Будь здоров - Башун Виталий Михайлович. Страница 25

Что сказать, праздник удался. Мы с Сеном превзошли самих себя в приготовлении кулинарных изысков. Все ели, пили, пели, хохотали и расползлись по обиталищам уже под утро. По ходу праздника выяснилось, что Свента будет проходить практику у горных егерей, которые базируются… в Сербано, а Весана… в родном городке Сена. Там, оказывается, имелась алхимическая лаборатория, которой как раз сейчас позарез требуется лаборант-алхимик. Я про себя подивился причудливости судьбы или решения академического начальства, но долго голову этим не забивал. Чего только в жизни не случается?

ГЛАВА 16

Знаете, как здорово утром восстать ото сна не потому, что пора, а потому, что выспался, нанежился под уютным одеялом и просто устал валяться? Все студенты, которые были, есть и будут… впрочем, которые будут, могут ещё и не понять, но все остальные меня точно понимают.

В комнате было чисто убрано. Это по завершении праздника какая-то добрая душа надоумила всех, что уборку нужно делать сразу. Ибо после пробуждения заниматься этим всегда трудно и нудно. А пока на душе весело, следует бьющую через край энергию направить в конструктивное русло и на деле показать общую сплоченность и единство, то есть все убрать, помыть и расставить по местам. Подивившись мудрости сей доброй души (вспомнил бы, кто это, расцеловал бы), я не спеша прошёл в туалетную комнату, сделал что положено и принял душ. Лениво вышел в распахнутом халате, на ходу вытирая мокрые волосы. Сосед спозаранку помчался покупать билеты на почтовый дилижанс. Я был один и никому не мешал, как и меня никто не тревожил. Идиллия. В этот момент… А как же ещё? Вам не кажется, что кто-то специально дежурит под вашей дверью, дожидаясь того часа, когда ваше благодушное, расслабленное состояние достигнет пика, чтобы с наслаждением обрушить его с этого пика на жёсткий гранит реальности? И чем выше вы забрались, тем больнее падать. Короче, раздался стук в дверь, и я сразу догадался, кто там, с той стороны. Свента, разумеется. Я быстро запахнул халат и с полотенцем в руках поспешил к порогу.

Свента не вошла, а просто влетела в комнату, чуть не сбив меня с ног. Она была одета в тёплый плащ с капюшоном поверх длинного платья и тёплые высокие ботинки на шнуровке. Видимо, прямо с улицы, сделал я вывод, проявив свои немалые таланты в области построения индуктивных и дедуктивных умозаключений.

— Ой! — воскликнула она, затем внимательно всмотрелась в мою чисто отмытую особу с мокрыми волосами, заметила в руках полотенце, и в глазах у неё знакомо запрыгали демонята. — Ты меня с полотенцем встречаешь? Ах! Я так счастлива! Прям вся пылаю!

Она, как в водевиле, прижала одну руку к сердцу, другую тыльной стороной ладони ко лбу, изобразив сцену: «Девушке признались в любви».

Здесь следует пояснить, в чём юмор ситуации. В селах окрест Маринаро существует такой обычай. Юноша идёт свататься к невесте в дом, держа в руках полотенце. Войдя в дом, он передаёт это полотенце одному из родителей, всё равно кому, но чаще всего отцу невесты. Тот, держа сей кусок ткани на вытянутых руках, предлагает молодым взяться за противоположные края. После чего с силой дергает, пытаясь вырвать из рук жениха и невесты. Если ему это не удаётся, быть свадьбе — любовь взаимна и крепка. Если же кто-то не удержал свой край, случайно или намеренно, свадьбе не бывать. Вот так.

Свента не закрыла за собою дверь, и теперь в проёме нарисовались четыре знакомые физиономии её боевой пятёрки. В поисках лучшего обзора эти личности буквально лезли друг на друга. Один даже чуть не лёг на пол между ногами своих товарищей.

Ну что ты будешь делать с этой артисткой? Только подыгрывать ей.

— О любимая! Как ты могла подумать, что эта грязная мокрая тряпка и есть свадебное полотенце?! — вновь подражая маринаровскому трагику, взвыл я и театральным жестом отправил полотенце в полет… в сторону кровати. Не хотелось пачкать хорошую вещь. — Я знаю, ты ночами не спишь, мечтая выйти за меня замуж, но потерпи ещё годик-другой, пока мои мастерицы не соткут полотенце, достойное твоей красоты!

— Ну хорошо, — голосом пай-девочки ответила Свента. — Я потерплю ещё годик, другой, третий… — И, выйдя из образа счастливой невесты, в обычном своём стиле огорошила: — Я, собственно, по делу. Через два часа мы отправляемся в Сербано. Кареты заказаны, прислуга нанята.

— К-какие кареты? К-какая прислуга? — заикаясь от удивления, забормотал я. — Дилижанс завтра. Я только-только за билетами собрался.

— Ты, может быть, ещё босиком пойдёшь? С торбочкой, кривой палкой и связкой новых сапог за плечами? Хм, странник… В общем, я всё уже организовала. Едем на практику все вместе. Моя боевая пятёрка. — Она махнула рукой в сторону двери, откуда энергично закивали. — Пять человек. Плюс ты и эта ваша девчонка. Семь человек. Ребята в одну карету, ты, я и девушка — в другую, прислуга — в фуру с багажом.

— Ты что, целый обоз наняла?

— А стоит ли мелочиться? В дилижансе я давиться не буду. Хочу останавливаться там, где пожелаю, а не там, где положено, и на столько, на сколько мне надо. Филин, хватит вопросов, собирайся. Кареты скоро подъедут.

— А…

— Ребята помогут тебе собраться. Девушка твоя уже пакует платья, в которых будет тебя обольщать.

— Она не моя.

— А чего ж так? Вроде фигурка ничего, личико миленькое и глазки тебе вчера строила.

— Отцепись. Не помню я про глазки. Ты лучше скажи, кому пришла светлая мысль все убрать сразу после праздника? Богами клянусь, расцеловал бы.

— Ты что же, не помнишь? Ах, какая досада! — грустно сказала Свента.

Парни с удобством, как в театре, расположились в комнате и с интересом прислушивались к нашему разговору.

— Что случилось? — встревожился я.

— Досадно, что я с детства не тренировалась в уборке стола. Но прислугу надо же было чем-то занять. — Потом рассмеялась как ни в чём не бывало: — Да ты это был, Филин, ты! Можешь расцеловаться с собой, а мы с ребятами посмотрим, как у тебя это получится.

Во как. И что только в голову не придёт под хорошее вино… Хоть записывай за собой. А расцеловать себя не проблема. Я прошёл в душевую, снял зеркало, висевшее над раковиной, торжественно внес его в комнату и с подобающими словами: «Умница, Филин», — чмок-чмок-чмок… тьфу! — на пятно мыльного раствора попал — выполнил своё обещание. Хохот всей боевой пятёрки подтвердил, что спектакль удался. Один из парней даже предложил мне ехать с ними, чтобы нескучно было в дороге. На что Свента категорически возразила:

— Нет, ребята. Ему же целый диван надо! Не поместитесь.

Через полтора часа я погрузил свой невеликий багаж в фуру, сам сел в карету, где уже расположились Кламира и Свента, и мы отправились в путь.

Лучше бы я встал пораньше, на рассвете. Взял бы вещи и тут же уехал. Пусть с пересадками, но только не в карете Свенты. Оказывается, она загодя узнала от Сена, где найти моего наставника по самообороне, вызнала у него, какие приёмы я должен изучать дальше, получила советы и рекомендации по тренировке и в пути стала меня гонять. Час утром перед завтраком, час перед обедом, для чего специально делалась остановка, и полтора-два часа перед ужином. Хорошо, что я на всякий случай (хотя Свенту «всяким случаем» не назовешь — очень предусмотрительная особа) прихватил с собой набор зелий, приготовленных для меня учителем Лабриано. После первых занятий по самообороне я, наверное, не встал бы вовсе от болей во всём теле, если бы не эти зелья. Там было что-то укрепляющее суставы и связки, питающее, тонизирующее и ещё куча компонентов. Все их я знал, за исключением внедренного узора. А в нём-то и заключалась львиная доля эффективности настоев. Но мне должно хватить… наверное.

Кроме этого, господин Лабриано тоже не оставил меня без внимания и нагрузил тренировками. Он уж давно стал для меня больше, чем наставником. Учителем я считаю человека, который не только передаёт тебе знания по предмету, но и делится житейским опытом, помогая понять жизнь во всём её многообразии. Таким для меня давно уже стал дедушка Лил, а теперь и целитель Лабриано.