Жаркий поцелуй - Арментраут Дженнифер Л.. Страница 22

Я торопливо спустилась по лестнице и прошла через погруженные в темноту комнаты. Ноги слабели, сердцебиение ускорилось. Так жить невозможно.

Рука подрагивала, когда я потянула дверцу холодильника. Мои ноги и пол залил желтый свет. Я наклонилась, нетерпеливо выглядывая среди воды и молока пакет апельсинового сока. Раздосадованная и уже готовая что-нибудь пнуть, я отыскала сок за яйцами.

Пакет выскользнул из моих дрожащих пальцев, плюхнулся на пол и обрызгал соком ноги. По моим щекам потекли слезы. Черт подери! Я плакала над пролитым апельсиновым соком. Это, наверное, один из самых дурацких моментов в моей жизни.

Я сидела возле липкой лужи, не обращая внимания на холодный воздух, шедший из холодильника. Бог знает, как долго я так сидела, прежде чем захлопнуть дверцу. Кухня сразу же погрузилась в темноту. И это хорошо. Тут была только до нелепости тупая я и еще темнота. И никаких свидетелей моей истерики.

Затем я услышала тихий трепет крыльев, который становился все громче по мере приближения к кухне. Я напряженно ждала, затаив дыхание. Воздух около меня колыхнулся. Подняв взгляд, я увидела желтые глаза и клыки, окруженные кожей цвета гранита, плоский нос с прорезями ноздрей и каскад темных волос, разделенных двумя загнутыми рогами.

В своей истинной форме Даника была такой же неотразимой, как и в человеческой.

Постукивая когтями по кафельному полу, она обошла кухонный островок, взяла рулон бумажных полотенец и остановилась рядом со мной.

— Нужна помощь?

Довольно странно видеть высоченную горгулью, предлагающую тебе бумажные полотенца.

Даника смотрела на меня сверху вниз, изогнув темно-серые губы в нерешительной улыбке. Я поспешно вытерла слезы и взяла у нее рулон.

— Спасибо.

Присев, Даника сложила крылья и вытерла полотенцами большую часть лужи.

— Тебе нехорошо?

— Я в порядке. — Я подняла пакет из-под сока. Он был пуст. Просто отлично.

Даника скомкала бумажные полотенца длинными и изящными пальцами, когти на которых могли пропороть кожу, мышцы и даже металл.

— Не похоже, что ты в порядке, — осторожно подбирая слова, проговорила она. — Зейн говорил, что иногда тебе… нехорошо.

Меня пронзило такое острое ощущение предательства, что я даже ответить была не в состоянии. На лице Даники отразилось расстройство.

— Он просто беспокоится о тебе, Лейла. Он очень волнуется за тебя.

Схватив мокрые полотенца и пустой пакет, я поднялась на трясущиеся ноги.

— Неужели? — Я хрипло рассмеялась. — Беспокоится? Потому и рассказал тебе о моем недомогании?

Она медленно выпрямилась.

— Он только сказал, что я могла бы помочь, если тебе что-нибудь понадобится. — Увидев выражение моего лица, она попятилась. — Я не осуждаю тебя, Лейла. Наоборот, считаю тебя невероятно сильной.

Горло жгли невыплаканные слезы. Ни для кого не секрет, почему мне всегда нужно есть что-то сладкое, но до сих пор только Зейн знал, как это тяжело — выдерживать постоянные сражения с собой. Я не могла поверить, что он рассказал об этом Данике. И попросил ее приглядывать за мной. Сказать, что я чувствовала себя сейчас униженной, значит, ничего не сказать.

— Лейла, тебе нужно что-нибудь еще? Я могу сходить в магазин за соком.

Застыв от напряжения, я выбросила промокшую бумагу в мусорную корзину.

— Я не собираюсь бросаться на тебя и высасывать душу, если ты беспокоишься об этом.

Даника ахнула.

— Я не это имела в виду… совсем не это. Просто я вижу, что тебе что-то нужно, и хочу помочь.

Я повернулась к ней. Она все еще стояла у холодильника, развернув мощные, метровые крылья.

— Со мной все в порядке. Тебе не нужно за мной приглядывать. — Я отвернулась и направилась из кухни, но остановилась у двери. — Передай от меня Зейну спасибо.

Прежде чем Даника успела ответить, я вышла и вернулась в свою спальню. Заползла в кровать и натянула на голову одеяло.

Время от времени мои мышцы скручивал спазм, заставляя ноги судорожно дергаться. В голове снова и снова проносились слова: так жить невозможно.

Глава 8

— Ты как себя чувствуешь? — спросила Стейси, сев рядом со мной на биологии. — Выглядишь хреново.

— Спасибо, подружка, — буркнула я, не поднимая глаз.

— Ну, извини, но это правда. Ты будто плакала всю ночь.

— Аллергия. — Я наклонилась вперед, чтобы волосы закрыли большую часть моего лица. — А ты, наоборот, сегодня бодрячком.

— Заметно, да? — Стейси блаженно вздохнула. — Мама не испортила мой кофе, как обычно. Ты знаешь, как она достает меня этим почти каждое чертово утро, но сегодня — нет. Сегодня день прекрасен, и мир мой светел и лучист. Так что там натворил Зейн?

— Что? — Нахмурившись, я подняла голову.

Подруга смотрела на меня с сочувствием.

— До слез тебя мог довести только он.

— Я не плакала.

Стейси смахнула с глаз челку.

— Не хочешь, не рассказывай, но, по-моему, тебе нужно выбросить Зейна из головы и сойтись с каким-нибудь красавчиком. — Она кивнула в сторону двери. — С ним, например. Тогда ты плакала бы по совершенно другой причине.

— Я не плакала… — Я умолкла, увидев, что она указывает на Рота. — Не поняла. Почему бы я из-за него плакала?

— Ты серьезно? — выпучила глаза Стейси. — Мне что, нужно тебе это на пальцах объяснять?

Я снова взглянула на Рота. Все мои одноклассники, как и Стейси, отвлеклись от своих занятий, чтобы понаблюдать за ним. Он двигался с невероятной природной грацией, и я неожиданно поняла, что имела в виду Стейси. Покраснев, я опустила глаза к учебнику. Подруга захихикала.

Сегодня была лабораторная. К великой радости Стейси, нашим напарником стал Рот. Удивительно, но большую часть урока он болтал со Стейси и не обращал внимания на меня. Она растрепала ему о себе все, что могла, умолчав разве только о размере своего лифчика, и я больше чем уверена, что от этого ее удержал только прозвеневший звонок.

Всю оставшуюся часть учебного дня у меня было паршивое настроение. За обедом я гоняла еду по тарелке, пока Стейси играла в феерические гляделки с Евой.

Сэм ткнул меня пластиковой вилкой.

— Эй.

— М-м?

— Ты знала, что в каждом северном штате есть город Спрингфилд? [14]

Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

— Не знала. Иногда я жалею о том, что не обладаю хотя бы вполовину такой хорошей памятью, как у тебя.

Его глаза за очками весело заблестели.

— Как думаешь, сколько еще Стейси будет сверлить Еву уничижительными взглядами?

— Я тебя слышу, — отреагировала Стейси. — Ева распространяет мерзкие слухи. Вот думаю: может, пробраться к ней ночью домой и отрезать волосы? А потом приклеить их прямо ей на лицо?

Сэм усмехнулся.

— Странная форма возмездия.

— Действительно странная, — согласилась я и сделала глоток воды.

Стейси закатила глаза.

— Если бы вы слышали тот бред, что она несет, вы бы поддержали меня.

— Ты о том, что я даю после одной бутылки пива и прислуживаю в собственном доме? — Я закрутила обратно крышку на бутылке с водой, задумавшись на мгновение: а не швырнуть ли ее прямо в физиономию Еве?

Сэм снял очки.

— Этого я не слышал.

— Потому, что ты ничего не слышишь, Сэм. Ева распространяет о Лейле гадостные слухи. Я это так не оставлю.

По моей спине пробежала дрожь, и я забыла, что собиралась ответить. Посмотрев налево, я в шоке обнаружила стоящего там Рота. В школьном кафетерии он появился впервые. Я почему-то думала, что он не ест.

Стейси даже не пыталась скрыть своей радости:

— Рот! Ты пришел!

— Что? — Я была сбита с толку, и, судя по виду Сэма, тот тоже был озадачен.

Рот с насмешливой улыбкой на лице опустился на пустое сиденье рядом со мной.

— На биологии Стейси пригласила меня пообедать с вами. Ты не слышала?

Я бросила на подругу недоверчивый взгляд. Она только улыбнулась.