Сердце Дамиса (СИ) - Крапицкая Влада. Страница 20

Ощущая тепло её тела и запах, я закрыл глаза, наслаждаясь этим. "Как же хорошо! Может, стоит потихоньку действовать? Маленькими шажками". Осторожно начав водить кончиками пальцев по её плечу, я произнёс:

— Я кстати тебе рассказал про свою семью, а ты мне ничего про себя не рассказываешь.

— Нечего рассказывать, — вздохнув, ответила она и как-то напряглась.

Меня это заинтересовало и, не желая отступать, я спросил:

— Например, где твои родители?

— Дамис история не очень весёлая и поверь, это совсем не интересно.

— Ванда, всё, что касается тебя, меня очень сильно интересует, — повернув голову, я выжидающе посмотрел на неё.

— Даже не знаю с чего начать, — растерянно пробормотала она.

— Сначала, — я сильнее прижал её к себе и подбадривающе улыбнулся.

— Из родителей в живых у меня осталась только мама, а папа умер, когда мне было восемь лет. И после его смерти всё пошло наперекосяк — мама от горя запила и с каждым годом стала опускаться всё ниже и ниже. Сейчас она запойная алкоголичка, которой до меня нет дела, — сказав это, Ванда тяжело вздохнула и замолчала.

— А дальше? Как ты всё это переносила? Как жила эти годы?

— Переносила плохо и тяжело, — тихо ответила она. — Знаешь, лет до одиннадцати — двенадцати я не особо задумывалась над способом нашей жизни, а потом, начав взрослеть, испугалась. Понимаешь, ведь кто вырастает в семье алкоголика? Точно такой же алкоголик, и однажды придя из школы и найдя свою мать в очередном пьяном угаре, я вдруг испугалась, что и сама когда-то буду валяться пьяной на полу так же, как она. В тот момент я поняла, что не хочу такой жизни для себя, и решила бороться. Для начала серьёзно взялась за учёбу, потому что понимала, что без высшего образования не смогу найти достойную работу, а чтобы его получить, надо в школе хорошо учиться, ведь на платное обучение я не могу рассчитывать. Но учёба мне всегда давалась легко, и это было не основной проблемой, — Ванда опять тяжело вздохнула, и я почувствовал, как внутри всё сжимается от жалости к ней. — Мама всё глубже скатывалась в пропасть и перестала даже работать постоянно, зарабатывая гроши сбором макулатуры и бутылок, которые тут же пропивала, а дома есть даже было нечего. Я понимала, что для того, чтобы учиться, мне нужны силы, да и росла я, а соответственно мне надо было одеваться, поэтому пошла ещё и работать. Вот так и жила — учёба-работа, учёба-работа. Но не подумай, я не жалуюсь, — она приподнялась на локоть и посмотрела на меня. — Я всем довольна. Всё у меня получилось, и я даже поступила в Питерский университет, как и планировала на бюджетное отделение. Через пять лет стану дипломированным специалистом, а потом найду себе хорошую работу, и всё в моей жизни будет хорошо.

Я смотрел на неё и чувствовал гордость. "Вот откуда в ней эта внутренняя сила. Ей пришлось рано повзрослеть и заботиться о себе. Это мы можем позволить себе не одно столетие валять дурака, и жить в своё удовольствие, потому что у каждого из нас за спиной большой клан, и мы всегда знаем, что нам помогут".

— Ты молодец, — я улыбнулся и провёл рукой по её щеке. — А почему ты сказала, что тебя могут убить, когда я тебя сбил?

Она как-то вся сжалась и опять положила мне голову на плечо.

— Тогда дома случилась отвратительная сцена, — прошептала она.

— Какая? Расскажи мне, пожалуйста, — ласково попросил я.

— Я собирала деньги на билет до Питера, и чтобы прожить первый месяц до стипендии или пока не найду работу, а мама с одним своим собутыльником нашла их и пропила. Я не выдержала и накричала на неё, а потом…, - Ванда всхлипнула, и я тут же повернувшись на бок, посмотрел на неё.

— Что потом?

— Это мерзко. Он предложил мне выпить, а когда я его отпихнула, и он упал, разлив водку, то пришёл в ярость. Я уже давно замечала, что он бросает на меня взгляды, и побаивалась его, но не думала, что он что-то предпримет, а он набросился на меня, желая… В общем, я ударила его бутылкой по голове и сбежала. Но самым обидным в этой ситуации было то, что мама даже не остановила его и не попыталась защитить меня, понимаешь. Она стояла и смотрела, как тот подонок пытается сорвать с меня одежду и…

Не договорив, она уткнулась мне в плечо и расплакалась. Прижав её к себе, я почувствовал, как меня охватывает ярость. "Найду урода и буду долго и мучительно убивать. Нет, найду, дам протрезветь, объясню, за что ему оказана такая честь, а потом устрою ему гонку на выживание. Захотелось мужику новых впечатлений? Не проблема! Привезу его к Павлу, и он долго будет жалеть, истекая кровью, что посмел даже смотреть в сторону Ванды" — пообещал я себе, прекрасно понимая, что она имела в виду, когда осеклась.

— Не плачь моя девочка, — прошептал я, гладя её по спине. — Больше я никому не дам тебя в обиду.

— Я бежала, постоянно оглядываясь, и боялась, что он меня догонит, — всхлипывая, пробубнила она. — Он уголовник и ему убить кого-то раз плюнуть. И я даже сейчас не могу вернуться домой, чтобы забрать свои вещи, потому что он точно будет ждать моего возращения, чтобы довершить задуманное, а потом отомстить за удар. И поэтому я выскочила на дорогу, не посмотрев. Простиии.

— Я рад, что ты выскочила на дорогу, — серьёзно ответил я и отстранившись, посмотрев ей в глаза. — Не смей просить у меня прощения. Если бы ты этого не сделала, я потерял бы что-то очень важное в жизни.

Она затихла внимательно глядя на меня, и я почувствовал, что начинаю тонуть в её зелёных глазах, а потом, не думая, наклонился и поцеловал её. По телу тут же прошла мощная волна возбуждения, как только я прикоснулся к её горячим губам и, прижимая её к себе, уже не мог оторваться, наслаждаясь их мягкостью и солоноватым, от слёз, привкусом. Ванда замерла, а я больше всего хотел, чтобы она ответила на мой поцелуй. "Ответь…ответь, ну пожалуйста" — умолял я про себя, положив ей одну руку на поясницу, а вторую на затылок, чтобы она не могла отстраниться. И когда она робко поцеловала меня в ответ, чуть не издал победный клич, но в этот момент раздался звонок телефона, и она испуганно дёрнулась.

— Не обращай внимания, — чуть ли не рыча, ответил я, прижимая её к себе сильнее, и желая только одного — опять наслаждаться вкусом её губ.

— Ты ведь ждал этого звонка, — пытаясь вырваться из моих объятий, прошептала она. — Возьми трубку. Пожалуйста!

Понимая, что она не даст себя целовать, пока телефон звонит, я схватил трубку и, ответив на вызов, зло рявкнул:

— Да!?

— Дамис, — раздался голос Майи. — Я тут подумала…

— Майя, а давай утром поговорим!

— Эээ, ну хорошо, — тут же согласилась она, и я нажал отбой, а потом сам для себя неожиданно улыбнулся. "Вот что, наверное, чувствовал Гера, когда я позвонил ему сегодня. Так мне и надо!".

Отключив телефон, я отбросил его в сторону и повернулся к Ванде. Она натянула одеяло чуть ли не до самого подбородка и испуганно посмотрела на меня. "Всё, момент упущен. Надо дать ей время, чтобы не пугать" — с сожалением подумал я. "Но теперь я точно знаю, что она девственница, и я даже первый кто её целует" — с удовлетворением подумал я.

— Не надо меня бояться, — ласково произнёс я и, наклонившись, нежно поцеловал её, после чего быстро отстранился, чтобы не податься соблазну. — Спокойной ночи, моя хорошая. Не хочу, чтобы завтра ты была сонной, а я буду охранять твой сон.

Я лёг на спину и, прижав к себе Ванду замер. Она минут пять сама лежала, не двигаясь, но потом, наверное, поняла, что я действительно больше ничего предпринимать не буду и удобно устроившись, расслабилась.

"Надо двигаться маленькими шажками" — в очередной раз повторил я себе, вспоминая привкус её губ и горячий язычок на своих губах. "Только где же взять столько сил и терпения? Надолго меня не хватит". Я, конечно, мог и после звонка продолжить её целовать и быстро сломить сопротивление, возбудив её, чтобы она уже через несколько минут снова начала отвечать мне, но действовать с ней, таким образом, не хотелось. "Она заслуживает большего, чем такое обращение и я дам ей всё, что только могу дать. И однажды она без стеснения и страха отдастся мне, а я уже сдерживаться не буду" — пообещал я себе и, закрыв глаза начал представлять с чего начну, и что буду с ней делать, занимаясь любовью.