Ледяное проклятье - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 8

— Если что — мечами махать не вздумайте, пока я не прикажу! — не оборачиваясь, предупредил я дышащих мне в спину ниргалов.

Предупреждение оказалось излишним. Когда я осторожно разгреб ладонями верхушку снежного холма, в мою сторону вяло потянулся тонкий, почти прозрачный прутик — многократно уменьшенная копия смертельно опасного щупальца, с легкостью пробивающего кожаные доспехи и человеческую плоть. Дотянувшись до моей руки, ледяной побег обвился вокруг большого пальца и на этом остановился, не проявляя агрессии. Из снега показалось еще несколько тонких, но длинных щупалец, и, вытянувшись вверх, они едва заметно задрожали, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания.

— Интересно… — заинтриговано хмыкнул я, слегка повернул голову и велел одному из ниргалов: — Шаг вперед.

Охранник незамедлительно повиновался. Сделав широкий шаг, воин поравнялся со мной. Ситуация в корне изменилась. Только что мирно покачивающиеся ледяные побеги метнулись в сторону ниргала и бессильно затрепетали в двух локтях от его заиндевевшего шлема, не в силах дотянуться.

— Хорошо, отступи назад, — приказал я, смотря на обвившийся вокруг моей руки мутно-серый побег уже совсем другими глазами.

Щупальца хоть и не выросли до прежних размеров, но агрессивность сохранили в полной мере. Ко всем, кроме меня. Ко мне ледяные отростки проявили необычное равнодушие и даже дружелюбие.

Задумчиво взлохматив отчетливо зазвеневшую шевелюру, я сделал глубокий вздох и переключил свое восприятие на магический взор. И увидел, что по ухватившему мой палец ледяному побегу бегут ярко-синие искры энергии. Причем поток сверкающих искр направлен в мою сторону. Щупальце не вытягивало из меня энергию, а наоборот — деловито закачивало ее в мое тело, словно стараясь закончить уже начатое, но не завершенное дело. Секунду поколебавшись, я осторожно вытащил палец из цепкой хватки, поднялся на ноги и отступил за пределы досягаемости полупрозрачных побегов-щупалец.

Несмотря на то что ниргалы вырубили все деревья под корень, им удалось восстановиться. И судя по темпу роста — если это слово можно применить в этом случае, — через недельку-другую здесь вновь появятся высокие и стройные деревца, ожидающие следующую жертву. И это хорошо. Просто великолепно. Ниргалам не удалось уничтожить ловушку окончательно, и у меня появился шанс разобраться со своим крайне непростым недугом и, возможно, понять, что мне делать дальше.

И я знал, где следует искать часть головоломки.

— Ниргалы. Начинайте разгребать снег вокруг этих веток до самой земли. Побеги не трогать, но и не подставлять уязвимые места под их удары — смотровые щели и прорехи в броне. Повторяю — мечами не махать! Если случится что-то неладное — отступить без боя.

Убедившись, что мои приказы поняты, я развернулся и зашагал вверх по склону, направляясь к единственной нашей лошади, везущей на себе мои более чем скудные пожитки. Два меча — двуручный и обычный с лезвием в два локтя длиной, продырявленные как сито кожаные доспехи, пояс с пустой флягой и давно затупившийся нож. Нож-то мне и требовался — в качестве инструмента для копания. Поморщившись из-за исходящего от разгоряченной дорогой лошади тепла, я быстро сорвал притороченную к седлу сумку и поспешил отступить подальше. Наспех подхватив с земли две пригоршни снега, я приложил его к лицу, унимая уколы боли.

План был прост: если ледяная ловушка так спокойно перенесла атаку неуязвимых ниргалов, значит, основная ее часть находится под землей. Эта же догадка объясняет, как вообще ледяным деревьям удается переносить жаркое лето. Если я прав, то ледяные стволы вырастают только с приходом морозов и появлением обильного снега. Как только наступает теплая пора, заматеревшие за зиму ледяные щупальца исчезают, превращаясь в лужицы талой воды. А пока неизвестная мне и основная часть ловушки, ее «сердце», скрывается в земле. И не погибает с наступлением жары либо потому, что находится очень глубоко под землей, либо это самое «сердце» сделано не изо льда и тепло никак не может повредить ему.

Что бы там ни скрывалось под слоем мерзлой почвы, это явно не обычные корни. В общем, я решил докопаться до истины во всех смыслах этого слова. Если уж вновь выросшие ледяные побеги не проявляют по отношению ко мне агрессивности, то следует воспользоваться удобным случаем…

Промерзшая за зиму земля поддавалась плохо, но когда я наконец пробил самый твердый слой, дело пошло веселей. Копал я в гордом одиночестве — стоило ниргалам подойти слишком близко, и щупальца начинали беспорядочно стегать во все стороны. Хотя удары не могли причинить закованным в сталь воинам вреда, я отозвал их и принялся за дело сам. В отличие от ниргалов, я был без брони, и мне вовсе не улыбалось потерять глаз от случайного удара. Да и не стоило рисковать — несмотря на прочную броню, у ниргалов все же были уязвимые места.

Воины отнеслись к отставке от работы философски и занялись обустройством лагеря шагах в двадцати от меня. Еще один ниргал прихватил арбалет и отправился на охоту. А я упорно долбил окаменевшую землю острием ножа и выгребал мерзлые комья из постепенно углубляющейся ямы.

Успокоившиеся ледяные щупальца склонились вниз и словно заключили меня в объятья, опутавшись вокруг шеи, плеч и торса. Проникнуть под кожу они не пытались — просто прижались к моему телу и застыли в неподвижности. Магическим взором я отчетливо видел, как по десятку щупалец пробегают искристые синие вспышки, выходящие из недр земли и бесследно исчезающие в моем теле. Неудобств от столь странного соседства я не ощущал и, перестав обращать на них внимание, продолжил раскопки. Благо после того как я углубился на локоть вглубь, земля стала гораздо мягче и податливее. Еще через несколько минут лезвие ножа наткнулось на скрытое землей препятствие и с отчетливым звоном отлетело в сторону, едва не перерубив несколько ледяных щупалец. Убрав нож, я сгреб оставшийся грунт в сторону и с недоумением уставился на открывшееся зрелище.

Меньше всего я ожидал наткнуться на что-либо подобное — из земли и непонятных обрывков, сильно напоминающих сгнившую кожу, частично выступал огромный, самое малое в два моих кулака, драгоценный камень. Или, скорее, абсолютно прозрачный и искусно ограненный кристалл горного хрусталя, в самой сердцевине которого мерно пульсировало ярко-синее слепящее пламя, видимое только в магическом зрении. Из остроконечной верхушки выходил толстый белесый отросток, разветвляющийся на более тонкие побеги, сильно смахивающие на промерзлые древесные корни — такие же узловатые, с бахромой из тонюсеньких и хрупких отростков.

Всего таких корней было шесть, и разбегались они в разные стороны — аккурат в те самые места, где когда-то росли безобидные на вид деревья. Привстав, я огляделся по сторонам и окончательно убедился в своей правоте. По всему выходило, что кристалл и центральное ледяное дерево находились, словно в центре паутины. Являлись сердцем ловушки. Об этом же свидетельствовал и тот факт, что из всех уничтоженных ниргалами деревьев лишь центральный ствол вновь начал расти, тогда как остальные не подавали признаков жизни.

Подведя свои полупрозрачные ладони под бока кристалла, я осторожно обхватил его и потянул вверх, безжалостно обрывая уходящие в землю боковые отростки. Растущие из ограненной вершины кристалла щупальца никак не отреагировали на столь бесцеремонное обращение и продолжали ласково обвивать мои плечи и шею. А вот ниргалы явственно занервничали — особенно когда пара щупалец лениво обернулось вокруг моего горла — и шагнули вперед. Рыкнув на излишне ретивых охранников, я выпрямился во весь рост и, приблизив сияющий камень к глазам, внимательно осмотрел в надежде наткнуться на разгадку или хотя бы смутный намек на нее. Но увы…

Все, что мне удалось понять — этот кристалл прошел через руки, несомненно, искусного мастера, придавшего ему правильную форму и красивую огранку. И это было мое единственное достижение. Я отчетливо видел клубящуюся в сердце кристалла магическую энергию, но и только. Понять ее сути я не мог.