Похищение девственницы - Рид Мишель. Страница 19

Восхитительный секс, убийственные последствия. Он поерзал на кожаном сиденье, вспоминая, как попытался переложить на Зоуи всю ответственность за собственный поступок.

Женщины… Антон винил всех, кто ложился в его постель с единственным намерением – получить шанс, только шанс, стать его женой. Их интересовала не его симпатичная мордашка – а Антон осознавал, что природа наделила его великолепными внешними данными. Не репутация мастера любовных игр. Нет, деньги – вот во что они влюблялись. Призрачная возможность стать миссис Паллис и получить богатство, положение в обществе и власть, которые сулило это имя.

Поэтому Антон стал цинично относиться к женщинам, еще не достигнув двадцатилетнего возраста. Он брал от них то, что они предлагали, наслаждался их компанией и их телами, пока интерес не угасал. И он никогда не задумывался над тем, что значит оказаться на их месте.

Но теперь Антон ощутил это сполна: отторжение. В данном случае вполне заслуженное. Его толкнули в холод, хотя впервые в жизни ему хотелось тепла. Каким-то образом вчера Зоуи Канеллис удалось заставить его забыть о привычной сдержанности.

В четыре тридцать утра он вскочил со своего кресла, чтобы успокоить раскричавшегося Тоби. То, что Зоуи не встала, удивило Антона, пока он не заметил, что дверь в ее комнату закрыта.

Это сделал он. Антон закрыл дверь, выходя из ее спальни, а она была слишком расстроена, чтобы обратить на это внимание. Единственное, что он сделал хорошего, – это успокоил малыша, не потревожив никого…

– Антон?

– А? – неохотно откликнулся он. Ему не хотелось, чтобы кто-то беспокоил его.

– У нас новые проблемы, – угрюмо сообщил Костас.

Зоуи катила коляску по тенистой тропинке через сад. Печально, но это была первая прогулка Тоби на свежем воздухе с тех пор, как она принесла его домой.

«У пребывания в заключении есть и плюсы», – усмехнулась она про себя. Змей-искуситель улетел сегодня. По крайней мере, ей так сказали. Когда Антон ушел, Зоуи зарылась в подушки, чтобы не думать о том, что они натворили.

Блеск, который она уловила краем глаза, заставил ее посмотреть в другую сторону. Серебристый «мерседес» въезжал в ворота. Зоуи замерла. Он не может вернуться. Он не посмеет. Человек, который каялся после их дикой шалости в постели, скорее отрежет себе ноги, но не вернется, пока обещанные две недели не истекут.

Зоуи охватила дрожь – весь ужас нынешней ночи выплеснулся на поверхность. И даже не поведение Антона было тому причиной. Нет, ее собственное безрассудство. Она просто ненавидела себя. И ненавидела Антона. Он сказал, что ей надо стыдиться себя, и теперь она стыдилась.

Вину свою он признал, но только тогда, когда это признание из него вытащили. Однако причиной его греха стала она – Зоуи не была наивной и заметила, что Антон заинтересовался ею с первого взгляда.

«То же самое можно сказать и о нем», – вздохнула она.

Ей двадцать два года. Она привлекательная молодая женщина, которой пришлось отбиваться от противоположного пола с тех пор, как в возрасте четырнадцати лет у нее начала расти грудь и все стали обращать внимание на ее длинные ноги. Зоуи всегда была самодостаточной личностью, этаким синим чулком, предпочитая проводить время за сложными расчетами, а не флиртовать с ровесниками. Отец смеялся над парнями, которые дефилировали по улице около ее дома, ожидая, когда она выйдет.

– У тебя нет ни капли жалости к ним, ведь так? – Его смех заставил ее вздрогнуть. Зоуи заморгала, не позволяя себе расплакаться в очередной раз.

Она поздно сформировалась. Незаметно для себя Зоуи превратилась в женщину с очень привлекательными формами. Она гордилась своей расцветающей красотой и вздыхала с облегчением оттого, что не поддавалась соблазну. А неожиданные всплески гормонов уравновешивались старомодным здравым смыслом.

Здравый смысл… Зоуи посмеялась над собой. Подруги дразнили ее за слишком серьезное отношение к сексу. Они бы сейчас глупо хихикали, увидев ее. Соблазнена и мастерски уложена в постель заядлым бабником – и всего-то через двадцать четыре часа после знакомства.

Ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной были разрушены красавцем греком, который обладал опасной смесью хладнокровия и головокружительного шарма.

Звук шагов вернул ее в реальность. Марта спешила по дорожке, ее симпатичное лицо было тревожным. Что еще? Зоуи с опасением ждала.

– Антон ищет тебя, – объяснила Марта, подойдя ближе. – Он потребовал, чтобы ты отправилась в его кабинет.

– То есть он здесь, в доме? – Зоуи нахмурилась. – Но я думала…

– Он улетел утром в Афины, но сейчас вернулся, – пояснила Марта, не находя в этом ничего необычного. Девушка взяла коляску с Тоби. – Я присмотрю за ним, пока тебя не будет.

Зоуи направилась в сторону дома. Она пыталась найти объяснение тому, что Антон вернулся, но не могла ничего придумать.

Дверь в его кабинет была приоткрыта, и все же она тихо постучалась, прежде чем распахнуть ее. Она заглядывала в эту комнату вчера во время знакомства с домом и помнила немудреную обстановку: множество книжных полок медового цвета; большой камин, заполненный дровами; черная кожаная софа, пара таких же кресел. И стол, за которым сейчас сидел Антон.

«Он снова стал олигархом», – заметила она с упавшим сердцем. Высокий темноволосый мужчина в черном шелковом костюме, дополненном белой рубашкой в тонкую полоску. Зоуи охватило неожиданное желание причесать волосы и пригладить бледно-голубую юбку, которую она надела сегодня утром. Антон поднял глаза, и она замерла.

– Ты просил, чтобы я зашла. – Зоуи приложила массу усилий, чтобы ее голос звучал спокойно и равнодушно.

И только тогда она заметила печаль на его лице. Беспокойство начало преобладать над остальными чувствами, отправляя их в глубины памяти, где им и было место.

– Что случилось? – спросила Зоуи, подходя ближе.

– Тебе следует увидеть это. – Антон указал на стол.

Это была британская газета. Верстальщики постарались и сделали надпись бросающейся в глаза. Большие буквы рядом с фотографией Зоуи гласили: «Паллис подавляет сопротивление».

Схватив газету, Зоуи уставилась на снимки. Унизительная сцена, как Антон тащит ее в самолет, была довольно размыта, но вторая фотография была очень четкой: Антон и она, слившиеся в сладостном поцелуе. Ее лицо вспыхнуло от стыда.

В статье говорилось: «Заставив нас всех наблюдать, раскрыв рот, Антон Паллис сделал ход конем, охмурив внучку Тео Канеллиса со скоростью звука, что, собственно, не оставило сомнений в его намерениях относительно наследства. Как говорится, все средства хороши. И если это позволяет получить контроль над состоянием Зоуи Канеллис, то почему бы и нет? Она молода, красива и, как сами видите, уже пала перед красавцем греком – настолько, что ему пришлось нести ее на руках к самолету. Вы уже слышите свадебные колокола? В конце концов, бизнес есть бизнес».

– Это твой способ защитить нас? – прошептала Зоуи. Антон стоял, не двигаясь и не произнося ни слова. – Даже они считают тебя охотником за золотом.

– Похоже на то, – безразлично сказал он.

– А я – безмозглая блондинка, которая пала в твои объятия, словно спелая груша. – Зоуи, в отличие от Антона, не могла сохранять хладнокровие. Она вырвала страницу из газеты и, скомкав ее, полная решимости, вскочила. – Это все твоя вина! Если бы ты не…

– Поцеловал тебя?

– Не похитил меня и Тоби. Ничего такого не случилось бы!

– Мне нравится, что ты считаешь, будто я один потерял голову, дорогая, – сухо заметил Антон. – А ты конечно же отбивалась от меня большой палкой.

Зоуи вспомнила тот поцелуй. Тот жар, тот голод, с которым она ответила на него, ту страсть, которая бросила ее в объятия Антона.

– У меня была истерика.

– Или что-то вроде того.

– У меня была истерика, – с яростью повторила она. – Ты воспользовался мной. И начал пользоваться с тех пор, как вторгся в мой дом.