Тонкости эльфийской генеалогии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 35

– Местом? – по инерции переспросил Ваславей, который, похоже, все никак не мог совладать с собой после всего услышанного.

Ректор посмотрел за меня на оборотня и ответил ему:

– Местом для совместного отдыха их класса на каникулах.

– Но у них же в классе… – начал оборотень, но осекся. – О!

– Да. И темные, и светлые. И даже, как мы только что услышали, драконы есть, – подал голос Камю. Вот зря он насмехался, потому что я тут же поспешил утереть нос некоторым ушастым.

– Не дракон, а золотая выверна. К тому же, считая Ира, у меня два мерцающих и даже ифрит есть, – разумеется, сказал я все это с милейшей улыбкой на лице.

И не особо удивился, когда у великого и могучего эльфа мордочка вытянулась.

– Кто у тебя есть?

– Ифрит, – раздался от окна слегка раздраженный голос Барсима. – И не дергайся ты так, я сам проводил с ним несколько сеансов гневотерапии, он полностью себя контролирует. К нему даже прикасаться можно, когда он в истинном виде. Если не хочет обжечь, не обожжет.

– Сеансов чего?

– Это Андрей придумал. Гневотерапия в бывшем зале для магических поединков еще времен войны с драконами. Там очень, как ты помнишь, крепкие стены. Так что удержать силу выверны и ифрита вполне способны, к тому же, там не только они сражаются. Сейчас Корешель проводит парные занятия. Весьма удачно, следует признать.

– Парные? – тихо уточнил Камю и повернулся ко мне. – И ты собрался этих деток выставить против их родителей на Арене?

– Нет, конечно! Гарри и Фа на Арену если пойдут, то только зрителями. Родителей к такому нужно постепенно приучать, да и…

– Кстати, об Арене, – вмешался Карл. – Андрей, тебе ведь должны были сказать, что это официально запрещенное развлечение?

В этот момент я, конечно, мог в очередной раз за этот день сказать свое сакраментальное 'ой!', но сдержался. Посмотрел на ректора виновато и пристыжено, и пробормотал, потупившись:

– Извини, я не подумал.

– То есть, ты представляешь, как я себя чувствовал, когда ко мне в компании других родителей пришла сама Леди Рим-Доль и объявила, что они жаждут поучаствовать в вечерних боях на Арене и уже разбились на пары?

– Я ведь уже извинился, – защищаясь, проговорил я, встретился со взглядом ректора, который, судя по всему, в мое раскаяние не верил, и не удержался. Ну а кто любит чувствовать себя виноватым и оплеванным? – А почему оно запретное, Карл? – в лоб спросил я и продолжил, не дожидаясь ответа. – Не потому ли, что всегда считалось, что такие бои только разжигают межрасовые конфликты и провоцируют неразумных студентов на нездоровые подвиги на почве разжигания межрасовой борьбы? Или я не прав?

– Прав, – вдруг вместо ректора мне ответил Камю. – И прав ли я, решив, что ты хочешь сказать, что в твоем случае это не будет провокацией?

– Конечно, не будет, – осклабился я. – И ты будешь лучшим тому доказательством.

– Я? – насмешливо уточнил у меня Камю.

А я поймал кураж и отдался на волю своему горячо любимому чутью.

– Сегодня бои будут проходить парами, забыл?

– Не знал. Но ты сказал.

– Уверен, что по другому и быть не может. Уж Том-то о своем бое с отцом уже сейчас трезвонит по всему корпусу, если до соседних еще не добрался.

– И? Думаешь, мы с Тарэлем не способны договориться, раз с детства не ладим между собой?

– Договориться? А при чем тут твой младший брат? – с ехидством, достойным лучшего применения, протянул я.

Эльф насторожился.

– Ставить тебя в пару с младшим братом совсем неинтересно и уж тем более не поучительно ни для тебя, ни для него. Предлагаю ему позвать к себе в команду Корешеля. А тебе попроситься в компанию к Мурке. Я в этих ваших магических поединках, боях на мечах, и прочих милитаристских развлечениях полный профан, но думаю, в паре с темным у тебя бы получилось… Если, конечно, высокомерие не задушит на корню добротную идею.

– С Муркой? – каким-то слабым голосом переспросил у меня Камю и посмотрел в противоположную от окна сторону, где возле стены уже привычно стоял Мурка. И только тогда впервые за все время разговора мы все услышали голос темного.

– Вот скажи мне, есть ли хотя бы маленькая возможность, хоть иногда затыкать твой неиссякаемый фонтан? Нужно же давать дух перевести и себе, и окружающим!

– А? – я развернулся к нему и вопросительно указал сам на себя пальцем, – Ты обо мне? – если честно, я в первый момент засомневался. Вроде бы никаких откровений я сегодня еще не делал. Или я что-то пропустил?

– О тебе, о тебе, – бросил тот возмущенно.

– Это значит, что ты против? – неожиданно уточнил у темного Камю.

– Я только 'за'. Уверен, что из тебя получится интересный партнер, но я не понимаю, откуда это может быть известно ему, – негодующий темный указал на меня, – учитывая, что, как сам утверждает, он еще ни разу за все пребывание у нас не держал в руках оружия.

– Серьезно? – не поверил Ваславей и уставился на меня, как на явление Христа народу.

Я подавил в себе желание киношным жестом поковырять пальчиком подлокотник кресла, вздохнул и пристально посмотрел на Карла. Тот улыбнулся.

– Не смотри на меня так, я бы тоже не отказался узнать, где у тебя тот краник, который можно повернуть и хотя бы ненадолго заткнуть поток откровений, который ты с устойчивой непостоянностью рождаешь в самые неожиданные моменты жизни.

Вот! И этот туда же! Я глянул на Ира, а этот гад расплылся в хитрющей улыбке и объявил для всех:

– Вот поэтому я нахожусь рядом с ним все время, даже ночами. Вы еще не знаете, что он иногда выдает по утрам!

– Сдал, да? – рыкнул в его сторону я. – Вот и ходи после этого с таким как ты, в разведку!

– Не переживай. Со мной в разведку ходить очень даже выгодно, могу мерцнуть даже в дракона, если припрет.

– Не верю, – убежденно сказал Камю, глядя на Ира.

– Что в дракона?

– Да, – и светлый эльф испытующе прищурился.

– Я не пробовал, но, если меня кто-нибудь за хвост прищемит, то могу рискнуть.

– И риск будет удачен?

– Не знаю. Но скорее да, чем нет.

– А в ифрита?

– Не пробовал.

– Но и в светлого, и темного уже умеешь?

– И в женском варианте тоже.

– В женском?

– Изначально в классе колокольчиков я был старостой, – объявил Ир и посмотрел на Славика, который, судя по всему, был не понаслышке знаком с нашей Ириль.

Оборотень, как и полагается, удивился.

– Постой, но я на днях видел вас с ней вместе.

– Да. Теперь это мерцание уже не мое.

– А чье? – тут же требовательно вопросил Камю, но нахальный мерцающий указал ему глазами на меня. Разумеется, кардинал тут же впился в меня взглядом. Я хмуро глянул на мерцающего и принялся объяснять:

– Тебе ведь Барсик уже должен был сказать про неё.

Мы с эльфом долго друг на друга смотрели. Потом я продолжил.

– И спросил ты только затем, чтобы, в случае чего, услышать то, о чем он умолчал.

– Например, о том, что она мерцающая.

– Например, – пожал плечами я и глянул на Барсика у окна. Тот на нас даже не смотрел, подставляя лицо солнечным лучам. Я снова посмотрел на его брата. Тот спросил:

– И что ты о ней думаешь?

– Я завтра в Холёбаске встречаюсь с родителями Гарри и Фа, – вместо ответа я сменил тему.

– Виверной и ифритом? – тут же уточнил кардинал.

– А сегодня их по университету выгуливает Ника в мерцании Иры.

– И об этом ты мне тоже запамятовал сказать? – возмутился Карл.

– Я сам узнал меньше часа назад. Это…

– Моя инициатива, – Ир обернулся к нему.

Ректор перестал хмуриться.

– Завтра, – обращаясь ко мне, сказал он, – я хочу, чтобы с тобой пошел кто-то из моих деканов. Панфрутий в отпуске по семейным делам, остаются Ваславей, Микалая или Ригиль. Выбирай.

Я задумался. Потом специально принялся рассуждать вслух.

– Славку я еще мало знаю, Мику не хотелось бы так сразу шокировать, она от предыдущих известий еще не отошла, так что пусть будет Карамелька.