Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина. Страница 118

- Клинок другой. У?же. Тоньше. И не такой длинный. Я думаю, этот удар был первым. Нож вошел между позвонками, перебив спинной мозг. Но при этом не задел артерии.

Магнус кивнул, показывая, что готов слушать дальше.

- У жертвы отказали конечности. Но он не упал… - Ивар на всякий случай еще раз осмотрел голову и руки. - Нет, не упал. Следов нет. Его посадили и… добили?

- Только сначала допросили.

И тот, кто это сделал, воспользовался краденым клинком.

- Ты еще что-то сказать хочешь?

Ивар хотел, но не знал, стоит ли, потому как сомневался в правильности собственных выводов.

- Тот… кто напал… я думаю, что он был невысоким. Посмотрите, где расположена рана. Если бить снизу вверх, то клинок застрянет в верхнем позвонке. А рана относительно чистая, то есть вытащили его легко. И кинжал оставили специально… мне так кажется.

Магнус Дохерти вдруг улыбнулся и хлопнул по плечу.

- Молодец. И раз уж ты такой глазастый, то есть у меня к тебе предложение…

…от которого отказаться не выйдет. Мысленно Ивар распрощался с надеждой стать доктором. А он уже скопил треть взноса.

- …полезен мне был бы человек, который с мертвецами говорить умеет. С живыми-то проще. С живыми я и сам как-нибудь.

- Я… не говорю. Просто смотрю и думаю.

- Смотри. Думай. И записывай, что видишь и до чего додумываешься. Ты ж и так записываешь? Глядишь, со временем крайне занятная книга выйдет… полезная в нашем деле. А я уж подсоблю, чем сумею.

- Б-благодарю, Ваша Светлость.

- Да не за что.

Мертвец со стола наблюдал за Иваром, подталкивая сказать последнее, о чем по-хорошему следовало бы молчать.

- Он из серых… видите рубцы на запястье? Треугольником.

Магнус Дохерти склонился над левой рукой мертвеца.

- Я про них мало знаю… так, наемники. Ходят слухи, что безымянной таверны держатся. Но я не уверен, что это правда.

- Выясним, Ивар. Выясним. Ты отдыхай… или что?

- Мне бы вскрытие. И зарисовать, - если уж не выйдет сменить работу, то хотя бы исполнять ее следует со всем тщанием. Так Ивара учили. Да и, стыдно признаться, но за два года в мертвецкой ему стала интересна смерть, как тема.

- Рисуй, малыш. Рисуй… только поешь для начала.

Безымянная таверна сгорела под утро. За ней занялся и квартал. Публичные дома, игорные заведения, лавчонки, где торговали и хламом, и контрабандой… синие плащи шли плотным строем, позволяя пересекать цепь шлюхам, нищим и мелкому отрепью, но вылавливая тех, кто значился в особых списках.

Вешали на улице: Магнусу Дохерти не требовались ни суд, ни доказательства вины.

К утру полыхнуло и на других окраинах.

Терпение старого лэрда иссякло.

Смотрящие запросили о мире, сдав три типографии и хозяина таверны, который изволил каяться во многих грехах, чем изрядно облегчил совесть, но не участь. Он клялся, что не признал в залетном капитане Их Сиятельство, в противном бы случае самолично остановил творимое бесчинство… имена исполнителей были названы.

Сами исполнители - задержаны.

Но тот, кто знал заказчика, был мертв. И это обстоятельство несколько печалило Магнуса, хотя имелось у него предположение…

- Не подскажете ли вы, любезный Кормак, куда подевался юный Гийом?

- С чего вы взяли, что мне это известно?

- С того, что вам известно, что мои люди проводили его буквально до ваших дверей.

- Как любезно с их стороны. Охраняли?

- Наблюдали.

И опоздали всего на четверть часа. Люди не виноваты. Магнусу следовало отдавать более внятные приказы.

- Вы же сами руководили обыском, дорогой Магнус. Я не прячу Гийома. И не понимаю вашего… неестественного к нему интереса. Уж не связан ли он с несчастьем, которое произошло с Их Сиятельством? - Лорд-Канцлер был до отвращения любезен. - Никак вы подозреваете бедного юношу в причастности к этому делу?

- Да почему подозреваю. Я практически уверен.

- А доказательства?

- Чистосердечное признание.

- Оно у вас имеется? - Лорд-Канцлер взмахнул руками в притворном удивлении.

- Оно у меня появится… со временем. Вы же знаете, что не важно, сколько времени пройдет. Я умею ждать.

Глава 8. Старые новые знакомые

После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие. Я в Турцию, жена в Швейцарию, и прожили там три года в любви и согласии.

Из откровений о счастливой семейной жизни.

Тиссе было стыдно.

Нет, не так - Тиссе было невыносимо, ужасно, душераздирающе стыдно!

От стыда хотелось провалиться под перину, и кровать, и еще ниже, в самые кошмарные подземелья, где никто и никогда Тиссу бы не обнаружил.

И там она бы вволю поплакала над собственно глупостью, репутацией и прочими крайне важными вещами. Однако перина была мягка и плотна, а замок крепок. Оставалось лишь натянуть одеяло на голову и притвориться, что Тиссы вовсе не существует.

Вот только под одеялом было жарко, душно и потно.

И Долэг не позволит отлеживаться.

- Вставай, - она не стала сдирать одеяло, но оседлав Тиссины ноги, принялась щекотать. - Вставай, вставай, вставай… Иза уже встала.

Ужасно… мало того, что вчера Тисса уснула прямо на кровати Их Светлости, так и проснулась исключительно затем, чтобы поесть, переодеться в сорочку и вновь уснуть. И сегодня она все возможные правила приличия уже нарушила.

Но было плохо.

Голова болела. Хотелось пить. А язык распух. И глаза слезились. Умереть бы сейчас… тогда и позора не было бы. Но так легко Тиссе не отделаться.

И она со стоном села.

Ушедшего ради… что с ней происходит?

- Ну ты и страшная! - Долэг всегда знала, что следует сказать в успокоение. - Леди Иза сказала, чтоб ты, как проснешься, умывалась. Ванна там… пошли, я покажу. Вставай!

О нет… Нет, нет, нет! Тисса не имеет права пользоваться ванной Их Светлости!

И вообще здесь находиться.

- Мы теперь будем тут жить, - Долэг, забравшись на край огромной латунной ванны, открыла воду. - Ну, пока лорд Кайя не вернется.

- Их Светлость, - первые слова дались с трудом.

Долэг стянула ночную рубашку и велела:

- В ванну лезь. Ты так выглядишь, что я бы на тебе точно не женилась.

Зачем она про женитьбу сказала? Это слово вдруг возродило в памяти вчерашний разговор во всех его ужасающих подробностях.

Мало того, что Тисса про письма Гийома… и письма Гийому рассказала, так и на будущего мужа нажаловалась… Ушедший, пусть пучина ванны ее поглотит.

Желанию не суждено было сбыться. Хотя в целом несколько полегчало.

Долэг помогла выбраться из ванны, подала полотенце… с монограммой Их Светлости. И платье, если Тисса не ошибалась, тоже принадлежавшее леди Изольде.

- Садись, - мрачно сказала Долэг, берясь за гребень. И Тисса закрыла глаза, пытаясь представить, что ее ждет. Определенно - ничего хорошего.

И это в высшей мере справедливо.

- А где Их Светлость?

- В кабинете сидят. Ей письмо пришло. И бумаги про тебя… леди Иза тебя ждет. Не вертись, а то хуже будет.

Куда уж хуже-то?

За огромным столом Их Светлости леди Изольда выглядела еще более хрупкой, чем обычно. Она почти потерялась среди бумаг, книг, свитков и карт, которые свисали на пол, прижатые лишь серебряной чернильницей.

Леди Изольда читала письмо и улыбалась.

Она почти всегда улыбалась, но сейчас - как-то иначе, особенно тепло, как будто не бумаге - человеку.

- Ваша Светлость? - колени Тиссы подкашивались, а руки дрожали.

- Доброе утро… точнее день, но все равно добрый.

Леди Изольда спрятала письмо в шкатулку, а ту - в ящик стола. И как-то сразу стало понятно, что она точно не отправит письмо в камин, а будет хранить и перечитывать. Возможно, выучит наизусть… или уже выучила. Тисса попыталась вспомнить хотя бы одно из тех, которые сожгла столь немилосердно. Но голова была пуста, а совесть - свирепа.