Песня на двоих - Панкеева Оксана Петровна. Страница 79

– А немного любви – это то, о чем я думаю?.. – осторожно поинтересовалась Ольга.

– А что заставляет тебя сомневаться? Мне так же любопытно узнать тебя ближе, как и тебе попробовать на вкус и на ощупь живого эльфа. И лучше всего это будет сделать именно сегодня, пока ты не вернулась к своему прежнему возлюбленному. После ты не сможешь решиться, побоишься его обидеть, сочтешь подобное действие изменой, и мы так и не удовлетворим наше взаимное любопытство. Потом всю жизнь будем сожалеть об упущенной возможности.

Ольга оторопела настолько, что даже плакать перестала. В такой форме ей непристойных предложений еще не делали. И ведь не откажешься! Как можно отказаться, если кавалер отлично знает, чего ты на самом деле хочешь? Ведь примет отказ за лицемерие, обидится, разочаруется и никогда больше не предложит! А когда еще выпадет возможность и в самом деле пощупать за уши (и не только) живого эльфа, и не за сто золотых…

– Ты колеблешься? – Господин Раэл лукаво приподнял бровь. – Неужели тебе кажется, что Диего станет ревновать? После того как он прошелся по рукам всех твоих подруг?

– Да нет… – пролепетала Ольга, все еще под впечатлением. – Но… я не ожидала, что для вас это настолько… что вы захотите… Сами же сказали, что вы людей не любите…

– Я ведь не в этом смысле сказал. Да и в этом все сказанное относилось к мужчинам. Итак?

– Вы точно не шутите?

– Что ты мне сделала плохого, чтобы я так шутил?

– А мало ли! Вдруг закапала слезами вашу дивную кофточку…

Эльф расхохотался и как бы между делом переместился ближе.

– Иногда мне кажется, что люди тоже чувствуют друг друга, но не осознают своих способностей и не умеют ими пользоваться. Признаюсь, я понимаю, что ты желала бы плакать не в платок, а на моем плече, но кофточку мне действительно жаль, поэтому лучшим выходом будет ее снять. Аналогичным способом мы сохраним твои рукава…

Вот тут уже Ольга согнулась пополам, истерически хрюкая и закрываясь платочком.

– О да, давайте же спасем наши наряды от мокроты и поругания… – простонала она. – Где будем спасать – у меня или у вас?

– Разумеется, у меня. Ты же не собираешься пугать меня убогим видом своей ванны?

В следующую пару часов Ольге довелось убедиться, что развлекаться дивный народ таки умеет и им есть за что считать людей примитивными. Целебный напиток, который гостеприимный хозяин смешал собственноручно, оказался удивительно ароматным, кисло-сладким, без малейшего привкуса алкоголя, но по эффекту превосходил даже особо изысканные сорта Жакова самогона. Небольшой бассейн, который здесь почему-то считался ванной, благоухал чем-то незнакомым и совершенно неземным, даже жаль было покидать этот роскошный водоем, хотя кровать тоже потрясала восточной роскошью. Да и сам хозяин этих прелестей не ударил в грязь лицом, утешая гостью после тяжких испытаний. Правда, за исключением ушей и магии, он мало чем отличался от людей, а если сравнивать с одним конкретным человеком, так и вовсе ничего особенного… Но все же Ольга традиционно переполошила всех птиц на окрестных деревьях, а приступая к следующей процедуре (то есть шоколаду, за которым Раэл сбегал телепортом неизвестно куда), почувствовала, что жизнь прекрасна и ничего такого, из-за чего стоило бы плакать, в этой жизни не происходит. Напротив, ее почему-то разобрало безудержное веселье и посетила вера в светлое будущее, образец которого она немедленно возжелала продемонстрировать эльфу, дабы проникся. Поэтому, покончив с шоколадом, вместо здорового сна они опять вернулись к прежнему занятию, и на этот раз все получилось куда веселее и увлекательнее.

Как оказалось, правильно сделали. Если бы они действительно улеглись спать, то очень скоро оказались бы вырваны из сладких снов, что значительно испортило бы всю приятность проведенного времени.

Когда Ольга в совершенном восторге плющила довольную физиономию о точеное плечо красавца-эльфа, размышляя – а не сочтет ли он ее озабоченной нимфоманкой, если она скажет вслух то, что думает, и не подумает ли чего другого, если она не скажет? – дверь уютной спаленки вдруг распахнулась, как от пинка, и на порог неумолимой поступью Терминатора шагнул Толик. Его круглая ряшка выражала потрясение и негодование, а руки судорожно сжимали огромный, в человеческий рост, лук, изукрашенный кольцами, кистями и резными накладками. Две стрелы, лежащие на тетиве, с удивительной точностью нацеливались на обоих счастливых отдыхающих.

– Мне говорили! – с трагическим пафосом воскликнул Толик. – Говорили, что ты мне изменяешь! Но я не верил, что ты настолько мало дорожишь нашими отношениями! И что я вижу! В твоей постели – другая женщина!

– Толик, ты чего? – пробормотала ошалевшая Ольга, не в силах поверить, что беззаботный разгильдяй способен на такую театральную ревность.

– Низкий, презренный обманщик! – не обращая внимания на нее, продолжал Толик, пытаясь дрожащими руками натянуть слишком тугую для него тетиву. – Теперь я знаю! Ты меня никогда не любил! Ты играл моими чувствами! Тебе все равно, кого тащить в постель – меня или первую попавшуюся женщину, которая одарит тебя восхищенным взором!

Раэл устало вздохнул и наконец прокомментировал происходящее:

– Ты видела клоуна? Честное слово, Таэль-Глеанн, твои шуточки иногда выходит за рамки как человеческого, так и эльфийского. Девушка могла испугаться.

– Ну я надеялся, что ты тоже испугаешься… – разочарованно произнес Толик, опуская лук. – Все-таки мне этот этюд сам маэстро Карлос ставил…

– А текст тебе кто сочинял? – сердито огрызнулась Ольга, досадуя на свою доверчивость.

– Сам! – признался Толик.

– Оно и видно!

– Ты не мог выбрать более удачного времени для своих шуток? – столь же сердито добавил Раэл. – Повесь на место лук и больше не смей к нему притрагиваться, пока не выучишь правила обращения с оружием.

– Да я вообще-то не ради шутки к тебе пришел. – Толик ухмыльнулся и отложил свой «реквизит». – Меня за тобой послали, чтобы ты свое силовое кольцо снял. А то все маги возятся коллективно и друг другу мешают, Жак подключился и лежит на сцене в трансе, изучает, Кантор внутри матерится и проклинает все на свете, об Артуро я уж не говорю…

– Боже мой! – ужаснулась Ольга. – Ты забыл про это кольцо? И мои мистралийцы до сих пор там вдвоем?

– Я полагал, что его сумеют снять без меня, – пожал плечами Раэл. – Что ж, мы все равно собирались отдыхать, так что я верну Ольгу домой, а сам сбегаю сниму – и тоже спать. Кстати, Толик… – Он с королевской дотошностью указал на лежащий поперек ложа лук. – Я сказал, на место повесить, а не бросить где попало.

Ольга едва удержалась, чтобы не протереть глаза – такое вдруг дежавю ее одолело, показалось, стоит сморгнуть, и на месте эльфов она увидит давно знакомых Шеллара и его шута.

– Как в мелочах – так ты зануда почище некоторых людей, – огорчился Толик. – А в некоторых вопросах ведешь себя как… да как тот же Хоулиан. Кто тебя просил светить свою мордаху перед полным залом публики?

– Ах да, – спохватился Раэл. – Там еще много народу осталось?

– Нет, всех потихоньку разогнали. Неужели я бы стал светиться перед такой толпой? А что, ты хочешь явиться повторно, на этот раз нагишом? Чтобы потом твою морду не опознали?

– Да нет, я хотел уточнить, много ли народу знает, что тебя послали за мной.

– Разумеется, только избранные. Я тут, между прочим, за твои художества отдуваюсь, как гонец-скороход. Бегаю между театром, твоим домом и кабинетом Шеллара, где сидят все посвященные и поминутно спрашивают у меня доклада, не управились ли маги и не освободился ли ты.

– Так ты что, паршивец, бегаешь тут, подслушиваешь и докладываешь кому ни попадя, чем я занимаюсь?! – разъярилась Ольга и хотела было приложить нахала тем самым луком, который до сих пор валялся на постели, но Толик каким-то образом успел выхватить орудие возмездия прямо из-под пальцев и отскочить с ним в сторону.

– А ты что, собиралась это скрыть? – хихикнул он и вышмыгнул из комнаты – наверное, вешать на место.