Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина. Страница 53

- Чем же вы обеспокоены? - ласково поинтересовался Магнус. - Не стесняйтесь. Излагайте, а мы послушаем.

Грир дернулся, а Оукли, выпав из полусна продолжил:

-…обеспокоены здоровьем той… девушки… как ее? Изольды.

Имя подсказали. И удивительное дело, Оукли расслышал его без своей слуховой трубки. Что если маразм его, дряхлость - притворство? Они все здесь умеют притворяться.

- Если ее болезнь действительно серьезна, - Грир вновь пришел на помощь, - то даже в случае излечения нельзя быть уверенным, что болезнь…

Они все хотят ее смерти. Естественный исход. Удобное решение неудобного вопроса. На Урфина не следовало обижаться - правду же сказал.

Только как-то очень обидно.

-…не воспрепятствует в последующем…

Зачем нужен этот Тайный совет?

Равновесие. Соблюдение прав.

Чьих? Эти люди готовы перервать друг другу глотки за малейшую выгоду. Им плевать на Протекторат. Они вспоминают о правах лишь тогда, когда их собственные нарушаются.

-…исполнению ее долга? Гильдия медиков готова составить консилиум, который…

- Этого не будет, - Кайя точно знал, что не подпустит к Изольде никого из тех, кому не доверяет. В первую очередь медиков.

- Кайя, - Макферсон жестом прервал Грира, и тот опустился на стул. Оукли так и остался стоять, веки его были прикрыты и, похоже, что старик дремал. - Я по-человечески понимаю вашу привязанность. Девушка мила. Непосредственна. И даже добра к моей несчастной беспутной дочери. Но это же еще не повод, чтобы жениться на ней.

Добрый Макферсон.

Расчетливый и однажды просчитавшийся. Ингрид достало наглости не возвращаться под заботливое отцовское крыло, но отстаивать право распоряжаться имуществом мужа самой. Знатная была тяжба. И Кайя с превеликим удовольствием вынес решение. Законное. Но с точки зрения Макферсона крайне несправедливое. У них всех здесь свои представления о справедливости.

Лорд-казначей же принял молчание за готовность слушать.

- Дайте ей титул, назначьте содержание… ваш отец умел улаживать подобные конфликты.

- Он умер в сорок два года.

- Печально, - с легкостью согласился Макферсон. - Однако это не повод, чтобы столь безответственно подходить к вопросу, от которого зависит будущее всего Протектората. Позвольте напомнить, Ваша Светлость, что ваш долг…

Эта словесная баталия могла длиться долго. У них у всех явный избыток свободного времени. А Кайя ждут.

- Я знаю, в чем заключается мой долг. Изольда - моя жена. Согласно договору. И по моему желанию. Свадьба состоится в назначенный срок. Надеюсь, что выразился ясно.

Оукли встрепенулся и полуслепым взглядом обвел комнату, кажется, он не понимал, где находится.

- А уверены, что девушка справится? - Макферсон не собирался отступать. Неужели они все не видят, что Кайя больше не семнадцать? Тогда Совет был нужен. Тогда он не знал, что ему делать. С Замком. С дядей, который обезумел от крови. С Урфином. Со всем этим растреклятым Протекторатом, разваливавшимся на части.

- Что однажды она не опозорит вас? И не заставит выбирать между вашим к ней чувством и долгом? Хватит ли совести сделать правильный выбор, Ваша Светлость?

- Вы подрядились прорицать? - дядя вмешался вовремя.

- О, здесь не нужен дар прорицателя. Опыта хватит.

Кайя разжал руку. На каменном краю остались отпечатки пальцев. Похоже, стол был не столь прочен, как казалось.

- Этот Совет, - Кайя поднялся, - существует лишь потому, что когда-то я действительно получал здесь разумные советы. Однако сейчас я не вижу в нем пользы. С сегодняшнего дня Тайный Совет распущен. Все возникающие вопросы будут решаться в обычном порядке.

- Что ж, - Макферсон поднялся первым. - Из-за женщин творили и куда большие глупости. Надеюсь, Кайя, ваша обойдется вам не слишком дорого.

Они покидали Каменный зал один за другим, неспешно, сохраняя достоинство. И когда за стариком Оукли - он ходил слишком медленно - закрылась дверь, дядя произнес:

- Неужели я дожил до этого счастливого момента? Ты учишься рычать, мой мальчик.

- Я поступил правильно?

В груди клекотала ярость. И Кайя пришлось сделать усилие, чтобы не допустить всплеска. Гранитные стены - надежная защита, но все же…

- Ты как-то поступил. А правильно или нет - время покажет.

- Почему у меня ощущение, что я среди врагов?

Дядя пожал плечами:

- Потому что здесь у тебя друзей точно нет.

Это верно. Когда-то Кайя все представлялось иначе. Здесь - свои. Там - чужие. С чужими воюют и все довольно просто. Воевать вообще просто, когда понятно, где враг.

- Как она?

- Спит. И… - Кайя со вздохом вынужден был признать. - Возможно, Макферсон прав. Она не справится.

- Подойди-ка сюда, дорогой племянничек. И наклонись. Скажу кое-что.

Рука дяди не утратила былой крепости. Подзатыльник вышел звонким.

- За что?!

- За дурость, - Магнус потер покрасневшую ладонь. - Запомни. Они все будут смотреть на тебя. И если ты начнешь в ней сомневаться - утопят. Радостно. С визгом. Если допустишь такое - вычеркну из Родовой книги. Ясно?

Дядя определенно не шутил.

Глава 27. Пробуждение

Стоит разок умереть и приоритеты тут же меняются.

Из откровений мошенника, которого трижды вешали и дважды топили, записанных перед восхождением на плаху.

Я лежала на спине, раскинув руки. И река несла меня… несла, несла… долго так несла. Мне, честно говоря, и лежать надоело. А потом все вдруг закончилось.

Солнце выключили. Небо перекрасили.

И во рту так мерзко, как будто я всю ночь спирт беломором закуривала. Нет, я, конечно, не пробовала, но предполагаю, что ощущения были бы сходными.

Голова гудит, что трансформаторная будка… Гудит, значит, существует. Вот с остальными частями тела вопрос. Спина чесалась, следовательно, тоже наличествовала. Руки? Не чувствую. Ноги? Аналогично. Какая-то мрачная картинка вырисовывается. Под цвет потолка. Кстати, смутно знакомого потолка.

Где это я?

У Машки?

Помню, кафе. И еще Вадика… вот скотина! Туфли… незнакомца с колечком… договор. Какой, однако, яркий и логичный бред. Даже жаль, что отпустило.

Нет, Иза, наркотики - это зло и повторять эксперимент мы не будем.

Сквозь гудение пробивался свист. Довольно мелодичный. И близкий. Я не одна?

Я не одна.

Вадик?

Нет! Меня стошнит, если это Вадик. Хотя меня и так сейчас стошнит, но это уже детали. Сделав усилие, я повернула голову влево. Перед носом возникла стена. Брутальная такая стена. С бугристыми валунами и серой прожилочкой строительного раствора. От нее даже пахло влажным камнем.

В моей квартире нет таких стен. В Машкиной, впрочем, тоже. А где есть? Ох, чувствую, жизнь готовит сюрпризы.

Поворачивать голову направо оказалось сложно, тем более, что лежала я на животе и, поворачиваясь, застряла носом в складке не то простыни, не то одеяла. Почему-то мехового, с длинным чесучим ворсом. Но все-таки у меня получилось.

Справа стены не было.

А комната была. Небольшая такая. Где-то видела я вон тот стол. И кресла, поставленные друг на друга. И доспех, который опасно накренился, и даже кота, забравшегося в шлем. И того типа, который, насвистывая, мыл пол.

Тип был полуголым, мускулистым и довольно симпатичным. Вот только спину его покрывали длинные тонкие шрамы. Если считать, что оные мужчину украшают, то тип был разукрашен, как президентская елка перед новогодними праздниками. А вот пол он драил профессионально и с немалым энтузиазмом. Хозяйственный, значит.

Вспомнить бы еще, как его зовут…

Незнакомый мужчина в незнакомой комнате - весьма интригующее начало дня.

Тип бросил тряпку в таз, поднялся, смачно потянулся - аж кости захрустели - и почесал пятерней светлый затылок. Вот тут-то память и вернулась. В полном объеме и немалых подробностях. Я не застонала - на стон силенок не хватало - но лишь заскрипела зубами. Надо полагать, достаточно громко, если он обернулся.