Тонкости эльфийской генеалогии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 40

Она ждала меня в беседке. Они. Я не сразу заметил Капишуле. Девочка с серьезным, как у всех детей моего народа, видом наблюдала с другой стороны беседки за тем, как из-под нее бьет родник, вытекая из-под половиц весело журчащим ручейком. Я заметил её только когда поднялся к Наниссе и перегнулся через край беседки, возле которого она стояла. Улыбнулся дочери – она уже привычно окинула меня безразличным взглядом. Стало грустно, и я посмотрел на её мать. Спохватился и попытался склониться в том поклоне, которому нас, мужчин илитири, обучают с младых ногтей. Но она остановила меня. Удивительно, но в тот момент, как я искренне считал, удивляться было еще рано.

– Кто тебя сюда направил? – спросила меня Нанисса.

Я не успел сориентироваться и переключиться, поэтому брякнул, не подумав:

– Иля… – прокашлялся и поспешил сказать, – то есть, младшая Леди Вик-Холь.

– Я знаю, что тут её так называют, – заметила она.

Я старался не смотреть на нее. Было просто невыносимо. Слишком хорошо, в отличие от Андрея, знал, чем для меня может закончиться желание Владычицы удержать меня в рамках своего клана.

– Мне сказали, у тебя ко мне предложение, – поспешил перейти к основному вопросу я. Она обронила, шагнув ко мне ближе, и мне пришлось подавить в себе порыв отодвинуться.

– Не у меня, а у Великой Матери.

– Но говорить за нее будешь ты, – я нашел в себе силы взглянуть на нее.

Она медленно кивнула, тряхнув белоснежными волосами, сплетенными в удивительную прическу. Когда-то она заставляла меня её заплетать. Интересно, чья эта почетная обязанность теперь? Хотя с чего бы мне этим интересоваться?

– Мне нужен этот ребенок. Великой Матери нужен ты и тот контракт на взаимном доверии, который может принести нашему Дому твое последнее увлечение.

– Увлечение? – не сразу понял, что она имеет в виду. Когда же она начала объяснять, похолодел.

– Молодой светлый из семьи Мильзились.

– Он не мое увлечение.

– В таком случае в наших общих интересах, чтобы он стал таковым.

– Ваших с Великой Матерью.

– Нет. И твоих тоже.

– Что-то я не чувствую особого интереса, – заметил я, лихорадочно просчитывая в голове возможные варианты. Как они могли приплести сюда Алого?! Хотя чему я удивляюсь? Это ведь темные Владычицы.

– Не ври мне, – отрезала она тем тоном, который я ненавидел.

– Тогда давай закончим игры. Я хочу знать всё.

– Хорошо, – благосклонно кивнула она. – Тебе домом Вик-Холь предлагается следующее. Я позволяю тебе участвовать в воспитании дочери и рожаю сына, за это ты остаешься в клане и впредь не промышляешь о выходе из него. Со стороны же Великой Матери могу гарантировать тебе полную поддержку твоих отношений с Алиэлем Мильзились, останутся ли они на уровне дружеских, или, что, зная тебя, куда вероятнее, перерастут в увлечение.

И тут я кое-что понял о ней: о женщине, которую никогда не посмею назвать своей, и мне стало по-настоящему грустно. За всех нас. В чем-то и Андрей, и Алиэль правы. Это неправильно – то, что мы: и женщины, и мужчины илитири, творим друг с другом.

– Ты знала, что я… Чем я тут занимаюсь, – не спрашивая, а уже утверждая, обронил я.

Она насмешливо фыркнула, но в этот раз в её насмешке я чутко уловил горечь.

– Ты тоже никогда не скрывала… – припомнил я ей её увлечения.

– Потому что ты не скрывал.

– То есть, я виноват?

– Теперь уже не имеет значения, – повелительно отмахнувшись, заверила Нанисса и тут же спросила. – Так ты исполнишь свой долг передо мной?

– Сегодня?

Она растерялась. Едва заметно, но я хорошо знал мимику её лица. Поэтому заметил едва уловимые признаки растерянности.

– Со мной дочь.

– Не можешь оставить её в свите Великой Матери?

– Ей нет двадцати.

– Я это прекрасно знаю.

– Тогда зачем предлагаешь?

– Не предлагаю, а уточняю. Не доверяешь никому, как всегда?

– Думаешь, в нашем обществе хоть одна женщина достойна такого доверия? Я не позволю никому из них влиять на мою дочь, пока ей не исполнится хотя бы двадцать пять и она не научится отсеивать любого рода влияние!

– Тогда попросим Лию присмотреть за ней, – я сам был не уверен в том, что говорил, но в какой-то момент мне это показалось просто идеальным вариантом.

– Кто она такая?

– Светлая, моя одноклассница. Ты ведь не станешь думать, что светлая женщина способна убить ребенка, пусть даже темного?

– Светлая? – задумчиво переспросила Нанисса.

Я улыбнулся про себя и поспешил закрепить результат.

– Капишуле будет полезно присмотреться к одной из них уже сейчас, разве нет?

– Почему ты так уверен, что она согласится мне помочь?

– Потому что помогать она будет не тебе, а нам. Она моя подруга, и плюс ко всему, её полное имя Антилия Вейла, ты должна была слышать о ней от Великой Матери.

– Та, что выбрала Карунда Иль-Янь.

– Да.

– Ты прав, Капишуле будет полезно к ней присмотреться. Ты придешь в мои покои к…

– Нет. Ты ко мне придешь, – в тот момент я все решил для себя, и уже ни при каких обстоятельствах не свернул бы с намеченного курса, даже если бы за всю мою дерзость леди Нанисса приставила к моему горлу обоюдоострый кинжал, что когда-то не раз уже проделывала. – И на этот раз никаких игр. Я все сделаю сам. И мне не принципиально, сын то будет или дочь. Но ты не станешь подавлять меня в своей обычной манере.

– Хочешь напоследок возгордиться тем, что я принадлежала тебе?! – зашипела она на меня, но я уже давно разучился бояться её бешенства.

– Одну лишь ночь. И не только ты будешь принадлежать мне, мы оба будем принадлежать друг другу.

– Зачем?

– Просто не хочу, чтобы твой следующий муж был вынужден пройти через то же самое, что и я. Можешь назвать это мужской солидарностью, – вспомнив слова Андрея, сказал я и попытался улыбнуться.

Она хмуро смотрела на меня в ответ.

– Если мне не понравится…

– Тебе и раньше не особо все это нравилось, вот ты и вымещала на мне всю свою неудовлетворенность.

– Вот значит, как ты заговорил. Почувствовал власть надо мной, да?

– Нет. Подружился со светлыми и многому научился. К тому же, у меня теперь перед глазами пример Марфы и Инги.

– Кого?

– Марфинуса и Ингианисы Рим-Доль.

– Ты завел тут такую, – она изумленно сделала ударение на этом слове, – дружбу?

– И такую тоже. Поэтому готов подарить тебе эту ночь.

– Я не нуждаюсь в твоих подарках!

– Ой ли? То-то ты так отчаянно желаешь от меня второго ребенка. Что тебе мешало, зная о моих изменах и изменяя самой, родить его от другого?

Вопрос был болезненным. Я знал, тогда уже догадывался, что бью по живому. И все равно ударил. Не потому, что был мстительным и хотел ударить побольней, нет, просто вдруг понял, какими же несчастными все это время мы делали друг друга. Сами. По собственной воле. Настало время все изменить, или хотя бы попытаться сделать это.

Нанисса ничего мне не ответила, позвала к нам Капишуле и даже позволила мне пообщаться с дочерью, прикоснуться к ней, чего раньше всегда избегала. Малышка, да-да, она еще такая крохотная, такая удивительная, смотрела на меня серьезными глазами будущей Владычицы и не видела во мне отца. Для нее я был мужчиной её матери, и сейчас, под взглядом Наниссы, так и не смог подобрать слов, чтобы объяснить ей, что без меня она бы не смогла появиться на свет.

А потом мы присоединились за ужином к остальным. И Нанисса смогла воочию убедиться, как много перемен случилось с нами тут, в стенах университета. Она молчала, но я знал, что её цепкий взгляд подмечает все. Я же наблюдал лишь за Алым. Уже после того, как мы покинули беседку, Нанисса обмолвилась, что его отец посвящен в планы Великой Матери на меня и его сына. Поэтому я все пытался угадать, сказали ли уже о них самому Алиэлю.

Светлый сначала прятал глаза и смотрел куда угодно, только не на меня. За огромным столом по иронии судьбы мы сидели напротив друг друга. Но потом… Я сам не заметил, когда произошла перемена. Возможно, он устал прятаться, а возможно просто что-то для себя решил, но он вскинул голову и решительно встретился со мной взглядом. Я так и не донес до рта ложку, потому что он в какой-то момент робко, да-да, удивительно, но именно робко улыбнулся и подмигнул. Я так растерялся, что не успел вовремя среагировать, и его взгляд потух. Он попытался отвернуться, и тогда я не придумал ничего лучше, чтобы привлечь его внимание, и просто послал под столом узконаправленный импульс. Легкий магический всплеск, не более того. Глаза светлого округлились. Конечно же, я не мог промахнуться. Теперь заговорщицки подмигивал уже я.