Предлагаю ничью (СИ) - Ростовцева Алиса. Страница 72

— Я… ты… и…

Сказать ничего не вышло. Сердце рванулось к горлу, выпрыгивая из груди.

— Кси? Мне стоит остановиться? — Тимур невесомо коснулся моих волос. Погладил подушечкой пальцев мои губы, облизал мое ушко и вдруг едва слышно спросил: — Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Ксень, ответь мне. Кси?

Тим забавлялся, игрался со мной, как с мышкой. Но, даже зная, что так сильно приводит его в восторг, я не могла… Не могла ничего сделать.

Оттолкнуть?

Запретить?

Сказать?

Моя страсть к Тимуру превратила меня в Ксюшу. В ту самую детку, какой я была целых пять лет назад. Никто, кроме Тима такого не мог бы сделать. Он, как вирус, давно отравил мою кровь. Излечения не будет. Лекарства не существует. Все, что мне остается, — плавиться от любви.

От восторга. От жажды. От тяги к его телу…

Я больна? Я здорова?

Я слишком его…

Хочу.

Замерев у окна и вглядываясь в серую хмарь, я с тоской наблюдала за тем, как дождь барабанит в стекла. Шторм обрушился на столицу двадцать минут назад, и все это время стихия терзала город. Потоки воды неслись по разбитым карнизам вниз, гулким эхом кромсая пустоту непогожей ночи. Октябрьский жестокий ветер срывал с деревьев листву, охапками мокрых хлопьев, швыряя ее на крыши.

Мой обреченный взгляд, как магнитом, тянулся к огням фонарей, едва различимым под плотной вуалью капель. Слабый их свет проникал сквозь ажурную ткань, причудливой вязью ложась на пустой подоконник. Одиноко стоящая в его центре чашка, как прима на сцене театра, сияла глянцевой краской своих боков.

Прислонившись плечом к распахнутой настежь створке, я то ловила ладонью острые капли дождя, то грела озябшие пальцы о теплый бокал с чаем. Каждый глубокий вдох приносил в мои легкие едва различимый, горчащий, флер пьяной вишни в ликере.

Уютное сочетание для промерзшей насквозь меня.

— Ты не простынешь, Ксюш? — взволнованный голос Тимура раздался у меня за спиной, и сонный мужчина появился в дверном проеме. Его отражение в мокром оконном стекле протянуло ко мне ладони. — Лучше иди сюда.

Все же проснулся, значит. А ведь я, уходя из гостиной, всерьез полагала, что Тим до утра проспит на моем диване. Приклеив к губам невиннейшую улыбку, я небрежно кивнула парню.

— С пробуждением, соня.

— Угу. Ну… привет… — Тим зевнул и, передернув плечам, вновь недовольно уставился на окно. Холодные брызги летели ко мне через открытую раму. — Кси, ты точно замерзнешь. Давай принесу футболку?

Какая забота! Какой превосходный тон!

Хмыкнув, я отказалась от щедрого предложения.

— Со мной все в порядке. И холод вообще полезен.

— Ну, да-а. Ну, ка-анечно, — растягивая гласные в своем фирменном стиле, Керимов неверяще фыркнул.

А я неожиданно промолчала. У нас с Тимуром было три миллиона причин для полноценной ссоры, но ни одна из них не казалась мне слишком серьезной. Серьезной настолько, чтоб портить свое настроение. До наступления нового дня осталось всего шесть часов. Я не хотела потратить все это время на бесполезные споры.

Керимов думал, похоже, точно так же, как я. Нудных лекции о форточке не поступило. Осторожно обняв мои плечи, Тим прижался грудью к моей спине.

— Ты вся ледяная, Ксюш. Тебе стоит одеться.

— Может быть, стоит, — я буркнула недовольно, но с места не двинулась все равно. Мне было плевать на холод.

Тимур обреченно вздохнул.

— Что с тобой вообще происходит?

— Ничего. Я же говорила, что все в порядке.

— Тогда о чем ты задумалась? Кси?

Мне осталось лишь усмехнуться. Керимов пытался понять, что у меня на уме?

— Я думаю о дожде, знаешь… В моих мыслях действительно было многое о непогоде. Я почти не кривила душой — я думала о дожде! Но о дожде, черт побери,… целых пять лет назад. В ту ночь, как сегодня, за окном бесновался ветер, ливень лупил по стеклам, и капли катились вниз. Тон Тимура на том конце трубки был сух и печален. Его раздражение и злость резали без ножа…

— Не страдай ерундой. Хватит! — Керимов грубо прервал мои размышления. И если б не его резкий тон, я бы, вряд ли, так быстро пришла в себя. В моих мыслях рефреном крутилась бесподобная 'Blue'.

— Что ты собираешься делать? — удивленно спросила у Тима, когда, он, отодвинувшись от меня, вдруг потянулся к створке.

— Мне в понедельник работать. Болеть в мои планы не входит.

— О, да, пожалуйста, — я невозмутимо пожала плечами и отошла от окна. Керимов тем временем уже повернул шпингалеты. Теплее на кухне от этого, конечно, не стало. Зато шум дождя окончательно стих, и только наше с Тимуром сопение, да шорох настенных часов нарушали повисшую тишину.

— Ты снова заварила вишневый? — Тимур, только сейчас уловив аромат своего любимого чая, расплылся в довольной улыбке.

— И что это значит 'снова'?

— Ты же его не пьешь!

— Я его пью, как видишь! — в доказательство своих слов я бодро отхлебнула из чашки. Вкус, вполне ожидаемо, оказался не слишком дерьмовым. Но до приличного чая пакетному яду было еще далеко.

— Хорошо, — Керимов не стал придираться к деталям. И моего недовольного вида, он, кажется, не заметил. Только снова зевнул и, потянувшись, как кот, присел на один из стульев. — Налей мне тогда тоже.

— Сейчас.

Я, ей Богу, поблагодарила Судьбу за то, что двадцать минут назад оставила на столе заветную коробочку с чаем. Вдаваясь в детали своего переезда, с невинным видом рассказывать об опустевших полках… Хм. Разговор о таком лучше оставить на…

Завтра?

— А у тебя есть что-нибудь перекусить? — Тимур с интересом уставился на мой холодильник, вряд ли, рассчитывая услышать в ответ от меня что-то, кроме желанного 'да'.

Оу-оу…

Я напрочь забыла о том, что Керимов любитель покушать ночью. Особенно после бурного секса.

Проблема у нас.

Ага.

— Есть йогурт и… — я задумалась на мгновение о продуктах. Мой завтрак сейчас исчезнет в желудке Тимура и завтра с утра мне предстоит быть очень голодной и… злой. Впрочем, злюкой я буду независимо от обстоятельств. А это значит, — Я могу предложить тебе бутерброды.

— Отлично! А с чем?

— С сыром.

— Ты сделаешь их в микроволновке? — голодный взгляд парня зажегся энтузиазмом. По чистой случайности в пустом холодильнике у меня оказалась любимый Тимуров Масдам.

— Да, я поставлю.

— Супер! — Керимов с удовольствием занялся чаем. И, пока я раскладывала на тарелке кусочки батона и нарезала сыр, временами кидал на меня вполне однозначные взгляды.

Терпение парня иссякло, как только я захлопнула дверь микроволновой печи. С видом охотящегося на дикую лань тигра, Тимур поднялся со стула и подобрался ко мне. Обнял за плечи, прижался опять всем телом, зарылся в волосы носом и вдруг тихонько пропел:

— Когда ты голая по квартире ходишь, то непременно заводишь…

Я рассмеялась. Керимов ужасно фальшивил.

— Мне кажется, ты заболел!

— Ну, признайся, что ты нарочно, — мырлыкнули мне в ухо, дразнящими движениями пальцев прочертив дорожку от сосков к моему животу.

Ах, так.

— Нарочно, что? — выдохнула почти спокойно.

— Ты меня соблазняешь, правда? — Тим изучающе провел языком по моей шее. И мне пришлось потратить пару секунд на то, чтобы привести свои мысли в порядок.

— Не обольщайся, Керимов, — я вспомнила один из разговоров с Тимуром пять лет назад. — Я больше тебя не стесняюсь. У меня красивое тело… полная депиляция…