Сокровище Амантийской Империи (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 1

Юлия Григорьева

Дэланель 2

Сокровище Амантийской Империи

Глава 1

Снега в эту зиму было много. На земле лежала не обычная белоснежная простыня, а целая перина, причем, не одна, а штук десять сразу. Это вызывало щенячий восторг у учеников младших классов, которые после уроков самозабвенно катались с самодельной горки, у учеников средних и старших классов, устроивших себе каток и заказавших из дома коньки. Некоторым по сердцу больше пришлись лыжи. Некоторые, это мучитель Ульварис, он лично проложил лыжню, и теперь на утренней перекличке мы не бегали, а катались на лыжах. Лыжи заказала школа. Мне, впрочем, эта идея нравилась, моему наставнику тоже, который забирал меня на утренние занятия теперь после переклички и лыжного кросса, дурновато радуясь, когда я вваливалась в тренировочный зал вся красная и пыхтящая. После этого меня тащили в душ, а после умудрялись еще и погонять по залу, вызывая волну негодования. Но это был единственный минус, в остальном мы все радовались неожиданному снежному счастью.

Я еще немного полюбовалась на резвящихся учеников и снова начала канючить, этим я занималась последние минут сорок.

— Да-ани, ну, Да-ани, Да-ани-и, ну, Дани же…

Мой наставник, он же благородный лорд с ужасным характером и отвратительными манерами Дайанар Гринольвис, он же мой обожаемый и нежно любящий муж, наконец, оторвался от своих бумажек и повернулся ко мне, смеривая внимательным взглядом.

— Дэл, отстань, а? — вежливо попросил он.

Я поболтала ногами сидя на подоконнике, немного подумала и продолжила:

— Да-ани-и, мне ску-учно.

— Брайтис, не беси меня, — раздраженно сказал мой благоверный. — М не отчет магистру за полугодье завтра сдавать о наших, между прочим, занятиях. Ты мне неделю не даешь его написать, — он недовольно покачал головой.

— А я обижусь, — сообщила я, придумывая, какую гадость можно сказать, а лучше сделать.

— Я тоже, — вот наглость!

— А я… а я…

— Подумай еще немного, любимая, хорошо? — Дайанар подмигнул мне и вернулся к своей писанине, а я обиженно запыхтела, обыскивая взглядом ближайшее пространство. Снаряда, которым можно было в него запустить, не нашлось, и я ограничилась гримаской с высунутым языком.

Потом снова повернулась к окну и посмотрела на довольных однокурсников, бороздивших обширный каток. Может к ним пойти? А этот зануда пусть свой отчет пишет. Пока я раздумывала, под окном проплыла огненно-рыжая голова мастера Клосара. Вскоре дверь хлопнула, он всегда заходил без стука, на правах друга семьи, приобретенного в начале прошедшего лета в далекой и негостеприимной Ранкарде.

Клосар скинул полушубок прямо в комнате, и я возмущенно уставилась на таявший снег, оставлявший мокрые пятна на обивке моего любимого дивана. Мастер заметил это и полушубок поднял.

— Прости, Дэл, — не особо виновато сказал недавний ранкардский князь. — Обещаю подарить тебе новый, если не смогу исправить причиненный урон.

— И столик, — тут же начала я ковать железо, одновременно обдумывая, как испортить мебель, чтобы свалить на Клосара.

— Ну ты и хапуга, — засмеялся князь.

— Не обращай внимание, — подал голос Дайанар, не отрываясь от своих бумаг. — Леди скучно, она так развлекается, — и я опять возмутилась.

— Скучно? — мастер Клосар прищурился, а я тут же отвернулась к окну, делая вид, что ничего не вижу и не слышу. — А как насчет реферата по работе под прикрытием, а, адепт Гринайтис? — полюбопытствовал рыжий ябеда, привычно исковеркав обе мои фамилии. — Послезавтра последний срок, между прочим. Или, дорогая, ты надеешься по знакомству получить зачет просто так?

Дайанар медленно обернулся и воззрился на меня своими глазами цвета меда. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу и грозно свел брови.

— Значит, адепт Брайтис, вы хвосты за собой оставляете? — и вот надо было за него выходить замуж? Раньше его интересовали баллы только по практике, а теперь еще и за моими успехами в учебе следит. У-у-у, противный.

— Предатель, — обличила я Мертая Клосара и слезла с подоконника. Все одно мне сейчас будут мстить за то, что мешала. — Ладно, я пошла, — я решила ретироваться раньше, чем в тысячный раз пострадает мое ухо.

— Ты куда, родная? — с любопытством поинтересовался любимый супруг.

— Домой, — коротко ответила я и попыталась проскочить к выходу.

— Твой дом там, где я, — пафосно провозгласил Дайанар.

— В комнату я в свою, в комнату, — заворчала я, — пойду писать реферат.

Он догнал меня у двери, заключив в объятья и нежно целуя. На этом мужнина ласка кончилась. Он собственноручно напялил на меня теплую форменную куртку, замотал шарф и нахлобучил шапку, тоже форменную. Потом еще раз поцеловал и открыл дверь, выпроваживая из дома, отданного ему для проживания на территории школы "Золотой руки". Хам несчастный!

— Увижу на катке или еще где-нибудь, накажу, — предупредил меня этот желтоглазый тиран. — Позже зайду проверю, как идет работа над рефератом, — потом понизил голос, — и помогу.

— Люблю тебя, — расплылась я в радостной улыбке и заслужила еще один поцелуй.

— И я тебя, беги. — и дверь совершенно невежливо захлопнулась перед моим носом.

Я показала двери язык и направилась к ученическому корпусу. На совете нашего развеселого семейства и магистра Эгиля, руководившего данным учебном заведением, было решено, что для всех учеников и преподавателей мне лучше оставаться прежней Дэлой Брайтис, незамужней девицей, и жить в моей старой комнате, что мне совершенно не мешало навещать моего наставника в его доме и даже оставаться у него по ночам. Дани сделал мне ключик для портала к нему, и я сбегала из комнаты, когда моя подруга Линка засыпала, а возвращалась перед подъемом.

Линка знала о моем замужнем положении, но как-то неудобно было у нее на глазах сбегать к собственному мужу. Все-таки он занял место ее брата… Кстати, Линка на меня особо не злилась за мое вероломство, так… пару недель не разговаривала, но в другую комнату не попросилась, и это дало мне сил пережить ее байкот. А вот Дайанара она сильно недолюбливала, ни он, ни я ее за это не винил и. Когда подруга вошла в нашу комнату после летних каникул и столкнулась с моим виноватым лицом, она молча вручила мне куст пейонской колючки, подаренный мне мужем еще до его признаниях в своих чувствах, по моему собственному неосторожному заказу, и передала записку от своего брата. Лин писал, что сохранил мое растение в целости и сохранности, все-таки Линка ему сунула Даника, я так назвала колючку. Спрашивал все ли у меня хорошо и желал счастья. Потом Линка замерла, давая понять, что готова отправить ответ. Я ответила, что благодарна ему за Даника, что у меня все замечательно и… еще раз попросила прощение за несдержанное слово. Подруга отправила записку, а ответ прыгнул мне в руки. Лин написал, что все случилось так, как должно было случиться, что зла на меня не держит и просит не злиться за его срыв. Еще написал, что думает обо мне только хорошее и будет рад, если я иногда буду отправлять ему весточку о том, как живу. Линка тяжело вздохнула и отправила снова мой ответ. Я обещала Лину писать иногда и разрешила писать мне. С тех пор мы обменивались где-то раз в месяц- два ни к чему не обязывающими письмами. Но Дани я об этом ничего не сказала… не поймет. А после двухнедельного молчания подруга закончила байкот, пожелав мне доброго утра. Я кинулась ей на шею, измочив слезами радости. С тех пор наша дружба больше не нарушалась, и о нашей истории с Линвеллом Эилваном, ее старшим братом, мы никогда не разговаривали.

Когда я ввалилась в комнату, моя подруга ворковала с нашим однокурсником и ее приятелем Ормом Раудсом. Они отлипились друг от друга и посмотрели на меня, кстати, недовольно. Похоже я всем мешаю… Я демонстративно разделась и села к столу, раскладывая учебники и конспекты по курсу " Работа тайного агента".