Ты такой же как я (СИ) - Висман Дэвид. Страница 38

- Сдал, сдал. Нормально. – Я быстро добежал до своего кабинета, давая понять завгару, что разговор о практиканте я вести не хочу.

- Ну, давай. Ни пуха, ни пера тебе с Батько. - Он хлопнул меня по плечу и свалил на территорию фабрики к гаражу.

Я подписал документы и отнес их секретарю. Подписал то, что скопилось у нее за два дня для меня. Сходил на проходную, проверил, все ли в порядке, заглянул к девчатам на чай и собирался уже свалить, но не успел. Макаровна сняла трубку звонившего телефона.

- Да, он у нас. Хорошо, сейчас передам.

Она обернулась ко мне:

- Дмитрий Александрович, Таня, секретарь, просила зайти к Леониду Анатольевичу.

Батько кивнул мне на лист бумаги и ручку, лежавшую на столе.

- Прошу, Дмитрий Александрович. Надеюсь, вы объясните, по какой причине разрешили пропуск транспорта без путевок за территорию фабрики.

- Я, Леонид Анатольевич, нахожусь на больничном в данный момент, и писать что-либо отказываюсь. Выйду на работу, напишу.

- В данный момент, Дмитрий Александрович, вы находитесь в моём кабинете, а не у себя дома или в больнице. Так что соизвольте написать объяснительную.

- У меня, если вы не заметили, рука недееспособна писульки катать, так что придется вам подождать, пока меня не подлатают. И, кстати, кабинет, вообще-то, не ваш, а Сергея Валерьевича. Вы в нем явление временное, и скоро в свой кабинет отправитесь. Рад был вас повидать, но, увы, спешу, так что откланиваюсь.

Самообладанию Батько можно было позавидовать. Он и глазом не повел на мое не завуалированное оскорбление, и только когда я уже открывал дверь, чтобы выйти, услышал:

- Была бы моя воля, ни один бы из вас и дня у меня не работал.

- Ну, слава Богу, не вы у руля стоите, и не вам разруливать, кому работать не на вашем предприятии. Хорошего вам дня, Леонид Анатольевич. - Я, не оборачиваясь, вышел за дверь.

Осадок на душе был препротивный. И только то, что я сейчас увижусь с практикантом, не давало испортиться настроению. Он спустился через пять минут после моего звонка. Значит, ждал. Было приятно это осознавать.

- Ты на машине? Я думал, одной рукой неудобно водить.

- А я не одной, я двумя. Садись, поехали, а то до приема десять минут осталось.

- Да мы еще там час просидим. Думаешь, если талончик на двенадцать, то в двенадцать ты и зайдешь? Ага, помечтай.

Данька оказался прав, я еще больше часа материл всю нашу медицину, тупую очередь, наглых бабок, косяком лезших без очереди, и Машку.

Данил еще в машине, пока мы ехали, предъявил мне за звонок в три часа ночи. То, что Манька, по-видимому, засекла, что я выскакивал в подъезд и кому-то звонил, было понятно. Не понятно то, что на звонке русским языком стояло «Артамонович», так какого хрена она решила проверить мужик это или все-таки баба?

Что она может заподозрить меня в голубизне, я даже мысли не допускал. Вряд ли она могла слышать из-за двери сам разговор. Так, бубнеж непонятный... Значит, проверяла, не записал ли я какую-нибудь любовницу под мужским именем. Да если бы она у меня и была, я бы хрен когда тарился. Не нравится – не ешь. Я в верности никому не клялся.

Так что материл я её от души, но про себя. При практиканте я сделал раскаянный вид и извинился за звонок. Не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым, думая, что разбивает семью. А с него станется, я прекрасно помню его рассуждения в «Славянской кухне».

Когда, наконец, мы вышли из больницы, время было уже четыре. Жрать я хотел к этому времени зверски. С Данькой разговор как-то не клеился. На людях мы разговаривали только о работе. Я рассказал ему про зама генерала и про объяснительную, которую пришлось написать Юрьичу, и предстоит писать мне. Он посочувствовал, да и только.

В ресторане Данил заскромничал, как красна девица, и попытался выбрать блюда подешевле, вместо ранее озвученных мне возле больницы, но я отобрал у него меню и протараторил официанту:

- Фуа-гру с трюфелями в белом вине, запеченное мясо лангуста, морской язык, ну, и все, что там к этому полагается

Что полагается, я не имел понятия. Я как-то не увлекаюсь всеми этими деликатесами. Ел, конечно, на всяких там генеральских вылазках в рестораны, когда у него вдруг моча в голову ударяла полакомиться всем этим мизерным безобразием, от которого только вкус на языке и остается, а в желудке фигушка. Ну, не гурман я.

Предпочитаю поесть вкусно, но сытно. Стерлядь, например, или осетринку.

В общем, славянскую кухню и в больших объемах, а не пукалку фуа-гры на огромной тарелке с двумя картофелинами, листьями салата и узорами из соуса.

Официант покосился на меня как на идиота и решил уточнить:

- Вам какое из блюд? У нас есть все, что вы перечислили, только я не понял, вам обоим по порции каждого блюда?

- А я что, не на русском тебе заказал?

Данька сидел красный, отвернув рожу от нас с официантом. Тот, молча кивнув, удалился.

- Дим, у меня такое чувство, что мы опозорились. Наверное, эти блюда все вместе не мешают. Я ни разу ничего из этого не ел, запомнил названия в меню одного ресторана, вот и ляпнул.

- Да и хрен с ними. Кому какое дело, желудки наши, в конце концов.

- И это, наверное, бешеные деньги все стоит. Я же пошутил тогда.

- Ну, деньги не вопрос. Хотя если вдруг не хватит, я тебя в заложники оставлю. Из твоей печенки тоже паштетов можно наделать и за фуа-гру в продажу пустить.