Подземелья Альгоры - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 31
Не то чтобы я ожидал увидеть подсвеченную разноцветную надпись «Выход!», но все же!
Может, хоть дыра в полу есть? Я бы прыгнул…
Нет. Пол цел, хотя и завален мелкими каменными обломками.
Опустившись на колено, я с придирчивостью домохозяйки, выбирающей картошку, принялся отбирать подходящие мне в качестве метательного оружия камни.
Десяток. Именно такое количество камней мне показалось удовлетворительным. Старые разнокалиберные булыжники я выбросил, заменив их «новенькими» снарядами. Довольно увесистый груз, но совсем недавно мой мешок существенно полегчал, лишившись остатков дерева, пошедшего на погребальный костер.
И что я получил за столь добрый поступок? Несколько клочков исписанного желтого пергамента. И больше ничего.
Ах да — еще несколько кусков гнилой ткани. И все. Вот и весь мой навар.
Проверив, как держится на плече мой слим, я пригнулся и вновь перешел на бег. Мимо снова замелькали колонны и мрачные стены.
Быстрее. Быстрее. Быстрее!
Надо выбираться наружу. Или хотя бы покинуть этот дико непонятный зал.
Если прикинуть расстояние, то получается, что прямой как стрела колоннадный зал тянется чуть ли не под всей Альгорой.
И кому взбрело в голову построить столь длинное сооружение?
Кому-то не любящему повороты?
И обожающему колонны?
Нет, объяснение должно быть другим. Ну не может такой идеально прямой и длиннющий зал существовать просто так, без веской на той причины.
Если включить логику… широкое пространство между колоннами. Посреди зала — довольно глубокий и прямой сточный желоб. А если предположить, что желоб предназначен не для стока дренажных вод… а если желоб это направляющая? Или колея… колея для чего? Для одного-единственного колеса? Как негатив монорельса… подземный поезд? Метро?! Но ведь я был в другом конце зала — там глухая стена и крохотная сливная решетка, у которой я ловил дождевых червей. Ворот там нет. Пути дальше нет. А если предположить, что стена это замаскированные врата, ведущие прямо в засекреченные…
Тьфу ты! Это уже не логика. Это разыгравшееся от скуки воображение! Не время переиначивать городские легенды и мифы. Откуда в Вальдире метро с монорельсом? Неоткуда ему взяться!
Вперед! Быстрее!
Пока горит факел и пока двигаются мои ноги — я буду продолжать этот бег на износ, направляясь в неизведанные глубины катакомб Альгоры.
Вперед! Быстрее! Еще быстрее!
Глава седьмая
ВЕЛИКИЕ ТРИ «К» — КОНЕЦ КОЛОННОГО КОРИДОРА! СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА. ВЕЛИКИЕ ТРИ «Ш»! А ВОТ И ЛАБИРИНТ! ПРОКАЗНИК ВУСЯ!
Упав на колени, я отвесил низкий поклон, со стуком ударившись лбом о холодный камень.
Выпрямился. Театральным жестом утер ладонью воображаемые слезы, похлопал Ползуна по спи… по поверхности и отеческим голосом произнес, дрожащим перстом указывая вперед:
— Вот, Ползун, видишь? Это оно… то самое, сынок!
— Ур?
— Да-да, это то, о чем мы с тобой мечтали долгое-долгое время, всей душой надеясь на встречу с ней.
— Хыр?
— Да, Ползун, это она! Ты, наверное, и не видывал никогда, это волшебное устройство, этот гений человеческой цивилизации, это сосредоточение всей мысли, это великий светоч и маяк для всех ищущих выход! Ползун, это дверь! Она родимая! Две-е-ерь! Господи, не обзови меня Буратиной, не преврати в полено тупое сучковатое, пожалуйста, пусть эта дверь будет настоящей, а не нарисованной! Я выйти хочу!
— Хыр!
— Проверить дверь? — переспросил я. — Да, надо бы… только боюсь что-то — если это и правда не дверь, а злая шутка…
— Ур! Хыр!
— Есть не бояться, сержант! Выполняю, сержант! — бодрым голосом отрапортовал я, вскакивая на ноги. — К проверке приступаю!
И правда — приступил.
Не стал ходить вокруг да около и просто подошел к двери и, взявшись за ржавую скобу ручки, легонько потянул на себя.
Дверь тихо скрипнула и приоткрылась!
Настоящая! Не злая насмешка судьбы, не реалистичный рисунок! Это самая настоящая дверь и даже не запертая!
— Гыр!
— Угу, — согласился я, осторожно прикрывая дверь обратно. — Можно выходить. Но сначала, Ползун, я выйду в другое место. Наведаюсь в другой мир.
— Ур?!
— Да нет, не собираюсь я в мир загробный. А вот мир реальный навестить не помешает. Посмотреть, как там люди без волшебства живут… посмотрю и вернусь. А потом…
— Хыр!
— Нет, сразу дальше не пойдем, Ползун. Сначала мы с тобой эту самую дверь с петель снимем и разберем к чертям! Ты гвозди вытаскивать умеешь, Ползун?
— Хр-р-р… — как мне показалось, с грустью проурчал питомец.
— Что? Рук нету? Хм… тогда я буду дверь разбирать, а ты по сторонам смотреть и врагов высматривать, — устало рассмеялся я, садясь у стены. — Скоро увидимся.
— Хыр!
Яркий лазурный круговорот ласково окутывает меня и увлекает за собой.
Выход.
Натужный рев был настолько громок, что я буквально выскочил из кокона, едва не сорвав установленные на гибких кронштейнах датчики. Сердце едва из груди не выскочило.
Рев исходил от пылесоса и на поверку оказался не столь уж и громким — как-никак одна из последних моделей. Просто пылесос стоял у самого кокона, можно сказать впритык. Кто его туда поставил, тоже не являлось загадкой.
Мама Лена занималась уборкой моей комнаты.
— Проснулся? — ворчливо, но довольно ласково осведомилась она.
— Я и не спал, — хмыкнул я, опуская ноги на ковер. — Кира нашлась, да?
— Позвонила, пакостница мелкая, — вздохнула домоправительница. — Жива. Не в рабстве сексуальном.
Теперь все окончательно понятно. Кира позвонила и успокоила маму Лену, которая наконец-то пришла в себя и перестала рвать и метать. В доме стало куда спокойней.
— Но голос ее мне не понравился! — тут же заявила Лена, опровергая мое предположение об успокоившихся нервах. — Квелый голосок был у нее!
— Похмелье! — предположил я, с трудом вспомнив, что означает слово «квелый».
— Да нет… — задумчиво хмыкнула домоправительница. — Не похоже. Но я выясню — вот как только вернется, так сразу и выясню. Все мне расскажет. А ты чего? Выспался?
— Да не спал я!
— Если человек лежит с закрытыми глазами и не шевелится, то либо спит, либо помер! — отрезала мама Лена, с неодобрением косясь на новый предмет мебели в моей комнате. — Вот ведь зараза какая! Сперва Кира на нее подсела, а теперь и ты туда же! Крышкой закроетесь, лампочки свои врубите, и лежите! Как в мавзолее! Теперь у нас в каждой комнате по мавзолею! Тьфу-тьфу-тьфу, не накликать бы… хотя все лучше, чем по подворотням слоняться. Все дома да в тепле лежите…
— Угу — поспешно согласился я, бочком-бочком вытекая из комнаты. — В тепле. В уюте.
— Чтобы борща поел! Со сметаной! С хлебом и чесноком!
— Есть!
— Сам наложишь?
— Борщ? Конечно! Спасибо, мама Лена! Побежал кушать! Отец дома?
— Куда там! В ресторан убыли. Ох… какой-то там юбилей. Каждую неделю юбилей! Все юбилейничают и юбилейничают! Раньше проще говорили — водки хочется! А сейчас — юбилей… важная дата… Сегодня отец твой так и вовсе сказанул, так сказанул: «Знаковое и уникальное событие в жизни!» О как… а все одно водка на столе…
— Вот! А мы дома! В тепле и уюте! — вставил я свои пару копеек. — Не пьем!
— Это ты! А Кира непонятно где и непонятно что делает! Еще и игра эта непонятная! Ну ничего! Скоро выясню, чем вы там занимаетесь, в Фальдире вашей хваленой. Все выясню!
— Вальдире, — машинально поправил я и тут же спохватился. — То есть как выясните?
— Так и выясню! Мне родитель твой так и сказал — чего, мол, волнуешься, Лен? Куплю тебе такой же агрегат, и сама все посмотришь. А и посмотрю! Выясню, чем вы там занимаетесь! А то сегодня в новостях насмотрелась! Каким-то богам молитесь там, оружием владеть учитесь, вино бочками глушите и девок щупаете за разные места! Это уже не игра, Михаил! Это уже секта!
— Как-как?
— Секта! А как иначе обозвать? Что и правда, девки там голые бегают? Срам показывают и деток не стесняются?