На руинах Мальрока - Каменистый Артем. Страница 46

Вечером, на совете, рассказал о ближайшей нашей задаче — спуститься с плоскогорья и разбить лагерь в лесу или на его опушке. Уже оттуда разведать дорогу к баронским замкам, после чего выбрать для себя самое комфортабельное местечко. Возражений не было, лишь Конфидус предположил, что вблизи горловины местность будет скудноватой, и если так окажется, придется перебираться гораздо восточнее, ближе к центральной части Межгорья, чтобы уже оттуда искать под городок уютный уголок. Но без знания местности мы могли лишь гадать о таких далеких перспективах, так что менять замыслов я не стал.

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что ветер сильно досаждал спящим, — под утро у меня зуб на зуб не попадал, и пришлось сидеть у костра. Ноги при этом разболелись, будто у радикулитного столетнего деда. И мышцы ломило во всем теле — видимо, они переели после истощающей голодовки и страдают теперь. Надеюсь, что это неудобства последних стадий заживления, и мне не придется мучиться до конца дней.

А еще надеюсь, что Цавус сгниет заживо от моих проклятий…

Утром предприняли безуспешную попытку спустить несколько разведчиков в ущелье. Тел погибших они не нашли, из поклажи вытащили лишь один мешок с вымокшей мукой и деревянную лопату. Сами потом с трудом выбрались из болота — вода продолжала сочиться со склонов, и, похоже, высохнет здесь не раньше чем через пару недель. Ждать столько мы не могли, да и шансы что-либо спасти были весьма призрачными. После скромного завтрака лагерь начали сворачивать.

Я уже сейчас приказал сокращать рацион — пора затягивать пояса. Не знаю, как дальше будем выбираться из этой ситуации, но если не найдем способа прокормиться, то голодать начнем еще до наступления осени. А ведь надо подумать о посеве озимых — не пускать все остатки зерна в котлы.

И почему этот дождь не зарядил на часик позже?! Сам дурак — надо было не жалея лошадей идти в ночь, до вершины. Тогда, уходя с побережья, мы по темноте устроили марш к броду, и это оказалось не столь уж невозможно — основные потери нам тогда нанесла погань, преследующая по пятам.

Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил…

К реке выбрались еще до полудня. Я не стал дожидаться, когда найдем место для лагеря, — сразу разослал на юг, север и восток три усиленные группы разведчиков. В каждой десять воинов — латников и дружинников Арисата. Опасался, что в условиях леса меньшим количеством защититься будет труднее.

Лагерь разбили на опушке, в излучине реки. Сама река была еще меньше, чем Пегаль в засуху, но хоть как-то защитит при нападении, а лес даст топливо и материалы для ремонта телег — некоторые до сих пор не удалось починить: их тащили порожняком.

Ремонт телег; сушка продовольствия и вещей на выглянувшем наконец солнышке; безуспешные попытки рыбной ловли — в реке водилась лишь мелочь, да и той попадалось немного. Люк, отпросившись на охоту, к вечеру вернулся с парой рябчиков и недовольным видом — следов дичи, по его словам, было маловато, и вообще лес слишком невзрачен: редкий, чахлый, перемежаемый каменистыми пустошами и скальными останцами. Охотиться в таком надо в одиночку, а я не отпустил его без тройки дружинников — те своим шумом все живое распугивали.

Вслед за Люком вернулся последний отряд разведчиков.

Новости, которые он принес, не слишком отличались от информации остальных отрядов: наткнулись на замок с деревней и отдельный хутор. От деревни и хутора остались лишь головешки обугленные, от замка груда закопченных камней и обгоревших бревен — поживиться там теперь нечем. Да и раньше, судя по всему, великого изобилия не наблюдалось — поля неплодородные, сады небольшие, виноградников и вовсе нет.

Епископ, выслушав эти неутешительные новости, высказался дельно:

— Бароны Межгорья жили небедно, но, похоже, не везде так было. Доводилось мне слышать, что в горловине зимы лютые бывают. Наверное, и рядом с ней морозы случаются сильные, да к тому же плодородных земель мало — камни одни. Так что мы сейчас в бедном краю. Решать, конечно, вам, да только я бы не очень рассчитывал, что нам удастся здесь прожить: мы ведь почти без припасов остались. Еще и армия, когда туда-сюда ходила, здесь поработала хорошенько — ведь это самый вход в Межгорье. Если в дальних уголках, может, и не успели пожечь всласть, то здесь ни сарая не пропустили — наши разведчики лишь разоренные деревни и замки нашли.

Я понимал, что оттого, какое мы выберем место под поселение, зависит наше будущее. Хоть времени у нас нет, но спешить в таком вопросе неразумно — ошибка может дорого стоить.

Пустить разведчиков дальше, а самим отдыхать у речки? А смысл? Десяток воинов — сила скромная, если останутся на несколько дней одни, то кто знает, на что нарвутся. А мы помочь ничем не сможем — далеко будем, да и чего волноваться из-за их отсутствия, если знаешь, что ушли они надолго? К тому же заниматься здесь, по сути, нечем: ни рыбы не половишь, ни поохотишься — остается до бесконечности возиться с телегами и полировать оружие. Напрасная растрата трудовых резервов и бесценного времени.

Переговорив с разведчиками, узнал, что в половине дневного перехода отсюда есть сожженная деревенька на берегу озера. Луг с высокой травой, дрова под боком, вода чистая — идеальное место для лагеря. Решил наутро двигаться туда.

Короткий переход не утомит людей, а разведгруппы за это время обшарят округу посерьезнее, заглянув гораздо восточнее.

Так и сделали, о чем ни разу не пожалели.

Еще не достигнув озера, заметил, что горы на юге и севере начали отдаляться — долина резко расширилась. Дорога, от самого перевала спускающаяся вниз, стала положе, уже не напоминая по крутизне детскую горку. Возможно, мы наконец добрались до начала настоящего Межгорья, и дальше местность пойдет повеселее. Пока что признаков благодати не наблюдалось: все тот же скудный лес, корявые деревья, скалы, каменные развалы.

Озеро порадовало — в отчетах разведчиков оно выглядело бледнее. На глаз километра полтора в длину и не меньше трехсот метров шириной. Иридиане по каким-то лишь им известным признакам мгновенно определили, что оно рыбное, и тут же развили бурную деятельность по растягиванию на берегу уцелевших сетей. В камышах обнаружились лодки, не тронутые солдатами, так что к вечеру можно рассчитывать на уху.

А вот деревня не порадовала: все как говорили разведчики — от нее одни угольки остались. Побродив по пепелищу, учуял нехороший запах, по которому нашел колодец, заваленный кусками обгорелых тел. После этого всякое желание продолжать исследование отпало — душа у меня, конечно, огрубела за последнее время, но настроение от подобных зрелищ все еще портилось. Вернулся в лагерь, столкнувшись с делегацией, возглавляемой кузнецом Гратом. Тот попросил дать ему людей, чтобы обследовать поселение подробнее. Солдаты, конечно, мастера уносить все ценное, но и нам кое-что должны оставить: гвозди, наковальни, подковы, серпы — любые железные предметы. После потери большей части груза мы остались без запасов металла.

Идея была здравой, и я ее одобрил. Одни плюсы: и железо в хозяйстве не помешает, и лишнее занятие для людей нашлось.

Разведчики, вернувшись вечером, не принесли ничего интересного — все те же рассказы о сгоревших мелких замках и пепелищах на месте деревень. Рассказы о рвах, заполненных гниющими телами, тоже не впечатлили — я и здесь такое повстречал. Широких рек и огромных рыбных озер нигде не нашли, да и по карте такое встречалось лишь в центре Межгорья. А жаль — прибавка в котел хоть и небогатая сегодня получилась, но все же припасы сэкономить помогла.

Три разведгруппы — слишком мало: в резко расширившейся долине они физически не успевают осмотреть даже ближние окрестности. Если двигаться всем отрядом, отправляя разведчиков лишь с удобных стоянок, то потеряем много времени, и опять же они будут привязаны к одному месту, и быстро переносить это место у нас не получится: обоз слишком тихоходен.