее, ничем не защищенной, прижмется холодный, смертельно опасный металл.

А между тем наставник поменял положение, чуть сместившись за спину Эстива, и показал, как бить при такой расстановке сил.

— Не смущайтесь нападать сзади, — предупредил Лесток. — Я готовлю вас не к благородной дуэли. Ваша задача — не отстоять свою честь, а любой ценой защитить клиента! А все знают, что лучшая защита — это нападение, то есть заблаговременное устранение опасности. Алани, надеюсь, я ясно объясняю? А то пока вы возитесь с одним противником, занимая позицию лицом к нему, другой убьет клиента, чью жизнь вы обязаны спасти!

Наставник медленно обходил Эстива по кругу, вновь и вновь демонстрируя, как следует втыкать нож. Кириано с усмешкой наблюдал за этим процессом. Глядя на выражение его лица, Ройс понял, что Лесток зря так уговаривает забыть о благородстве. Вряд ли у блондина возникнет противоречие между честью аристократа и задачей телохранителя. Уж этот тип, не задумываясь, ударит из любого положения, а потом скажет, что просто не разобрал, где было лицо.

— Теперь переходим к уязвимым зонам на торсе, — спокойным тоном, но так, чтобы было слышно всем, продолжил наставник. — Пока мы рассматриваем наилучшие условия, если противник без доспеха и без кольчуги. Лучше всего метить под последнее левое ребро в печень.

— А не проще просто в живот? — подал голос кто-то из бывших солдат. — Все равно летальный исход обеспечен. Никто не выживет, если ему выпустить кишки!

— Проще, но не лучше! — резко возразил Лесток. — Если повреждена печень, то организм перестает очищаться от токсинов и это влечет быструю смерть. А с мечом в животе противник может мучиться еще сутки. Но в данном случае речь идет не о милосердии. Просто у раненого врага будет возможность, например, подобрать арбалет и пристрелить вашего клиента или кинуть в него отравленный дротик. Так что метим, куда я сказал, — под ребро! Если вы попали в печень, то кровь хлынет темная, почти черная.

Наставник перехватил нож поудобнее и опять произвел целую серию ударов из разных положений. Ройсу пришла в голову мысль, что точно так же, наверное, готовят наемных убийц. Задачи у них с телохранителями разные, но методы работы жутко похожи. И тем и другим необходимо одним точным ударом устранить мешающих, угрожающих клиенту особ. И поди пойми, у кого при этом работа более законная… А вдруг телохранителя наймет подлинный негодяй, с которым захотят свести счеты честные люди, обманутые им? Ройс окончательно уверился, что из Ассоциации необходимо удирать. Он не сможет действовать не рассуждая, у него не такой склад ума. Мысль об убийстве не ради самозащиты или отстаивания чести, а из-за денег, заплаченных клиентом, вызывала отвращение. Ройс, конечно, испытывал уважение к опытным телохранителям, но сам пополнять их ряды не желал.