Сияние - Кинг Стивен. Страница 120

— Джек?

На сей раз отклика она не получила, но наткнулась взглядом на какой-то предмет под дверью бара «Колорадо» — предмет, слабо блестевший в рассеянном свете. Зажигалка Джека.

Собравшись с духом, Венди прошла к дверям и, толкнув, открыла. Запах джина был так силен, что у нее перехватило горло. Его даже нельзя было назвать запахом — в баре воняло, иначе не скажешь. Где, скажите на милость, Джек нашел эту дрянь? Что, в глубине какого-то шкафа притаилась бутылка? Где?

Снова раздался тихий, неопределенный, но на этот раз отчетливо слышный стон. Венди медленно подошла к стойке.

— Джек?

Ответа не было.

Она заглянула за стойку: он оказался там, оцепенело распластался по полу. Судя по запаху, пьяный, как сапожник. Должно быть, пытался перелезть прямо через стойку и потерял равновесие. Чудо, что он не сломал шею. Венди вспомнилась старая поговорка: пьяному море по колено.

Но она не сердилась. Глядя на Джека сверху вниз, Венди думала: он похож на малыша, который пытался сделать слишком много, но страшно утомился и уснул на полу посреди комнаты. Он бросил пить, а взяться за старое решил не сам — здесь не было спиртного, чтобы Джек мог начать сызнова… так откуда же оно взялось?

Через каждые пять-шесть футов на изогнутой подковой стойке бара покоились оплетенные соломкой винные бутылки. Их горлышки были заткнуты свечами. По идее, решила Венди, это создает богемную обстановку. Подняв одну бутылку, она встряхнула ее, почти не сомневаясь, что услышит, как внутри плещется джин.

(новое вино в старых бутылях)

Но там ничего не было. Она поставила бутылку на место.

Джек пошевелился. Она прошла вдоль стойки, отыскала дверцу и, оказавшись по другую сторону, направилась туда, где лежал муж, задержавшись только, чтобы взглянуть на поблескивающие хромированные краны. Они были сухими, но, пройдя рядом, она уловила сырой и свежий запах пива, витавший в воздухе, как тонкий туман.

Когда она добралась к Джеку, он перекатился на спину, раскрыл глаза и посмотрел вверх, на нее. Через секунду абсолютно бессмысленный взгляд прояснился.

— Венди? — спросил он. — Ты?

— Да, — сказала она. — Как думаешь ты доберешься наверх? Если обнимешь меня? Джек, где ты…

На ее щиколотке грубо сомкнулись пальцы Джека.

— Джек! Что ты…

— Поймал! — сказал он и расплылся в ухмылке. Витающий вокруг тяжелый запах джина и оливок словно бы поселил в Венди прежний ужас — куда более сильный, чем мог вселить любой отель как таковой. Некая ее отстраненная частичка подумала: самое плохое, что все свелось вот к чему: я да мой муж пьяница.

— Джек, я хочу помочь.

— Ага, ага. Вы с Дэнни хотите просто помочь. — Теперь пальцы давили на щиколотку так, словно хотели стереть ее в порошок. Не выпуская ее, Джек стал на трясущиеся колени. — Вы хотели так напомогать, чтоб ноги нашей тут не было! Но теперь… ты… попалась!

— Джек, больно…

— Тебе еще не так больно станет, сука.

Слово до такой степени оглушило Венди, что, когда Джек выпустил ее лодыжку и неуверенно поднялся с колен на ноги, да так и остался стоять перед ней, пошатываясь, она даже не попыталась убежать.

— Ты меня никогда не любила, — заявил он. — Ты хочешь, чтоб мы уехали, потому что знаешь: тут-то со мной и будет покончено. Ты хоть раз подумала про мои о-о… обя… обяз'ти? Не-е, мать твою так, это тебе в голову не приходило. Вечно думаешь только одно: как бы спихнуть меня пониже. Точь-в-точь моя мамаша, ты сука бесхарактерная, тряпка!

— Прекрати, — велела Венди со слезами, — ты сам не знаешь, что говоришь. Ты пьян. Не знаю, как тебе это удалось, но ты напился.

— А-а, понял. Теперь я понял. Ты да он. Этот щенок наверху. Вы сговорились. Вы что-то задумали. Разве не так?

— Нет, нет! Ничего мы не задумали! Что ты…

— Ах ты врунья! — пронзительно закричал он. — О, я знаю, как ты это делаешь! Когда я говорю: «мы остаемся, я буду работать», ты говоришь: «да, милый» и он говорит: «да, папа», а потом вы начинаете замышлять. Вы надумали использовать снегоход. Сговорились. Но я понял. Я вычислил. Ты думала, я не соображу? Ты думала, я тупица?

Венди воззрилась на него, лишившись дара речи. Он собрался убить ее, а следом — Дэнни. Тогда, может быть, отель будет доволен и позволит Джеку убить себя. Как тому прежнему смотрителю. Как

(Грейди)

Замирая от ужаса, Венди, наконец, сообразила, с кем это Джек беседовал в бальном зале.

— Ты восстановила против меня моего сына. Вот что хуже всего. — Лицо Джека обвисло от жалости к себе. — Мальчик мой. Теперь он тоже ненавидит меня. Ты позаботилась об этом. Вот что ты замышляла с самого начала, да? Ты всегда ревновала, что, не так? Прямо как твоя мамаша. Не могла успокоиться, пока не прибрала к рукам все. Не могла?

Слова не шли у Венди с языка.

— Ну, я тебя успокою, — пообещал он и попытался ухватить ее за горло.

Венди сделала шаг назад, потом еще один, и Джек качнулся к ней. Она вспомнила про нож в кармане халата и полезла за ним, но Джек обвил ее левой рукой, пригвоздив ее собственную руку к боку. На нее пахнуло резким запахом джина и кислым — пота.

— Придется наказать… — бурчал Джек. — Наказать… наказать… и жестоко.

Правой рукой он нашел горло Венди.

Когда доступ воздуха прекратился, нахлынула чистой воды паника. К правой руке Джека присоединилась левая, теперь можно было свободно вытащить нож, но Венди забыла про него. Ее пальцы взлетели к горлу и беспомощно пытались отодрать руки мужа, которые были больше и сильнее.

— Мама! — пронзительно закричал откуда-то Дэнни. — Папа, перестань! Ты делаешь маме больно! — Мальчик пронзительно верещал, высокий чистый звук несся откуда-то издалека.

Перед глазами Венди, как балетные танцовщики, запрыгали красные вспышки света. В комнате потемнело. Она увидела, как сын вскарабкался на стойку и всем телом кинулся Джеку на плечи. Вдруг одна из ладоней, давивших ей на горло, исчезла — это Джек с рычанием отшвырнул Дэнни в сторону. Мальчик влетел спиной в пустые полки и, отключившись, свалился на пол. Ладонь вернулась на горло Венди. Красные вспышки стали чернеть.

Дэнни тихонько плакал. В груди у Венди горело. Джек выкрикивал ей в лицо: