Рассмешить богов - Панкеева Оксана Петровна. Страница 74

— Это мы проехали еще года два назад, — доложил вождь и почему-то поежился, словно от холода.

Такой непроизвольный жест не ускользнул от внимания Шеллара, и его величество тут же поспешил уточнить:

— А что, у тебя какие-то неприятные воспоминания с этим связаны? Почти удачное покушение или еще что-нибудь?

— Нет, — неохотно поморщился Пассионарио. — Просто меня угораздило войти не в то помещение не в тот момент.

— А точнее?

— А точнее, один товарищ, не такой проницательный, как ты, додумался подкатить со своими предложениями к Амарго. Можешь представить его реакцию.

— Точно не могу, — тут же ответил дотошный король. — Я недостаточно его знаю. Понимаю, что товарища задели за живое, но как он на это отреагировал — вариантов может быть около десятка.

— Скажем так… то, что потом закапывали, было трудно узнаваемо. А меня принесли демоны как раз в этот момент. Я слышал, что Амарго виртуозно работает двумя ножами одновременно, но не хотел бы увидеть это… еще раз.

— Понятно. Тогда, если советник и его Горбатый приятель не полные дураки, они не будут соваться к тебе. Они найдут другого кандидата, но этот другой непременно явится предлагать тебе союз или проситься к тебе под крыло. Лично я на месте Горбатого поступил бы именно так. Ты для них реальная угроза. Армия у тебя немаленькая, воевать с тобой — дело трудное и накладное. Тебя, как и Кастель Агвилас, эффективнее будет уничтожить изнутри.

На точеном лице предводителя, по-прежнему омраченном печалью, вдруг расцвело озарение.

— Так вот зачем ко мне притащились Монтилья с Мартинесом! А я думаю, с какой радости им вдруг приспичило идти под мое командование? То ли разбойничать надоело, то ли почуяли во мне перспективного лидера и надеются урвать шмат побольше после очередной революции? А оно вон что, оказывается!

— Монтилья и Мартинес? Это «Красная колонна»? Очень подходящие клиенты для советника. Надеюсь, ты не успел наделать глупостей?

— Что ты! На кой они мне сдались! От них одни неприятности и пятно на репутации. Я их послал.

— И напрасно, — заметил король. — Я бы на твоем месте не стал никого никуда посылать. Наверняка в самой «Красной колонне» нет полного согласия в вопросе союза с партией Реставрации. И на этом можно было бы замечательно сыграть. Обещаешь им союз, назначаешь официальную встречу для его заключения. Сам тем временем тайно выясняешь, кто из верхушки был против этого шага. После завершения всех формальностей аккуратно травишь своих новых союзников и обвиняешь во всем противников соглашения. Потом устраиваешь пышные похороны одним и торжественное повешение вторым, а осиротевшим разбойничкам говоришь слезную речь о том, что они должны сделать в память о любимых вождях. В результате ты обламываешь всю затею Горбатому, теряешь конкурента, тем более такого, которого давно пора пристрелить без малейших угрызений совести, и получаешь все людские и материальные ресурсы покойной «Красной колонны».

— Какая мерзость! — искренне ужаснулся впечатлительный полуэльф. — Шеллар, ты же пошутил, правда?

— Шутил бы я такими вещами, — сердито нахмурился король, — давно бы уже составил тебе компанию. Ходили бы побираться на пару. Но оставим теоретические рассуждения, от них никакого толку. Послал так послал. Только впредь будь осторожнее со всякими делегациями от других партий. На «Красной колонне» свет клином не сошелся, советник мог и кого другого себе присмотреть. И не печалься ты так. Ведь мы уже определились, что Астрайского ущелья не будет. А остальное как-нибудь сложится. Или ты опять с Эльвирой поссорился?

— И то и другое, — охотно поделился проблемами товарищ Пассионарио. — Я… понимаешь… пообещал Эльвире грандиозную программу на вчерашний день: путешествие в Лютецию, поход по магазинам, театр, ужин в дорогом ресторане, все такое… И за всеми этими стратегическими проблемами напрочь забыл! А она обиделась. Что касается Кастель Агвилас… Мне не дает покоя одна мысль. Может, я чего не так понимаю, но если из всего расклада поменяется только место действия, лучшей ловушки для нас и не придумаешь.

— Сравнил! — негодующе фыркнула королева. — Голое ущелье, окруженное с двух сторон врагом, и укрепленный замок, который может выдержать любую осаду. Сколько лет он закрывает вам единственную дорогу в глубь страны, и ни вы, ни какая другая партия не смогли его захватить. Армии советника тоже придется долго помучиться, прежде чем они смогут вас оттуда выбить. Даже если наши войска по какой-то причине опоздают к вам на помощь, продержаться будет несложно.

— А если Горбатый сам выйдет на поле боя? А ваши маги будут «задерживаться»?

— Как раз маги и не могут нигде задержаться, — возразил Шеллар. — Они будут перемещаться телепортом. Равно как и дракон. Ради твоего спокойствия ему будут даны инструкции первым делом атаковать Горбатого. Если даже злодей наколдует себе сколь угодно мощный щит от огня, еще ни один маг не выдержал приземления на свою голову массы в двадцать тысяч стоун.

— Все равно у меня сердце не на месте, — тяжко вздохнул печальный принц. — Шеллар, а ты не мог бы сам поговорить с Эльвирой? Она решительно не желает меня слушать, прогоняет прочь, и даже воздействовать я на нее никак не могу. Сам же подарил ей экранирующий амулет, чтобы она не чувствовала себя зависимой… А теперь я от этого страдаю. Поговори, а? Ты же ее король, она должна тебя выслушать.

— Извини, Орландо, — покачал головой Шеллар, — как раз по этой причине мне и не подобает вести с ней разговоры на эту тему. Поскольку я ее король, это будет выглядеть как принуждение, а я ни в коей мере не хотел бы повторно уронить себя в ее глазах. Кира тоже не станет вести с подругой подобные разговоры, ибо считает, что подруга права, а ты виноват. Коль у тебя такие проблемы с памятью, заведи тетрадку и записывай, чтобы больше не попадать в подобные ситуации. Если же тебе требуется заступник или просто моральная поддержка, обратись к Ольге или Жаку. На худой конец попробуй попросить Кантора. Не уверен, что он согласится, но зато твой друг обладает неким особым влиянием на женщин. Кстати, почему Гаэтано ожидал увидеть на встрече Кантора и так интересовался его здоровьем? Они что, друзья?

— Сам угадай, — невесело ухмыльнулся Пассионарио. — Ты же у нас догадливый.

Король помолчал секунды три и неожиданно рассмеялся.

— Он думает, что Кантор — это ты? И никто его до сих пор не разуверил?

— А кому это надо? Его проблема, пусть что хочет, то и думает. Он же вслух своими догадками ни с кем не делится. Что ж, раз твои загадочные моральные принципы не позволяют тебе пользоваться своим положением для вразумления подданных… хотя я ничего не имею против подлого отравления нежелательных союзников… попробую поговорить с Кантором. Ты не знаешь, в каком он расположении духа? Не пошлет он меня прямо с порога?

— Не знаю, посмотри сам. Когда я в последний раз его видел, Кантор собирался потренироваться и выглядел деловитым и сосредоточенным. Но есть одно «но». Мне кажется, Кантор что-то подозревает. Я не давал к этому никакого повода, но он явно почуял подвох.

— Может, все-таки вернее было бы сломать ему ногу? — сам себя вопросил вождь и идеолог.

— Вернее было бы, — неожиданно агрессивно вмешалась королева, — позволить ему жить так, как он считает нужным! Нельзя запретить воину сражаться только потому, что вы опасаетесь за его жизнь! Ни один уважающий себя воин не поколеблется перед выбором между жизнью и честью, а вы так бессовестно лишили Кантора этого выбора! Неужели вы думаете, что, лишившись чести, он скажет вам «спасибо» за жизнь?

— Да пусть он подавится своим «спасибо»! — огрызнулся Пассионарио. — Можно подумать, кто-то ждет от него благодарности!

— Я не думаю, что его честь настолько сильно пострадает, — примирительно заметил король, жестом заставляя собеседников замолчать. — И попрошу впредь не поднимать эту тему. Кантор свободно ходит по всему дворцу, и никто не может сказать со всей уверенностью, когда и у какой двери он может оказаться.