Сто удач и одно невезение (Свидание вслепую) - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 7

Одесса стала второй родиной для Зинули, девчонки проводили там все летние каникулы, а «паровозом» и родители, и бабушки-дедушки Зины, ставшие одной семьей со всей многочисленной родней Риты.

Почему-то в тот момент, когда мужчина в темноте медленно протягивал к ней руку, она не видела и не слышала этого движения – чувствовала! Он еще не дотронулся, а она его чувствовала. И в этот короткий миг до прикосновения она ярко-ярко, как вспышку, вспомнила свое знакомство с Риткой, и тот все в ее жизни изменивший вторник, и это непередаваемое чувство свободы, когда она сделала свой выбор! Это яркое ощущение Зиночка запомнила навсегда!

И Одессу вспомнила, и как папа ее не узнал, и как она выкала родителям, вернее, «викала»…

И вспомнила, потому что сейчас второй раз в своей жизни пережила нечто подобное – ощущение полной свободы!

И улыбнулась.

Он коснулся кончиками пальцев ее плеча, она почувствовала это прикосновение даже через одежду многослойную.

– Вы улыбаетесь, – не спросил, утвердил он.

Не видел, знал.

Как и всякое иное происшествие, притягиваемое любимой подругой на голову и остальные жизненно важные части тела, а также движимое и недвижимое имущество Зинули, все начиналось, как водится, с благих намерений и, казалось бы, невинной просьбы.

– Зинуля, радость моя, выручай! – запричитала Ритка, стоило Зине ответить на призыв мобильного телефона. – У меня полный завал! Ты же сегодня выходная?

– Здравствуй, подруга моя, Рита, – спокойно ответила Зинуля. – Да, у меня сегодня выходной, заметь, законный первый полноценный за полгода, и предполагалось, чтобы выспаться!

– Ну, Зиночка-а-а! – с умоляющими нотками в голосе тянула Ритка.

– И что на этот раз? – вздохнув, сдалась Зинаида.

– Мне надо показать квартиру клиенту и в это же время еще одну квартиру другим клиентам! Произошла накладка по времени.

– Так, и каким боком я к твоей риелторской деятельности? – зевнув, еще не проснувшись до конца, выясняла диспозицию помощи Зина.

– Я уговорила вторых клиентов передвинуть показ на полчаса, этого только-только хватит, чтобы доехать до них, а ты проведешь первый просмотр! Я тебе на две страницы написала инструкцию, что и как рассказывать про квартиру, все до мелочей. Я вас с клиентом запущу, в общих чертах покажу, отдам тебе ключи и умотаю! А ты его не спеша проведешь по квартире, покажешь, на все вопросы ответишь, и все!

– Твое «и все!» – это неизменный выстрел стартового пистолета для забега неприятностей! – сразу же проснулась от «магического» словосочетания Зинуля, села на кровати и прикинула в уме несколько вариантов возможных в такой ситуации напастей, имеющих реальный шанс приключиться с ней.

– Зинуль, меня же рядом не будет, я сразу убегу! Так что все обойдется!

– О-хо-хо! – не поверила Зинаида. Но куда деваться! – Ладно, говори адрес, заполошная! И во сколько надо быть? Весь сон перебила, а я так настроилась выспаться, полениться!

– Зиночка, ну, прости, ну форс-мажор случился!

– Форс-мажор, как тебе самой известно, – это твоя суть, плоть и кровь и жизненное кредо, так что нечего на него пенять!

– Это ты ругаешься? – уточняла степень раздражения подруги Ритка.

– Это я ворчу, вылезая из кровати. Не морочь меня! Мне бы собраться и сообразить, как это сделать!

– Все, все! Пиши адрес, встреча в двенадцать! – Продиктовав адрес и объяснив, как лучше добраться, Ритуля временно попрощалась. – Целую-расцелую, спасительница ты моя!

– А это мое жизненное кредо, – вздохнула скорбно о своей планиде Зинуля.

Зинуля решила, что ну его на фиг, не поедет она на машине – крутиться по центру, пока приткнешь где-нибудь свое автотранспортное средство в узких дворах, не меньше получаса потеряешь, да и ходить полезно. К тому же, посмотрев карту в компьютере, она выяснила, что от метро до искомого дома минут пять, ну, максимум семь ходьбы. Вот и прекрасно, прогуляемся!

Неугомонная подруга давала указания по сотовому, с вынужденной паузой, пока Зина ехала в метро, и требовательным звонком-продолжением, как только она вышла из его дверей:

– Зинуля, ничего сложного, шпаргалка у тебя будет, там все до мелочей расписано. Клиент спокойный, уравновешенный, вообще классный мужик, под сорок, разведенный, мечта любого риелтора. Его в Москву перевели на повышение, не то в министерство, не то на фирму какую, не помню, где-то записывала, но это не главное. Главное, что жить теперь ему предстоит в Москве, вот он квартиру и покупает. Он, может, эту и не выберет, это всего вторая квартира, которую я ему показываю, да еще в другом агентстве ему что-то предложили. Но квартирка, скажу я тебе, класс! Такая уютненькая, и месторасположение дома замечательное – тихий центр, окна на сквер выходят, а ремонт там!.. Сама увидишь! Ты покажешь, расскажешь, свет везде выключишь, закроешь, и все дела! Я потом… – На этом Риткин телефон разрядился.

Любимые Риткины словесные обороты «и все» и «и все дела!», как правило, в девяноста пяти случаях из ста заканчивались чем угодно – от конфуза до травматических случаев, но только не благополучным окончанием. Зинуля тщетно пыталась отучить ее от подведения черты под планами в этих оптимистичных выражениях – впустую! В Риткином понимании – а що там сложного?

Вот странное дело, думала Зинуля, неторопливо шагая от метро, на учебу, работу, детей и любимых мужчин Риткино притягивание невезений не распространялось!

Ну, не совсем так! Доставалось, вестимо, и преподавателям в институте, и – а как же иначе! – однокурсникам и студентам подвернувшимся. И доски в аудиториях падали, когда она выходила отвечать, и стулья ломались, трибуны рушились, преподаватели калечились, но училась Ритка на одни пятерки. И не от страха или чтобы поскорей отделаться от студентки Ковалевой ставили ей эти пятерки, нет, ровно наоборот, ее старались наказать, придирались, гоняли по всему материалу на экзаменах, правда, на безопасном расстоянии, метрах в трех от экзаменатора. А она отвечала, как пулемет, – бодро и без запинки. К курсу третьему на нее махнули рукой – ужас там, не ужас всего института, а учится будь здоров! И с работой у нее всегда лучше всех получалось! Фигово было коллективу, это факт, а у Ритки рабочий неиссякаемый энтузиазм и сплошной праздник!

Последние семь лет Ритуля работала риелтором в самой крутой московской фирме недвижимости. И как ни странно, у нее это замечательно получалось, жалел, видимо, Боженька ее многочисленных клиентов, но самые большие продажи приносила в контору она и имела самую большую базу квартир.

И бог его знает, как это у нее работало и сам механизм функционирования центра притяжения всемирной катастрофы, но клиентов миловало!

Кстати, и с любимыми мужчинами в Риткиной жизни этот загадочный механизм работал как-то иначе. Неизменно момент знакомства и первой встречи сопровождался для мужчины разрушительно-травматическими последствиями, на фоне чего непуганый и плохо осведомленный товарищ влюблялся в Ритулю до потери объективного сознания. И в этот святой конфетно-цветочный период наивысшего выброса эндорфинов в обоих организмах с ним более ничего плохого не происходило, окромя горячей любви и страстей зашкаливающих. Но стоило Ритуле остыть, разлюбить – и все! Мужику наступали кранты! Везде! На работе, в жизни, со здоровьем.

Самые умные вовремя сматывались, стараясь откупиться чем могли, всего пару раз вдряпавшись после уговоров: «Риточка, я же тебя люблю, у нас все будет хорошо!», быстро делали выводы и бежали, скажем, до пресловутой канадской границы. Те же, кто от чувств-с так просто не отказывался, а плавился под Риткиным взглядом грустной лани и пытался вернуть былую любовь, получали по полной программе и тогда уж уносили ноги.

Детей Риткиных разрушительное маманино начало вообще никак не касалось, не задевало даже рикошетом, разве что развило в отпрысках философский взгляд на жизнь и фантастическое чувство юмора.