Демон-хранитель. Сделка - Малиновская Елена Михайловна. Страница 58

Я опомнилась и в свою очередь испуганно посмотрела на целителя. Вечно меня мой язык без костей подводит!

— Да ладно вам! — Гаральд благосклонно улыбнулся нам. — Напротив, мне очень интересно вас слушать. Могу лишь искренне восхититься острым умом саэриссы Хеаны.

— Спасибо, — пробурчала я и отчаянно заерзала в кресле, чувствуя, как меня душит желание высказаться.

Фабион попытался осадить мое рвение мрачным взглядом, но через несколько секунд обреченно вздохнул и махнул рукой.

— Спрашивай, Хеана, — разрешил он. — Я же чувствую, как тебя распирает.

— Ритуал. — Я немедленно повернулась к Гаральду. — Тот ритуал, о котором вы говорили и который посчитали обрядом изгнания демона. Как я понимаю, он был связан с огромным количеством крови, раз Пабло не переносит даже ее вида?

— Верно, — подтвердил целитель, чуть склонив голову набок и изучая меня со все возрастающим интересом. — Ему тогда было около пяти. Ребенка выкупали в лохани, доверху наполненной свиной кровью.

— При этом присутствовали представители церкви или только маги? — Я не удержалась от гримасы отвращения, представив эту картину, но продолжила расспросы.

— Понятия не имею. — Гаральд пожал плечами. — Вроде бы пригласили какую-то заезжую целительницу. Священника же… Право, не знаю. В Укардии, конечно, есть храм Светлого близнеца, но отец Ольтон с крайним презрением относится к любой магии. По моим сведениям, он родом из Пакасии, чем, по всей видимости, и объясняется подобная агрессивность в отношении искусства невидимого. Так или иначе, но он считает, что молитва поможет в болезни куда лучше, чем заговоры целителя. Даже травоведение считает за лженауку.

— И в чем же была суть этого ритуала? — Я поставила пустой бокал на стол и оперлась локтями на подлокотники кресла, удобно устроив на переплетении пальцев подбородок. — Ирон Гаральд, вы маг. В каких обрядах используется окунание в кровь животных?

— Как уже говорилось, в ритуалах изгнания демона, — вместо целителя ответил Фабион. Недовольно покачал головой, видимо молчаливо негодуя от того, как решительно я вмешалась в это дело. — Ката… Хеана. Пока все рассказанное подтверждает мою точку зрения. Пабло одержим. Это стоит принять как данное.

— Подожди! — резко осадила его я. Встала и принялась медленно расхаживать по комнате, глядя себе под ноги.

Целый вихрь мыслей и сомнений роился в моей голове. Если телом Пабло действительно завладел демон, то с какой стати Рихард боялся отпускать его из дома? Нет, бургомистр Укардии опасался не своих детей, напротив, полагал, что их жизни грозит смертельная опасность. И не ошибся, если учесть, каким образом погибла Ксана. Но почему она? Почему падчерица, а не родной сын? Если дело связано лишь с темным колдовством, то с таким же успехом неведомый злодей мог справиться и с пышущим здоровьем и силой юношей. Все-таки магия дает неоспоримое преимущество в схватках один на один. Что же мы имеем в сухом остатке? Охотились именно за Ксаной? А значит, надо обратить взгляд на ее мать?

— Ольен. — Я резко обернулась к приятелю, который наблюдал за моими метаниями с явным неудовольствием, горевшим в его изумрудных глазах. — Купание в чужой крови. Неужели помимо изгнания демонов у данного ритуала нет иных значений?

— Есть, — нехотя ответил он, вряд ли довольный, что я так рьяно ищу опровержения его стройной теории. — Это помогает стереть запах рода.

Мы с Гаральд ом с искренним недоумением переглянулись и уставились на Фабиона, требуя продолжения.

— Любой человек знает, что существуют такие понятия, как проклятие или семейный сглаз, — с еще большим нежеланием продолжил он. — Грубо говоря, все люди, живущие вместе достаточно долго, имеют одинаковый аромат. Если захочешь извести их, то куда проще не читать заклинания на уничтожение каждого из них, а просто привязать смертельный заговор к семейному запаху. Однако есть очень легкий и простой способ противодействия. Выкупать проклятого в чужой крови. Неважно — человека или животного. Понятное дело, чаще всего используют именно кровь животного, иначе это грозит огромными неприятностями со стороны властей.

— Хм… — задумчиво протянула я. Остановилась напротив Гаральда и принялась вслух считать, загибая пальцы: — Пабло выкупали в свиной крови, когда ему было пять. Если верить вашим словам, конечно. А сколько ему исполнилось, когда Рихард вторично женился?

— Шесть, — любезно ответил на мой вопрос Гаральд. — Собственно, ритуал был проведен, когда Рихард уже сделал предложение Литиции.

— Ксана на вид моя ровесница, — продолжила я рассуждения. — То есть ей около шестнадцати. А сколько лет Пабло? Вы говорили, что запрет покидать дом с него сняли год назад, когда ему исполнилось двадцать. Получается, ему двадцать один? И когда над Пабло провели этот отвратительный ритуал, Ксана только-только родилась.

— Совершенно верно. — Гаральд кивнул в подтверждение моих слов. — А когда ей исполнился год, Рихард и Литиция поженились. В общем, нет ничего удивительного, что он считал девочку своей родной дочерью, а не падчерицей.

— Но у нее был и родной отец. — Я нервно хрустнула пальцами. — Где же он?

Судя по тому, с каким невольным стыдом Гаральд отвел глаза, я попала в самую цель. И поэтому ничуть не удивилась, когда услышала:

— Никто не знает. Литиция никогда не была замужем до Рихарда. И никто не знает, кто является отцом Ксаны. Поэтому, кстати, семья Ортензия была категорически против этого брака. Особенно мать Рихарда — саэра Яльга.

Я устало опустилась в кресло. Задумчиво принялась грызть ноготь большого пальца. Что же мы имеем в чистом осадке? Паранойя Рихарда насчет угрозы его детям проявилась после женитьбы на Литиции. Но за год до этого, если верить слухам, он провел какой-то странный ритуал над своим сыном. Этот обряд можно толковать двояко. Или это было изгнанием демона, или попыткой защитить единственного сына, смыв с него запах рода Ортензия. Но почему тогда Ксана не прошла через этот же обряд? И, демоны побери этот якобы спокойный городок, кто был ее настоящим отцом?

Я с глухим стоном принялась массировать виски, в которых уже забились горячие молоточки пробуждающейся мигрени. Ненавижу тайны! Ну что нам стоило выбрать другой город для своего проживания? Почему постоянно надлежит вляпываться во всевозможные семейные неурядицы и тайны?

— С прискорбием сообщаю, что моя ненаглядная и любимая сводная сестричка своими вопросами целиком и полностью уничтожила стройную теорию по поводу того, кто убил Ксану Ортензия, — услышала я. Фабион с сожалением хмыкнул и одним глотком допил вино в бокале, который все еще крутил между пальцев. Испытующе глянул на Гаральда, который не сводил с меня глаз. — А вы? Вроде бы, уважаемый ирон, вы говорили, что знаете, кто убийца.

— А вот мне ваша сестра, напротив, чрезвычайно помогла, — медленно протянул Гаральд, и Фабион, как и следовало ожидать, недовольно скривился.

Не любит проигрывать, кто бы сомневался. Особенно с учетом того, что дядя натаскивал его именно на расследование подобных дел.

Однако продолжить нашу чрезвычайно занимательную беседу мы не успели. В следующее мгновение дверь, ведущая из гостиной в общий холл, распахнулась, и служанка — миловидная темноволосая девушка чуть старше меня — торжественно провозгласила:

— Ужин подан!

Я только сейчас вспомнила, как давно не ела. Гулко сглотнула слюну и умоляюще посмотрела на Фабиона, опасаясь, что он проигнорирует это приглашение, увлекшись разговором. Наверное, так бы оно и произошло, если бы Гаральд не перехватил мой взгляд. Понимающе улыбнулся и встал.

— Предлагаю немного отложить нашу чрезвычайно занимательную беседу, — проговорил он, благосклонно взирая на меня сверху вниз. — Ваша сестра голодна, ир Ольен.

— Да-да, конечно, — поспешно согласился с ним приятель. Вскочил и любезно протянул мне руку, помогая встать с кресла, после чего задумчиво протянул: — Все равно у нас впереди целый вечер для рассуждений. Вряд ли в городе случится еще что-нибудь необычное.