Пари (СИ) - Хребтович Галина "Ludoedka". Страница 25

Спина после ночи, проведенной на жесткой земле, когда в качестве матраса служат только туристический коврик и спальник, занемела. А вот ноги, несмотря на вчерашний марш-бросок, не болели, странно… Вероятно, их время еще не пришло.

Даша подняла руки к голове и сладко потянулась. Эх, водички бы, умыться. Правда, для этого придется спускаться метров тридцать, заодно не мешает захватить кружку с миской, которые поленилась помыть вчера. Проходя мимо костра, Даша поздоровалась с Серегой — он уже разжег огонь, и помешивал ложкой рис в котелке.

— Сереж, а кипяточек будет?

— Десять минут.

— О, чудненько, как раз я успею обернуться, — она поспешила вниз к ручью.

Вода была ледяной, но Даша не удержалась и напилась прямо из ладоней. Зубы заломило, но какая же сладкая… Она зажмурилась, и, склонившись над водой, поплескала на лицо. Выпрямляясь, охнула — спина все еще не хотела разгибаться.

— Что, болит с непривычки-то? — послышался сбоку знакомый голос.

— Ничего, терпимо.

Даша даже не повернула голову к Дане — отчасти, чтобы продемонстрировать полное спокойствие, а отчасти, потому что этим самым спокойствием и не пахло.

— Ну-ну… к концу похода ты будешь молить о пощаде.

— Не дождешься. Русские не сдаются.

Даша опустила бутылку в воду, скоро руки начинает ломить, пришлось ненадолго прерваться. Когда она вновь принялась набирать воду, над нею склонилась тень, знакомый, едва уловимый запах туалетной воды так некстати взбудоражил и без того неспокойный мысли.

— Не отсвечивай…

— Да я помочь хотел, вода ледяная. Вон, у тебя даже руки покраснели.

— Ничего, переживу. — Даша выпрямилась, с намерением поскорее уйти, но, не удержавшись на скользких камнях, потеряла равновесие. В голове успела мелькнуть мысль: «О, холодный душ. Очень кстати…», но вместо обжигающе ледяной воды она ощутила теплые руки, удерживающие ее. И этот запах, он ее доконает. Его лицо, совсем рядом — а что это за складка между бровей? Недоволен? Так ведь никто не просил помогать…

— Да-аня!!

Громкий оклик заставил их отпрянуть. Пробормотав слова благодарности, Даша заторопилась прочь. Поднимаясь наверх, она почти пробежала мимо вчерашней Данькиной спутницы.

— Дань, где ты пропал, я жду тебя.

— Зачем? — хмуро поинтересовался он.

— Как это зачем? Ты мне обещал показать какую-то поляну там наверху…

— А… — ему никак не удавалось собраться с мыслями, — Вик, давай не с утра, ладно? — и он зашагал наверх, не замечая, или не жалея замечать недовольство девушки.

Подходя к костру, «полюбовался» на идиллическую картинку — Даша держала крышку от котелка, пока Серега помешивал кашу, не переставая о чем-то повествовать, и, судя по удивленном выражению ее лица, о чем-то весьма занимательном. Даня скрипнул зубами.

Сбоку его окликнул Павел:

— Тебя Вика искала!

— Знаю, нашла.

Он насыпал кофе в кружку и подошел к котелку с кипятком.

— Никогда бы не подумала…

«О чем это она?»

— Сейчас попробуешь — убедишься.

— А дома ты часто готовишь?

— Некогда. Да и незачем — жена с тещей управляются без меня.

— Серега, а чего Светка с нами не поехала? — Данил вмешался в разговор.

— Здрассьте! А с ребенком кто будет?

— Теща.

— Та не, он малый совсем еще. В следующем году, если все будет в порядке, Света тоже пойдет. Она и так расстроилась, что в этот раз не получилось. Но не отпустить меня не могла — мне нужна передышка.

— А ей?

— Мне нужнее. Это я живу с тещей. А она — с мамой.

Данил покосился на Дарью, ожидая увидеть у той на лице разочарование, но не обнаружил ни малейших следов досады. Напротив, она спросила у Сереги про сына, и через минуту они, хихикая, рассматривали фотки на мобилке.

С утра было решено пойти в пещеру, а после обеда подняться на гору. Вместо обеда сегодня планировался легкий перекус пред следующим марш-броском, поэтому к пещере пошли уже все в месте. Дорога шла вверх по тропе, некоторые выбрали себе для удобства длинные крепкие палки. Солнце пригревало все сильнее, многие сняли куртки, повязав их на пояс.

Наконец, ребята подошли ко входу в пещеру, почти незаметному из-за нависающих деревьев. Прямо из отверстия бежал небольшой ручеек.

— Придется разуваться, иначе не пройдем.

— Давай я сперва, ага? — обратился Серега к руководителю, сноровисто снял кроссовки и уже брел по холодной воде к разлому. Затем перелез через камень, перегораживающий проход и исчез с поля зрения.

Даша с опаской покосилась на темный проем. Не то, чтобы она страдала клаустрофобией, но неизвестность, таившаяся в глубинах горы, будила в ней непонятные страхи, заложенные, вероятно, еще предками, которые ни за что вот так запросто не отправились бы в темноту, таившую в себе скрытые опасности.

Наконец, Сергей выглянул из-за камня и махнул рукою. Все принялись торопливо снимать обувь.

Вода буквально обожгла ноги холодом, Даша ойкнула. Данил, шедший чуть позади (где же еще?!), чуть слышно хмыкнул. Девушка заспешила вперед, насколько это было возможным — расстояние было совсем небольшим, метров двенадцать, но идти приходилось медленно, аккуратно нащупывая подошвой неровности. Дарья была сосредоточена на камнях под ногами, и окончание перехода не увидела, а скорее почувствовала — сперва ветви дерева загородили солнце, а потом уже от стен пещеры ощутимо повеяло холодом.

Почувствовав под ногами сушу, все начали обуваться. Даша поспешно отерла подошвы салфеткой и натянула носки и кеды. Ощущения кардинально изменились — по ногам разливалось горячее тепло, подошвы слегка покалывало.

Олег Степанович стал во главе группы:

— Далеко заходить не будем. В последний раз я здесь был в позапрошлом году. Конечно, сама пещера за такой короткий срок вряд ли изменилась, но… — он вздохнул, — идиотов хватает. Пошли! — Он махнул рукою, — идем, не торопясь, внимательно смотрим под ноги, по возможности страхуя товарища, идущего впереди. И помним — это горы, первозданная природа. Она шутить не любит.

Они все глубже и глубже заходили вперед, освещая путь фонариками. Конечно, шли они медленно, рассматривая пространство, остающееся неизменным уже, наверное, тысячелетия. Эта мысль пугала и восхищала одновременно. Казалось, что солнечный свет остался где-то очень далеко, и чувство тревоги, появившееся, как только она ступила под сень пещеры, не покидало ее. В какой-то момент показалось, что кто-то пробежал по ноге, и она остановилась, внимательно освещая камни вокруг себя.

— Что случилось? — Данил был совсем рядом, каким-то странным образом это подействовало на нее успокаивающе.

— Ничего, мне… показалось… — она еще раз осветила землю под ногами.

— Здесь никто не водится. По крайней мере, из тех, кого бы ты почувствовала. Можешь не волноваться.

— Тебя это, должно быть, забавляет?

— Ничуть. Я просто думаю, что тебе не следовало сюда идти.

— А я думаю, что стоило. — Она обвела рукою пространство вокруг, — это впечатляет.

— Но ты хочешь наружу.

— Очень.

Она злила его. Своим упрямством, желанием следовать за всеми, несмотря на дискомфорт, или вот как сейчас, первобытный страх — он не мог не заметить растерянного взгляда, брошенного в сторону удаляющего проема. И того, как крепко, до побелевших пальцев она сжимает фонарик. Злила своим равнодушием, подчеркнутым отсутствием желания выглядеть привлекательнее. Что это — маска, или он настолько ошибался? Он-то думал, она из тех девушек, которые в магазин, не накрасившись, не выйдут. И что же теперь? Никакого кокетства, полное отсутствие косметики, бесполая одежда. И даже выводящие его из равновесия волосы жгуче-рыжого цвета собраны в хвост и спрятаны под кепкой. Да только зря — он-то все о ней знает и подмечает. Он видит ее тонкие пальцы, хоть они и перемазаны грязью. Вот в разрезе куртки мелькнула нежная шея, с тонкой золотой цепочкой. А на мягких губах расцвела улыбка. Правда, адресована она не ему.

Как же она бесит его! И своей очевидной женственностью, и тем, что оказалась совсем не той, кого он знал. А еще тем, что она здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки.