На руинах Мальрока - Каменистый Артем. Страница 37

— Нет, они здесь: в крепости вас дожидаются. Стоит вам приказать — и немедленно отправятся куда угодно. Сержант Дирбз ими командует, я его хорошо знаю: мы земляки и вместе на Ибре служили одно время. Он хороший солдат.

— В Межгорье остались какие-нибудь отряды?

— Когда я сюда прибыл, последние отряды как раз выходили. Если кто и остался, то дезертиры разве что. Хотя кому в голову взбредет ТАМ дезертировать…

— Как по-вашему: армия надежно зачистила Межгорье?

— Перерожденные в Межгорье больше года хозяйничали, а солдаты там и двух недель не пробыли. Прошлись по-быстрому, замки пожгли да деревни, и логово одно нашли — говорят, оно еще не закончено было. Нечисть, думаю, не успела там всерьез закрепиться, но и наши поспешили — надо было до зимы оставаться, если уж всерьез взялись порядок наводить. Но у короля мало солдат — люди на Ибре нужны. Забрал назад. Те, кто выходил, всякое говорили — не знаю чему верить даже. Но думаю, ничего хорошего за собой они не оставили, да и гарнизон наш не зря усиливают: опасаются, что заведется там то же самое, что за рекой на границе всем покоя не дает. Вот такие у меня мысли, сэр страж, а дальше уж сами думайте.

— Понятно. Раз уж начали мысли свои выдавать, то скажите: как по-вашему: мы сможем продержаться в Межгорье такими силами?

— Вряд ли. Сэр Дан, хоть церковь пока не объявила землю Межгорья опоганенной, но слишком долго она под темными была. Я без тысячи латников и стрелков не стал бы туда даже заглядывать. А ваши люди — это женщины да дети, воинов среди них не слишком много. Не знаю, что вы там с герцогом замыслили, но, по мне, это зряшная затея, и очень опасная. Как бы не остаться всем там. Земля Межгорья на два локтя вглубь кровью пропиталась — когда там шла армия, резали всех. Никто не разбирался — темный перед тобой или нет, — ничего живого не оставляли. Крестьяне оттуда бежали с коровами своими да овцами, их кордоны на Шнире перехватывали, сгоняли в овраг и рубили на куски. Месяц за месяцем рубили, пока народ бежать оттуда не перестал. Лес в округе под корень свели — сжигать трупы не на чем стало. Вот и разрубали на мелкие части. Когда ветер дует с востока, у нас приходится носы зажимать: вонь дикая. Сколько же проклятий было тогда выкрикнуто… А тех, кто не вышел, армия добила — от человека укрыться труднее, чем от темных. Если ваши там полягут, то их кровь и незаметна на всем этом будет.

— Спасибо… ободрили… А что там с замками местными? Все сожгли?

— Не знаю, но думаю, все. Какой смысл их оставлять? Солдаты много вещей волокли ценных — пограбили там всласть. Но и вам, думаю, осталось — в спешке вдумчиво не пограбишь.

— Я так понимаю, попытаться завербовать народ для похода в Межгорье — затея не очень удачная?

— Здесь вербовать негде — кроме нашей крепости, ничего в округе больше нет. Разве что на запад съездить, по городским тюрьмам пройтись. Может, кто и согласится из тех, кто к петле или четвертованию приговорен. Остальные вряд ли…

Что-то полковник полон пессимизма… и меня тоже начал заражать… Надо переходить на практические вопросы:

— Мне нужно зерно — в крепости оно есть?

— Мало…

— Тогда напишите герцогу, чтобы выслал к нам обоз, иначе у меня зимой голод начнется.

— Напишу, но неизвестно, как получится. До Шниры обоз дойдет, а вот дальше…

— Мы постараемся расположиться неподалеку от вас — обоз за день-два доберется.

— Не получится у вас поблизости расположиться. — Поднявшись, полковник подошел к стене, указал на карту: — Межгорье — это большой кувшин с очень узкой и длинной горловиной. На западе, будто пробка, эту горловину затыкает наша крепость. С юга и севера горловина зажата горами, по сути, это узкая долина, и по ней протекает небольшая речка — Пегаль. На языке горцев это слово обозначает «своенравная». Нрав у нее и впрямь… Среди лета она может превратиться в вялый ручей, но стоит пройти дождю — становится не меньше Шниры. Если дождь сильный, то вообще разливается на всю долину. Весной, когда снега тают в горах, там целое море получается. Склоны подмываются, с них сходят потоки грязи. Там нельзя не то что жить — там на ночевку оставаться опасно: или утонете внизу, или под оползень на склоне попадете. Если вы решили обосноваться неподалеку от крепости, то вас убьют не темные создания — вас река убьет.

— Понятно, буду знать. А другой дороги в Межгорье нет? После ваших слов я боюсь даже приближаться к этой Своенравной.

— Можно по границе, рекой, на стругах, и до самого моря, а там уже на север, к побережью. Но это трудный путь, а лоцманов для тех мест нет. Море, говорят, туманами славится, берегами крутыми, течениями коварными, несущими на рифы. Не повезет вас туда никто — лодки и жизнь потерять легко. Там лишь пираты демов хорошо ориентируются. Через горы, думаю, тропы должны быть, но никто из наших про них не знает.

— Неужели бароны Межгорья не могли другую дорогу проложить? Или горы там такие страшные, что это невозможно?

— Горы не слишком высокие, но неприятные. Да и не нужно баронам это. Долина Пегали без единого дерева — из-за наводнений и обвалов там даже кусты расти не успевают. Зимой в Межгорье тепло очень, но это не касается горловины — там почему-то стужа лютая. Река замерзает, осыпи снегом плотным заваливает. От ветра и оттепелей его поверхность даже копыто лошадиное держит. Вся долина превращается в отличную дорогу. Так что торговля и набеги всегда зимой у них были. Или летом засушливым, когда по руслу проехать можно легко. Сейчас не засуха, но дождей сильных давно не было — если не медлить, может, по руслу и пройдете без помех. Но если увидите тучи, то бегом назад мчитесь, или, если на востоке выход уже близко, то вперед.

— Мне бы проводника, чтобы Межгорье знал хорошо.

— Я, получив приказ герцога, попробовал такого найти, да где там… Из местных жителей никого живым на запад не выпустили — если кто чудом и проскользнул, то помалкивает, откуда прибыл. Из наших никто дальше горловины не бывал. Офицер один, из тех, кто там чистил замки, карту подробную оставил — дам вам ее. Не знаю, насколько она правдива, но нарисована добротно. Судя по гербу, из самого Мальрока захвачена.

Дела… идти в такое место без проводника, по карте на пачке «Беломора», через грандиозную водяную горку природного происхождения…

Да они что — издеваются все?!

Медленно мысленно досчитал до десяти, постарался внушить себе, что спокоен:

— Полковник, я заберу из вашей крепости все запасы продовольствия.

— А мои люди что будут есть?!

Я спокоен! Я спокоен! Я…

— Полковник, ваши люди будут есть то, что привезет обоз, который вы непременно выбьете из герцога Шабена. Уж до крепости он дойдет, а вот до нас — сомневаюсь. И не надо на меня так смотреть. Вот кошелек — в нем золото. Вряд ли оно мне в Межгорье понадобится… вам до прихода обоза этого должно хватить для снабжения. На западе есть деревни и городки, а продукты стоят недорого — там и закупите. И еще: не исключено, что мы, если сумеем пройти через горловину, до зимы будем сидеть там безвылазно. Это если нас раньше не передавят. А со связью неизбежны проблемы — гонцов поодиночке посылать опасно. Вы что-то говорили о почтовых голубях?

— У нас есть голуби, приученные возвращаться к крепости, — я распоряжусь, чтобы вам дали нескольких. Но связь получится в одну сторону: мы не сможем посылать птиц к вам. Если молодняк сумеете вырастить правильно, то и у вас появятся свои почтари, но их вы нам привезти сможете неизвестно когда. Насчет зимы: если она будет холодной, то обоз по долине пройдет без помех. Говорят, там дорога по снегу будто накатанная — сама собой делается.

— Неизвестно еще, какая зима будет. Полковник, даже если предположить, что армия надежно очистила долину… На Ибре ведь солдат нет? Со стороны Межгорья?

— Королевских там никогда и не было — межгорцы сами себя охраняли.

— Выходит, темные могут с юга спокойно к нам в гости заходить?

— Костяной хребет там реку поджимает — берега обрывистые и скалы неприступные. Трудно им там придется. Но кто его знает — может, за этот год погань нашла лазейки. Я бы на вашем месте спал одним глазом. И про карающих не забывайте: если обоз пройдет, то и поп пройти может, а где поп, там и воронье. Давайте еще по бокалу выпьем, сэр страж, что-то мне совсем невесело стало. Столько говорим, а ни одного хорошего слова не сказано.