Путь, выбирающий нас - Панкеева Оксана Петровна. Страница 4

– Хоть одна незачеркнутая фраза там была? – по интересовался король, у которого возникло определенное подозрение.

– Не было.

– В таком случае тебе следует считать, что Кантор ушел вообще без объяснений. Я с большой уверенностью предполагаю, что эти мятые бумаги вытащили из мусорной корзины, и он вряд ли будет рад узнать, что их кто-то читал. А сердишься ты на него совершенно напрасно. Он вовсе не собирался тебя оставлять. Дело в том, что Кантор – неисправимый фаталист. Не так давно он узнал, что ему суждено погибнуть в той самой битве, которая состоялась вчера. Любой нормальный человек обрадовался бы возможности изменить свою судьбу, но Кантор отчего-то решил, что обязан ей следовать. По этой причине он сбежал из дворца, тайком пробрался к своим и все-таки поучаствовал в сражении. По той же причине он и пытался написать тебе это глупое письмо, наивно полагая, что так тебе легче будет пережить его смерть. Я очень хотел бы посмотреть на его физиономию, когда он явится и попытается свое поведение объяснить. Хотя, скорее всего, само письмо тебе должны были передать только в случае его смерти, а черновики он просто второпях забыл выбросить.

– Так он жив? Это точно?

– Будь он мертв, его поступки выглядели бы менее глупо. Но, как я уже неоднократно говорил, предсказания нельзя понимать буквально и принимать безоговорочно. Из-за своей доверчивости Кантор оказался в дурацком положении, и, когда он вернется, ему будет очень стыдно и неловко. Кстати, Ольга, я тебя прошу не усугублять его страданий публичными упреками. А то он от огорчения мне половину придворных перестреляет. Всех, кто участвовал в передаче письма.

– Не переживайте, – Ольга невесело усмехнулась, – у меня дома лишних свидетелей не найдется. Но мне все равно кажется, что он не вернется.

– Хочешь, поспорим?

– На щелбаны? Ваше величество, у меня рука не поднимется!

– Что ты, Ольга, у меня тоже не поднимется рука на даму. Давай, например, так: пообещай мне, что не станешь с ним ссориться, если вернется. А что бы ты хотела?

– Сейчас – ничего. Честно. Мне сейчас все на свете не мило и ничегошеньки не хочется. Давайте я потом скажу.

– Нет уж, я и так до сих пор должен тебе неизвестно что за дракона полугодичной давности. Я не люблю копить долги. Если желаешь, я не буду препятствовать твоему уходу из дворца.

– А вы собирались препятствовать? Это низко и недостойно, между прочим! Я все равно уйду, и притом сейчас, а не буду болтаться здесь неопределенное время, ожидая, когда же моя пропажа вернется. Кстати, а сколько именно ждать-то будем? А то знаю я вас, Диего рассказывал, как вы его мороженым кормили.

– Для верности с неделю. Видишь ли, его надо найти сначала. К тому же он может оказаться не в состоянии самостоятельно передвигаться, мало ли что.

– То есть – как найти? А куда он делся? Вы мне голову не морочите случайно, ваше величество?

– Ольга, довольно тебе подозревать меня в низком и недостойном! Я действительно не знаю, куда подевался Кантор. Он точно жив, но никто не знает, где он. Вероятнее всего, наш общий друг все-таки был ранен, и один обкуренный телепортист отправил его не туда, куда намеревался.

– Плакса? А это правда, что…

– Правда. Плакса – король Мистралии. И Эльвира знала об этом давно, если тебе так не терпится проверить гипотезу придворных дам.

– И молчала. Вот молодчина, никому ни слова. Я бы не смогла… О, ваше величество, я придумала! Если Диего не вернется, вы мне скажете, кто он такой на самом деле! Вы же знаете, я уверена. Не может быть, чтобы не знали.

– Извини, но, пока он жив, я тебе этого не скажу. Я ему обещал. Да и зачем тебе? Неужели ты полагаешь, что если узнаешь о нем немного больше, то ваши отношения станут более доверительными? Я заметил, тебя очень огорчает его скрытность, вечные служебные тайны, тщательное умалчивание о прошлом. Твое сердце всегда было открыто для любимого человека, и ты считаешь, что отсутствие ответной откровенности с его стороны делает ваши отношения несколько ущербными. Но видишь ли… даже если я скажу тебе что-либо новое, между вами все останется по-прежнему. Чтобы что-то изменилось, Кантор должен открыться тебе сам.

– Ну тогда… тогда… Я и не знаю прямо! Вроде вы и король, а попросить у вас нечего! Ну вот хотя бы… Если он не вернется, никогда не упоминайте о нем в моем присутствии. И ваших подданных обяжите.

– Договорились. По рукам?

– Да, только… погодите, знаю я ваши штучки! Чур, насильно Диего ко мне не тащить, не обманывать и не уговаривать!

– Сдался он мне, чтоб я его еще уговаривал! – нахмурился король, который рассчитывал в случае чего воспользоваться вторым из упомянутых вариантов. – Свидетель нужен или поверим друг другу на слово?

– Ой, только не надо никого сюда звать! – спохватилась Ольга, оглядев повсеместную свалку. – По рукам. Договорились.

– Замечательно. А теперь продолжим. Я ведь направлялся к тебе вовсе не за тем, чтобы развлекаться детскими спорами.

– А затем, чтобы рассказать, кто мы с Кирой есть на самом деле и каковы последствия нашего непослушания? – Девушка помрачнела и опять потянулась за сигаретой. – Ну валяйте. Хуже все равно не будет, а вы на нас сердитесь за дело… О последствиях мне уже рассказали. Господи, если бы я знала, что все так выйдет!..

– Ты не угадала. – Его величество устроился поудобнее и в очередной раз занялся трубкой. – Давай договоримся так. Мы не будем больше вспоминать об этом инциденте, я ни в чем тебя не упрекну ни сейчас, ни впоследствии. Даже распоряжусь, чтобы тебе помогли перевезти вещи, если ты так уж торопишься оставить двор. Но ты расскажешь мне все, что произошло с вами вчера. Подробно, полностью, ничего не опуская, ни о чем не умалчивая и не обижаясь на дополнительные вопросы. Мне очень нужно это знать. Особенно о том человеке, которого вы привезли с собой и которого столь нагло умыкнул Толик.

Ольга растерянно захлопала ресницами:

– О каком человеке? Кто кого умыкнул? Мы с Кирой были одни…

– Ольга! – начал сердиться его величество. – Позволь уточнить, ты решила меня подразнить или у тебя за ночь загадочным образом отшибло память? Я не допускаю мысли, что ты способна нагло лгать мне в гла…

– Ой! – испуганно подпрыгнула девушка, перебив короля на полуслове. – Так это мне не приснилось?

– А у тебя были сомнения в реальности вашего приключения?

– Нет… ой, погодите, так это что, все было на самом деле? Ой мамочки! Так это я, как дура последняя, выпендривалась тут перед эльфом в одних трусах, думая, что мне все снится…

Неподдельный ужас, прозвучавший в этих бредовых рассуждениях, вызвал у его величества серьезное беспокойство. Либо придворная дама малость тронулась рассудком после нескольких потрясений подряд, либо, что еще хуже, ее память действительно пострадала. Только не «загадочным образом», а самым прозаическим.

– Подождите, это же все можно проверить… – продолжала метаться Ольга, переворачивая и расшвыривая свои дамские пожитки. – Если он мне не приснился, то помада должна была остаться! Куда же я ее дела?!.

– Можно помедленнее и по порядку? – попросил Шеллар, уже понимая, что его в очередной раз бессовестно надули. – Какая помада?

– Он мне подарил… – чуть не плача, отозвалась девушка. – Ой… точно… вот…

С горестным матом на устах она достала из-под подушки и предъявила его величеству изящную коробочку из резного нефрита.

– Бирюзовая? – на всякий случай уточнил король, хотя в глубине души считал подобные уточнения лишними.

– А вы откуда знаете? – окончательно растерялась Ольга и застыла посреди комнаты жалобным растрепанным пугалом, не зная, куда теперь девать свое приобретение.

– Пожалуй, только ты могла испытать восторг при виде чудовищной помады господина Раэла, – вздохнул Шеллар. – И сказать об этом вслух с присущей тебе искренностью. Иного повода для подобных подарков я не нахожу.

– Ну примерно так и было… – Ольга скорбно вздохнула и опустилась в ближайшее кресло, смирившись с судьбой. – Только я сама попросила подарить мне такую же… Я-то думала, он мне снится! Мало того что светила тут своими скудными прелестями, так еще и на подарок нагло напросилась.