Преданный Враг - Белов (Селидор) Александр Константинович. Страница 32
— Через час он улетит, — веско произнес он и отошел в дальний угол кабинета.
Белый молчал. Остановившимся взглядом он следил за тоненькой струйкой песка, соединявшей две колбочки часов. Его лоб разрезала глубокая вертикальная складка, брови соединились, губы сжались в тонкую бесцветную полоску. Он думал.
Два года назад в схожей ситуации он заподозрил в предательстве Космоса. Более того — он поверил в это. А потом, когда все объяснилось, Саша вдруг понял, что уже не может доверять другу так искренне и безоглядно, как доверял раньше. Не может, как бы это ему ни хотелось!
Чисто внешне в их отношениях с Космосом все оставалось по-прежнему. Но, как ни старался Белов убедить себя в обратном, факт оставался фактом — после того злосчастного покушения стопроцентно надежного и абсолютно верного друга по имени Космос у него не стало. Остался старинный приятель — добрый, симпатичный, давно и хорошо знакомый — и только.
Вот почему сейчас Саша отчетливо понимал: стоит ему хоть на мгновение поверить в то, что взрыв организовал Пчела — и у него станет еще на одного настоящего, полноценного друга меньше. И с кем он тогда останется? С одним только Филом? Но Фил…
Один. Он останется совсем один…
Белов начал было еще раз перебирать все возможные варианты в поисках виновника взрыва, и тут же бросил — бесполезно. По всему выходило: кроме Пчелы — некому.
В верхней колбе часов еще оставалось почти половина песка, но Саша уже знал, что он скажет, когда время закончится. Он просто оттягивал неизбежное.
Когда последняя песчинка упала вниз, Белый поднял голову и произнес ледяным голосом:
— Звони Шмидту.
Космос тут же выхватил из кармана мобильник и торопливо набрал номер.
— Шмидт, это Космос, ты где? Отлично. С тобой кто? Ага. Вот давай в Шереметьево, тебе рядом, найди там Пчелу и привези к нам в больницу… Да. Ну, не мне тебя учить…
В операционную стремительным шагом вошел Борис Моисеевич Боркер. Держа перед собой обтянутые резиновыми перчатками руки, он со спины подошел к лежащему на боку Филу и внимательно осмотрел его затылок.
— Давление? — сухо и коротко спросил он. Ему так же лаконично ответили:
— В норме.
Хирург повернул руки ладонями вверх и произнес:
— Салфетку… Скальпель…
В его руках тут же появились инструменты. Борис Моисеевич склонился к затылку Фила, время от времени бросая отрывистые команды:
— Зажим… Еще зажим… Распатор… Трепан — Операция началась.
XXXXV
«Вольво» остановилось на верхнем пандусе аэропорта, возле лестницы на нижний ярус. Первым из машины, сжимая в руке гвоздичку, выбрался Пчела. Он был бледен и растерян. Облокотившись на крышу машины, он взъерошил свою шевелюру.
Водитель-абрек хлопнул дверцей и окликнул своего странного пассажира:
— Ну что, идем?
— А ты-то куда? — повернулся к нему Пчела. — Поезжай назад.
— Как назад? — вскинул брови бородач.
— Езжай назад! — раздражаясь, повысил голос Пчела. — В город-герой Москву! Понятно?
— А как же самолет? — не отступал водитель. — Мне Ваха сказал тебя проводить…
— Ну ты что, тупой, что ли?! — прикрикнул на него Пчела, ему осточертело это препирательство.
— Нет, я так не могу, — упрямо покачал головой чеченец. — Я должен Вахе позвонить.
Пчела отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и настороженно огляделся по сторонам. От шоссе к въезду на стоянку приближался черный джип, как две капли воды похожий на тот, в котором ездили головорезы Фила. Кто был в этом джипе, Пчела, понятно, не видел, но его вдруг охватило нехорошее предчувствие.
— Не волнуйся, абрек, — пробормотал Пчела, поднимая на всякий случай воротник плаща и пятясь вниз по лестнице. — С тобой все будет хорошо.
Пчела снизу проследил за джипом и разглядел в его окне бритую голову Шмидта. Шмидта, бывшего офицера спецназа внутренних войск, в Бригаду привел именно Пчела. Это был человек без нервов, ему поручались самые грязные, самые кровавые дела. Он был по-военному исполнителен, не знал жалости и страха. Когда Пчела увидел его, он понял — Шмидта послали за его, Вити Пчелкина, головой. Он достал авиабилет и швырнул его в воздух. Все, Германии ему уже не видать, как своих ушей.
— Э, а что мне Вахе передать? — окликнул его абрек.
— Передай, что Пчела спекся!
— Не понял…
— Ничего, он поймет! — Пчела взмахнул гвоздикой и стремительно сбежал по лестнице.
Оказавшись на нижнем ярусе, он поднял руку. Рядом с ним тут же остановилась черная «Волга». Пчела рванул на себя дверцу и бросил водителю:
— В город!
— А куда?
— Сейчас решим, — не дожидаясь согласия водителя, Пчела уже садился в машину.
Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всего было то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем…
Нет, кажется, один человек все-таки мог бы ему помочь!
— Сколько заплатишь-то? — спросил шофер.
— Не обижу, шеф, быстрее!
Хлопнула дверь, и «Волга» неожиданно резво взяла с места.
А над нею, на пандусе верхнего яруса аэропорта, в зоне вылета, из черного джипа выгружались крепкие ребята во главе с бритоголовым крепышом Шмидтом. Поочередно тыкая пальцем в грудь своим бойцам, он быстро распределил между ними обязанности:
— Так, тебе рейс, тебе регистрация, ты в «Люфтганзу», ты со мной… Вперед!
С мрачной решительностью команда прошла сквозь разъехавшиеся двери и растворилась среди людской толчеи.
XXXXVI
В том, что Пчела окончательно скурвился, что взрыв «мерса» — его рук дело, Космос был убежден на все сто процентов. Но он совсем не был уверен в том, что так же считает и Белый. Наоборот, он видел, что Саша до сих пор мучается сомнениями, что он никак не может смириться с мыслью, что его ближайший друг — предатель.
Да, Саша отправил за Пчелой Шмидта, но это была только половина дела. Для того чтобы раз и навсегда покончить с подлым предателем, Белова нужно было каким-то образом дожать, убедить, заставить…
Как это сделать — Космос не знал, но когда Саша позвонил домой, чтоб успокоить жену, он понял, о чем ему еще нужно сказать.
Белый, стол спиной к Космосу, говорил по телефону.
— Все нормально, Оль. Да у меня ни царапинки! Нет, Оль, приезжать совсем не обязательно, я в норме абсолютно… — Ольга жутко переживала и хотела немедленно приехать, но здесь бы она была явно лишней — ведь еще предстояла разборка с Пчелой. Вот почему Саша старался ее отговорить. — Ну куда ты поедешь? А Ваньку на кого оставишь? Нет, не стоит, правда, а если что — звони на мобилу, ладно? Макс рядом? Ну все, Оль, пока!
Белов отключил мобильник и повернулся к Космосу.
— Волнуется, что с бабой сделаешь… — немного смущенно сказал он.
Саша опустился на диван рядом с другом. Какое-то время они молчали. Космос мялся, не зная как подступиться к щекотливой теме. Наконец, он угрюмо произнес:
— Сань, я никогда в это не лез, не мое это дело, но лучше повода, чем сейчас, не будет…
— Ты про Пчелу, что ль? — недовольно перебил его Белов. — Да я знаю все. Мне Ольга рассказывала.
Космос нахмурился и со значением сказал:
— Понимаешь, он запал на нее еще с вашей свадьбы…
— Ну и что? Я знаю, — снова оборвал его Саша и раздраженно повернулся к другу. — Ну и что мне теперь — под ствол человека ставить?!
Саша и в самом деле давно знал, что Пчеле нравится его жена. Ольга не раз заводила об этом речь, беззлобно подтрунивая над его другом. Да Белов и сам замечал, как теплели глаза Пчелы, когда он смотрел на Ольгу. Но правдой было и то, что у Саши никогда не было ни малейшего повода сомневаться в жене или друге.
Наоборот, частенько такое положение дел ему льстило. Иногда даже хотелось по-мальчишески похвастаться перед ним — вот, дескать, Пчелка, у меня есть, а у тебя нет!
Правда, изредка случалось и по-другому… Как, например, неделю назад, когда жена застукала их с Анькой в боулинге… Как Пчелкин тогда увивался возле несчастной Оленьки — и в щечку ее целовал, и в глазки ей заглядывал, и по плечику гладил! Утешитель, блин!