Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ) - Чернова Ирина Владимировна. Страница 20

Под стеной заулюлюкали и заорали, а двое под воротами продолжали нагло улыбаться, прикидывая высоту стен и их крепость.

— Пока к вам подойдет ваш герцог, мы уже вас успеем пощипать, но клянусь, что безболезненно для вас это не пройдет! — светловолосый перешел к прямым угрозам, в упор рассматривая людей на стене. — Последнее мое слово — открываете ворота и пускаете нас в город, тогда даю вам слово, что никого убивать не будем! Даю вам час на размышления, потом жалеть станете, барсуки толстозадые, да поздно будет!

— Не хотите открывать ворота, можете сами вынести нам свои денежки да драгоценности, чтобы куча была мне по колено! — вторил темноволосый, которому ветер распахнул накидку. — Если согласитесь на это, то мы ждем до полудня!

Оба развернулись и пошли к притихшей толпе, которая начала медленно разбредаться по луговине, присаживаясь и укладываясь в самых непринужденных позах. До основной команды было примерно метров двести и мне было совершенно непонятно, почему нельзя было сразу выстрелить в двоих главарей, раз уж все знали, что за намерение у них. Я приладила арбалет поудобнее, прикидывая, на каком расстоянии можно не бояться промахнуться, вспоминая уроки Фрица в лесу. Но одно дело — мишени на дереве, а другое — живые люди внизу и было страшно нажимать на рычаг, отпускающий тетиву. На башне над воротами стоял наблюдатель, а внизу уже собрались все, кто имел право голоса и там стоял неумолчный гул голосов, вынося решение. Время шло, стражники и горожане, дежурившие на стенах, тихо переговаривались между собой, и я рискнула спросить ближайшего про вожаков.

— О-па, фрау Марта, а я и не признал вас, каюсь! — повернул ко мне голову кто-то в шлеме. — Да я же Густав Шпеер, не узнали? Нельзя сразу бить, пока время не выйдет, которое они назначили для раздумий, не положено так. Негласный закон есть, нарушишь — осерчают да спалят все, а уж народу положат в отместку, кровью захлебнемся! Это они благородно поступают, вон сидят и даже не подходят к стенам, ждут нашего слова или часа назначенного.

— Какое же это благородство? — возмутилась я. — Они говорят, что пришли нас грабить, а сами оттягивают момент… издеваются, да? Если б сразу этих двоих положить, то вся банда осталась бы без предводителей и начался разброд и шатание. Нет командования — нет организации, а таких легче перебить.

— Да что вы, фрау Марта, разве ж это обязательно предводители? Может статься, что они его лейтенанты, а сам предводитель, кто все и затеял, там, и нам не покажется, пока город не возьмут! — махнул рукой мой собеседник в сторону луговины. — Верить бы им хотелось…да слишком много здесь собралось народу, а у каждого карман — что твой мешок дырявый, не наполнишь! Нет, нельзя сейчас в них стрелять, они должны первыми пойти на приступ, — вдруг непоследовательно закончил он.

— Герр Шпеер, а…если они все же ворвутся в город, что делать тогда? Фриц мне ничего не сказал, а я…никогда не бывала…не знаю…

— Что делать? Пока не думать, что они нас одолеют и стоять до последнего, а потом… молитесь, фрау Марта, чтобы Бог нам помог. Бургомистр сказал, что гонцы уже уехали в Айзенштадт и наше дело одно — держаться.

— Гонцы? Так он не один, гонец-то?

— Да конечно, не один, фрау! А коли его схватят, что тогда? Нет, гонцов всегда двое-трое отправляют, чтоб уж наверняка было…ох ты, матерь Божья, неужто началось? — растерянно произнес Густав из-под шлема и поправил на себе кольчугу.

На лугу уже царило оживление. Составлялись щиты, запаливались костры и на них вешались котелки с каким-то варевом, группа мужчин пошла с топорами в лес, гомоня на ходу и веселясь, то тут, то там сбивались группки нападавших, слушавших распоряжения или разъяснения и тут же расходились во все стороны.

Светловолосый еще раз подошел к воротам с предложением о сдаче города, но сверху засвистели и запустили в него какой-то гнилью. Бандит отскочил, скаля зубы и погрозил кулаком, а в спину ему полетел еще один комок грязи. Тут он прибавил ходу, а вслед ему полетели стрелы, но он петлял и только одна царапнула его куртку. На стене все опять притихли в ожидании сюрпризов от нападавших, но пока те не предпринимали никаких действий, только бродили по луговине на приличном расстоянии от стен, переговариваясь между собой. Может быть, все и обойдется, мелькнула у меня дурацкая мысль…

Солнце припекало, Густав сдвинул назад шлем, а мне стало немилосердно жарить в ту часть тела, что виднелась из тени. Пока никто не стрелял, кроме лучников, да и те били не шибко удачно со стен. Что же будет дальше? Раньше я полагала, что осада городов проходит как-то поживей — все тащат лестницы, строят баллисты и обязательно стреляют огненными стрелами, чтобы вызвать пожары. Тут же осада шла вяло и даже равнодушно, осаждающие не торопились, а осажденные выжидали.

Внизу сложили несколько щитов и, прикрываясь ими, подошли ближе к воротам, по ходу движения накрываясь ими сверху. Щиты плотно лежали друг на друге, не имея даже малейшей щелочки и блестели на солнце.

— Марта, чего смотришь? — голос Фрица рядом вывел меня из задумчивого разглядывания. — Смотри вниз, девочка моя…видишь, из-под щитов ноги видны или еще какие части…ну, посмотри…целься в них, ты от ворот далеко, оттуда щиты не пробить, а ты сбоку можешь ударить болтом. Раненый выпадет из строя, откроются другие…целься…целься давай…ну, бей!

Задержав дыхание, я оттягивала момент спуска тетивы, пока муж не рявкнул над ухом и от неожиданности нажала на рычаг. Короткий свист закончился воплем внизу и раненый захромал, приоткрыв бок второго нападающего и щель сверху, в которую тут же влетели три стрелы. Ругань и вопли свидетельствовали о том, что и там были раненые, под щитами кто-то выл, а со стороны осаждающих раздались проклятья. Щиты медленно поползли назад, и в случайно выставленную ногу попали еще две стрелы. Первая атака была отбита.

— Марта, молодец, ты все-таки выбила первого оттуда! — Фриц поцеловал меня так, как никогда не целовал раньше, тем более на людях — от души и в щеку. — Девочка моя, смотри внимательно, твое дело — пытаться разбить их панцирь из щитов. Щиты не пробить, но может, кто-то сдвинется…еще смотри вправо-влево, может быть, кто-то попадет в сектор твоего обстрела и тогда можешь бить его не думая…потому что иначе он убьет тебя, не сейчас, так потом. Поняла, красавица моя? Ну и хорошо, я пошел дальше, — необычно ласковый тон мужа навевал, прямо скажем, отнюдь не военные мысли и я посмотрела ему вслед почти с любовью.

— Потом миловаться будете, — дернул меня Шпеер за подол колета. — Смотри на дорогу, они сейчас пойдут опять, только щиты со всех сторон будут.

Опять бандиты построили «гусеницу», обложившись щитами со всех сторон и опять мы искали щели в стыках, держа на прицеле происходящее на дороге. Болт воткнулся в щит — я промахнулась и они уже приблизились к воротам, когда сверху на них повалились камни. Резкий свист стрел в воздухе — и сверху упало чье-то тело из стражников, сверкнул надраенным железом. Он оказался последней каплей, от которой строй щитов распался и все начали отходить от ворот, но в дело вступили наши лучники и я тоже успела воткнуть один болт в отступающего. Тот упал, наполовину накрывшись щитом, да так и остался лежать.

— Убила… — равнодушно подумалось мне, а рука уже крутила вороток, вкладывая новый болт в желобок. — Еще одного успею задеть…

Задела, да так, что он кувыркнулся со всего маху, воя и зажимая бедро руками. Текла кровь на горячую пыль и я опустила арбалет, внутренне содрогнувшись от содеянного. Если я попала ему в кость, то боль ужасная и как он ее только переносит?

Взыкнувшая около уха стрела уже улетела, я упала, потирала ушибленный бок, а рядом лежал Густав, сердито выговаривавший мне за подобную беспечность.

— Фрау, да что же открылись так, как будто впервой под стрелами? Хорошо, что ветер задул, иначе хоронить бы Фрицу еще и вас рядом с теткой! Стрельнули и быстро спрятались, чего рассматривать там, как этот бедолага орет? Сам пришел, незваный, вот и пусть впредь умнее будет!