Сицилианская защита - Васильев Андрей. Страница 5

Я испытал огромное желание эту благодать открыть и посмотреть, что там внутри, но многоопытная Елиза немедленно сообщила:

— Так, не вздумай мне здесь копаться в нем. Домой приедешь — и посмотришь, или в машине глянешь, или вон в кабинете у этого греховодника. И давай-ка еще здесь распишись в получении.

Она развернула на столе какой-то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно-фиолетовыми чернилами в графе с предварительно поставленной в ней галочкой свой автограф.

— Молодец. — Елиза ловко захлопнула журнал и убрала его в сейф, стоящий у нее под столом. — Давай иди к Зимину.

— Спасибо, — робко сказал ей я и двинулся к двери.

— А, стой, вот еще что. Пришли-ка ты как-нибудь, с оказией, ко мне сюда свою заместительницу, как там ее… — Елиза пощелкала наманикюренными пальчиками. — Травникову. Ей тоже кое-что причитается, Зимин лично распорядился.

— Так она здесь. — Я ткнул рукой в сторону лифта. — В кафетерии пирожные трескает и кофий с бенедиктином употребляет. Она и то и другое уважает очень.

— Ну, с пирожными нам, девочкам, злоупотреблять не надо. — Елиза встала, проведя ладонями по безукоризненной талии. Впрочем, здесь было безукоризненно все, не только талия, по этой причине я отвел глаза. — Но иногда — можно. Поскольку тут ей делать нечего, таким, как она, на этот этаж вход воспрещен, то пойду, снизойду до нее сама. А то ведь так и будет ее конверт у меня здесь валяться. Да и кофе с бенедиктином выпью в ее компании, позабавлюсь. Молоденькие девочки — они смешные, трогательные, наивные. Такая прелесть.

Дверь кабинета Зимина открылась, и из нее высунулась голова Валяева.

— Киф, да твою же!.. Мы уже полбутылки усидели, тебя ожидая.

Я показал глазами на поправляющую прическу Елизу: мол, вот чего задержался.

Валяев посмотрел на нее, на меня, снова на нее.

— Да ладно! — У него расширились глаза. — Елизу? Ты? Прямо в приемной? Не верю!

— Ты офигел? — шепотом заорал я, искренне надеясь, что Елиза не слышала реплику Валяева, и напрочь забыв о субординации. — Вон она мне соцпакет вручала!

— Тьфу ты! — Валяев моргнул. — А я-то подумал…

— Ты как раньше никогда и не думал, так и сейчас не начинай, — сообщила ему, не оборачиваясь, Елиза и зацокала каблучками к лифту. — Бросай это безнадежное занятие, не дано тебе подобным заниматься.

Валяев скорчил ей в спину рожицу и втащил меня в кабинет Зимина.

— Киф, дружище! — Зимин встал из-за стола и, подойдя ко мне, приобнял за плечи. — Молодец, не зря мы за тебя перед Стариком хлопотали.

— Красавчик, просто красавчик. — Валяев подошел к столику, на котором стояла тарелочка с лимоном, большая розетка с черной икрой, лежал нарезанный хлеб, были еще какие-то закуски вроде рыбы, что-то в кастрюльке, в томате, и взял с него открытую пузатую и пыльную бутылку коньяку и довольно странную рюмку. Даже не рюмку — это была чарка, но без какой-либо ножки. Там, где полагалось быть ножке, находилось что-то вроде медного рыбьего хвоста.

— А это чего? — Я повертел головой, разглядывая забавную емкость.

— Стремянная, — объяснил мне Валяев, наливая коньяк в «чарку» и протягивая ее мне. — Слышал, поди, выражение: «Ну и по стремянной»? Так вот это она, стремянная чарка, и есть. Когда она пустая — ее на стол поставить можно. А коли нальешь в нее чего — так все, фигушки, пей до дна. Вот ты из нее нынче пить и будешь, чтобы не филонил. Ибо — заслужил.

Зимин помахал перед его носом указательным пальцем.

— Так, Кит. По одной давай бахнем, конечно, а потом нам надо поговорить, так что уж тогда после разговора надергаемся. Дело есть дело.

— Согласен. — Валяев как всегда моментально перешел от маски шута к маске делового человека. — Но я ему уже налил, так что — прозит!

— Прозит, — подняли рюмки и мы с Зиминым. Почему «прозит»? Хотя чем оно хуже «лехаим» или «будьмо»?

— Так, Киф. О чем я хотел с тобой поговорить, — перешел Макс к делу. — Для начала — ты молодец, все провел как надо, немного пережал с богиней в разговоре, но не до безумия.

— Она наглая такая оказалась. — Я подцепил дольку лимона и бросил ее в рот. — Нереально взбесила.

— Богиня!.. — Валяев вольготно расположился в кресле. — А что ты хотел? Все боги обладают отвратительным характером, уж поверь мне. Что эта милашка Месмерта по сравнению с Герой или Фреей, я уж не говорю о Кали? Просто ангелок, безобидный, белокрылый и прелестный.

— Гера! — фыркнул Зимин. — Мстительная и злопамятная как кобра, с кучей комплексов и совершенно без тормозов. Да еще и верная как собака своему любимому идиоту-мужу, который крыл все, что шевелится. Гремучая была смесь!

Он взглянул на меня и пояснил:

— Ну, судя по мифам, конечно.

Валяев покивал и закончил:

— Так что эта еще ничего. Но в принципе забудь общение с ней как страшный сон — пока квест не выполнишь, ее и не увидишь. А квест дли-и-инный, сло-о-ожный… Прямо беда!

— Спасибо, — угрюмо поблагодарил его я. — Вот счастье-то! Вот радость…

Валяев вскочил с кресла, подлетел ко мне, зажал мою голову у себя под мышкой и начал теребить мою прическу, приговаривая:

— Не хандри, приятель, все не так уж плохо. Вослед врагам всегда найдутся и друзья, где ваша не пропадала.

— Извините, что вмешиваюсь, девочки, — влез в эти забавы Зимин. — Но я хочу договорить, так что дайте мне толкать речь.

Мы уставились на него в четыре глаза.

— Итак, ты молодец, ты выполнил первую часть задания. И мы уверены в том, что ты справишься и со второй, не менее, а точнее — даже более сложной.

— Постараюсь оправдать возложенное на меня высокое доверие, — пробормотал я.

— Ты можешь не перебивать? — возмутился Зимин. — Ну что такое?

— Верно, — поддержал его Валяев. — Чем чаще ты его перебиваешь — тем дольше он говорит. Чем дольше он говорит — тем позже мы закончим. Чем позже мы закончим — тем позже мы выпьем!

— Хр-р-р! — злобно зарычал Зимин.

Мы с Валяевым моментально сели в кресла, сложили руки на коленях и уставились на рычащего и порядком озверевшего Зимина.

— Итак! — Макс зыркнул на нас из-под бровей. — Мы верим в то, что ты удачно закончишь и вторую часть возложенной на тебя миссии и тем самым реализуешь ввод в жизнь глобального обновления в игровой вселенной «Файролла». Все.

Мы захлопали ему, Зимин поклонился, прижав руки к груди.

— Ладно, это была официальная часть, Старик просил тебе непременно это сказать. А если он что-то просит, надо это выполнить обязательно. А еще он просил тебе кое-что показать, так что пошли.

— Даже так? — оттопырил губу Валяев. — Поздравляю, Киф, растешь.

Зимин уже вышел из кабинета и, придерживая дверь, сказал нам:

— Ну, чего застыли-то? Шевелитесь.

Мы сели в лифт, спустились на шесть этажей и вышли на площадку, где висела табличка «Двадцать второй этаж» и были две двери с магнитными замками, одна слева, другая справа.

— Налево или направо? — поинтересовался Валяев.

Зимин хмыкнул и пошел в правую дверь. Валяев хлопнул меня по спине. Зимин шел по этажу, не обращая внимания на сотрудников, вскакивающих со своих мест, на их подобострастные взгляды и улыбки, он шел к кабинету, окна которого были закрыты жалюзи, свет в котором был потушен и который явно был самым большим на этом этаже.

— Ты ведь уже все понял? — спросил меня он, когда мы зашли в этот огромный кабинет. — Не так ли?

— У меня есть все шансы получить этот кабинет вместе со всем этажом и, надо думать, целым подразделением? — ответил ему я. — Это я понял. Пока непонятно продолжение.

— Какое продолжение? — удивился Зимин.

— Ну как какое? «Он будет твоим, если ты…» Вот все, что находится за «если ты», для меня пока непонятно и неизвестно. А ведь это и есть самое главное.

— А, вот ты о чем… — Зимин покивал головой. — Есть и такое. Пошли ко мне, там объясню. Ты хоть скажи — как тебе кабинет?