Демон-хранитель. Сделка - Малиновская Елена Михайловна. Страница 5

Фабион заметил мое движение. Судя по улыбке, тенью скользнувшей по его губам, мой страх ему весьма польстил. Но он не позволил себе надолго отвлечься. Вновь все внимание устремил на валун и внезапно сжал простертую над ним ладонь в кулак. Лабиринт раскаленных нитей вдруг полыхнул ярким белым пламенем, и я с приглушенным возгласом спрятала лицо в колени, спасая заслезившиеся глаза. Что-то громыхнуло, пренеприятнейше завоняло тухлыми яйцами. Я замерла, не смея даже шевельнуться. Мало ли что. Вдруг я по дурости угодила на ритуал вызова какого-нибудь жуткого создания из нижнего мира. Хотя… Не больно-то похож этот Фабион на темного мага. Мальчишка еще. Но расслабляться все равно не стоит — кто этих магов знает. Вон тин Ималия уверяла, будто они пьют кровь новорожденных, что позволяет им веками сохранять молодость. Вдруг на самом деле мой неожиданный новый знакомый — столетний старик, потехи ради принявший облик юнца?

Увлекшись этими соображениями, я забыла о необходимости подглядывать за действиями Фабиона и чуть не заорала в полный голос от ужаса, когда кто-то потряс меня за плечо. Дурное воображение уже нарисовало мне, что я угодила в страшную ловушку и вот-вот меня принесут в жертву мерзким чудовищам. Приподняла голову, готовая в любой момент задать стрекача, если мои страхи подтвердятся.

— Понравилось представление? — Фабион стоял передо мной, широко и счастливо улыбаясь.

Вряд ли он заподозрил, о чем я только что думала и каким негодяем его представила. Оно и к лучшему. Ученик мага был сейчас чрезвычайно доволен собой. По крайней мере, выглядел он до омерзения гордым, а изумрудные глаза так и светились от затаенной радости. Чудно!

— И что тебя так развеселило? — несколько сварливо осведомилась я, когда Фабион в очередной раз расплылся в улыбке до самых ушей.

— Да так, — уклончиво проговорил он. Вновь обернулся к валуну, уже совершенно пустому, и довольно потер руки. — Зуб даю, кое-кому в данный момент очень и очень не по себе.

— Что?! — Я подскочила на месте, приняв его слова на счет моей матери. Позабыв всякий страх и осторожность, схватила его за грудки. От моего напора рубашка опасно затрещала, а я рявкнула во весь голос: — Что ты сделал с моей матерью? Ты отдал ее душу какому-нибудь рогатому чудищу?!

— При чем тут твоя мать? — Фабион поморщился и принялся осторожно отцеплять мои пальцы от своей одежды. Но вдруг отвлекся от этого занятия, пораженный какой-то мыслью. Посмотрел с испуганным недоумением на камень, очищенный от свечных огарков, и уставился на меня.

— Что? — заволновалась я. Опять хорошенько его встряхнула. — Говори, что ты натворил?

— Твоя мать, — между тем медленно пробормотал Фабион. — Ну конечно же надо было сразу догадаться! Долгая, изнурительная болезнь, бессмысленность любого лечения… Катарина, ты знаешь эту вещь?

И протянул мне на ладони крохотный серебряный медальон. Я тихо охнула при виде изящной вещицы, от удивления даже забыв возмутиться тем, что он перешел на столь недопустимый по отношению к потомственной дворянке тон. Знала ли я эту вещь? Конечно, ведь я сама подарила ее матери! Почти год откладывала карманные деньги, чтобы порадовать ее на прошлый день рождения. Правда, праздник получился невеселым, поскольку во время его матушка поругалась с кем-то из домочадцев и сильно расстроилась из-за ссоры. Но моему подарку обрадовалась, поцеловала меня и обещала, что будет носить медальон постоянно. Хм… А когда я в последний раз видела его? Так и не припомню. Сразу же после празднования дня рождения в начале весны матушка занемогла. Сперва подумали, что купленные в городе сладости оказались испорченными, но у остальных со здоровьем было все в порядке. Через недельку матушка выздоровела, пару дней хлопотала по хозяйству, а потом опять слегла, на сей раз более серьезно. Пожалуй, с того момента она больше и не выздоравливала.

Я вдруг с удивлением услышала свой взволнованный голос, рассказывающий ученику мага обо всем этом. И мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы прекратить тараторить, после чего я гневно уставилась в его непроницаемые глаза. Но когда я замолчала — то с нескрываемым удовлетворением заметила на дне зрачков Фабиона промелькнувшее сожаление. Ага, значит, моя странная болтливость — дело его рук!

— Как ты это сделал? Как заставил меня тебе все рассказать? — спросила я, напряженно прислушиваясь к внутренним ощущениям — не вздумает ли мой язык вновь начать выкладывать секреты, не дожидаясь особого на то разрешения.

Да нет, вроде бы никакого мысленного принуждения, которым так любила пугать меня тин Ималия, я не чувствовала. Только кончики пальцев свербели от непонятной, но приятной щекотки.

— Это хорошо, — негромко пробормотал тем временем Фабион, проигнорировав мое законное недоумение. — Ты все-таки отзываешься на ментальные приказы. Но при этом необходимо, чтобы ты была расслаблена и думала о другом.

— Да что это значит — ментальные приказы?! — рассердилась я, во второй раз услышав незнакомое слово.

— Мысленные, — снисходительно пояснил Фабион, и я моментально напряглась, услышав то, что так путало меня все это время.

Ага, права была тин Ималия! Он пытается захватить мой разум, заставить меня поступать так, как ему надо! А там, чего доброго, заставит меня продать душу какому-нибудь рогатому демону — слуге Темного близнеца.

Однако Фабион не обратил внимания на то, как я воинственно сжала кулаки, намереваясь драться до смерти, если он продолжит со мной эти отвратительные игры. А что? Вмажу посильнее, как меня учил Ирган, и деру. Авось смогу оторваться. Тут до дома-то всего ничего бежать. Но юноша, воспользовавшись тем, что я как раз отпустила его многострадальную рубашку, готовясь принять бой за собственную жизнь, достал из-за пазухи блокнот и сейчас пристально изучал перерисованное расположение сметенных с валуна огарков. Он при этом так задумчиво хмурил лоб и усердно загибал пальцы свободной левой руки, что-то подсчитывая, что я не смогла удержаться от искушения.

— Что там? — Не выдержав пытки любопытством, я выкинула из головы намерение сбежать куда подальше от ученика мага и подошла ближе. Привстала на цыпочки, чтобы заглянуть в рисунок нового знакомого. — Что это значит?

— Это значит, что я совершенно точно хочу увидеть твою матушку. — Фабион поднял голову и посмотрел на меня странно задумчивым взглядом. — А еще, думаю, нам надлежит как можно быстрее покинуть эту полянку и обсудить все мои выводы. Катарина, ты знаешь где-нибудь в округе достаточно укромное местечко, чтобы нас никто не мог подслушать или увидеть?

— Ага, разбежался, как же, — подозрительно ответила я и погрозила ему кулаком. — Тин Ималия меня предупреждала, чтобы я ни с кем чужим никуда не ходила. Мол, вам, парням, только одно и надо.

На самом деле я имела более чем отстраненное понятие, что именно может понадобиться парню от девушки, и просто озвучила наиболее частое предостережение воспитательницы. В отсутствие взрослых не вступать в беседы ни с кем из мужского пола и уж тем более не поддаваться на уговоры выполнить какую-нибудь просьбу, пусть даже самую пустяковую. Кстати, отец в этом вопросе был на удивление солидарен с Ималией, хотя тоже не потрудился объяснить, почему так опасны незнакомцы на узких лесных тропинках. Я лишь догадывалась, чем именно были обусловлены эти строгие требования. По-моему, к этому имела прямое отношение та самая загадочная честь, на которую якобы так любят покушаться разбойники и прочий лихой люд.

Естественно, все эти соображения я не стала выкладывать Фабиону, хотя он неожиданно развеселился от моего заявления, но удержался от неуместного смеха. Разубеждать меня в своих дурных намерениях он тоже не стал. Вместо этого ученик мага взял меня за руку и проникновенно посмотрел мне в глаза. И почему-то от этого мне моментально стало не по себе. Кончики пальцев опять засвербели от странной щекотки.

— Неужели ты не желаешь спасти свою мать? — вкрадчиво поинтересовался он, ни на миг не отводя взгляда. — Мне кажется… Нет, я совершенно точно уверен, что знаю, кто именно задумал ее убить.