Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна. Страница 9

– Я почту за честь оказать достойный прием новой владетельнице Далатта, – молвил Мэй, делая знак домочадцам и охране оставить его наедине с Хефейдом и Хелит.

– Век тебе буду благодарен, – сказал Хеф, когда они остались втроем. – За то, что умудрился спасти нашу девочку.

– Она сама спаслась.

– Как? – поразился Хеф, обращаясь к девушке.

Рыжий вкратце пересказал недавнюю историю.

– Понятия не имею, как она умудрилась уцелеть, – пожал плечами Мэй и поторопился пояснить: – Леди Хелит ударили по голове, и она потеряла память.

– Ты совсем меня не помнишь? – спросил далаттец, бережно касаясь плеча своей госпожи.

Девушка огорченно покачала головой:

– Нет. Простите.

– Ее приходится заново учиться разговаривать. Может быть, ты поторопился с клятвой?

Рыжий перешел на гайши, рискуя обидеть Хелит, не знавшей этого языка. По крайней мере, другая униэн непременно обиделась бы.

– Мэй, ты не поверишь, но я загнал двух коней по пути в Эр’Иррин, чтобы уличить тебя во лжи, а то и в чем-то похуже. Я ведь точно знал – Хелит мертва. Я своими руками пытал атамана-нэсс, который устроил засаду возле Тощей Гати. Он захлебывался собственной кровью и желчью, жрал свое дерьмо, но клялся Непостижимым, что лично снимал с трупа платье и сапоги. Лично! – рассказывал Хефейд.

– Как попал к тебе этот разбойник?

– Случайно… а может, и не случайно…

Хефу не занимать сообразительности, ибо, когда Мэйтианн еще пачкал пеленки в колыбельке, тот уже рубился с дэй’ном. Рыжий незаметно покосился на Хелит, пытаясь определить, понимает она, о чем идет речь или нет. И остался ни с чем. Проще было прочитать еще ненаписанную книгу, чем догадаться о помыслах девушки из Далатта. Одно ясно, за хладнокровным спокойствием скрывается нечто неординарное. И пусть не обольщается Отступник ни юным личиком, ни смиренным видом, ни кротким взором невинной девушки. Та, которая затаилась в Хелит, по-прежнему ждет своего часа. Ничего, ничего… Мэй тоже умеет быть терпеливым.

– Поговорим позже, Хеф. Простите, леди Хелит.

– За что?

– Просто так. Воину никогда не лишне извиниться перед женщиной, – любезно улыбнулся Мэй.

– Узнаю старого доброго Мэйтианна, – хмыкнул далаттец. – Столичные штучки.

«Много ты знаешь о столичных штучках», – снисходительно подумал тот.

Раньше Рыжий обожал всякие загадки, просто обожал. А потом резко разлюбил. Но не исключено, что ему придется вспомнить старое.

Глава 3

«Счастливчик» Мэй

Даэмли

После очередной бессонной ночи предложение мадда Хефейда можно было бы смело отвергнуть. Дескать, нагулялся по округе за последние несколько дней до одури, хорошего понемножку. Но Хеф, говоря о пустяках, коснулся последовательно отсутствующей мочки левого уха (в юности покалечился), подбородка и мочки правого уха. На языке знаков, распространенном среди воинов старшего поколения, это означало – у далаттца есть кое-что, предназначенное исключительно для ушей Мэя. Такие вещи лучше говорить с глазу на глаз, чтобы подслушать смог один лишь ветер.

«Ну ладно… С ветрами у нас проблем нет», – подумалось Рыжему.

Под надуманным предлогом – показать место, где на леди Хелит напали разбойники, – Мэй и его гость в сопровождении своих оруженосцев оставили Эр’Иррин на попечение раздосадованного Дайнара. Ехали молча, думая каждый о своем. О чем были помыслы Рыжего – неведомо. Хефейд то и дело бросал взгляды на молодого князя.

Эх! Видел бы князь Тир-Галана своего первенца сейчас. Как держится в седле, как смотрит перед собой! По ветру летит огненная грива волос, спина прямая, широкие плечи, сидит на вороной чистокровке как влитой, у левого стремени бежит матерая свирепая сука из своры. И гадать не нужно, кто таков – повелитель и защитник земель, воин и зрелый муж. Твой сын, Финигас!

Много лет назад Оллес, не дослушав рассказчика, сразу сказал: «Ложь!» – и никому никогда не позволял хулить Рыжего Мэя в своем присутствии. Далаттский повелитель никогда не ошибался в друзьях.

Мысли о покойном господине не на шутку расстроили старого воина, напомнив, что никто не вечен.

– Вот тут все и произошло, – сказал Мэй, указывая на песчаный противоположный берег Бэннол.

– Паршивое место.

– Не то слово, – согласился Рыжий. – Сам делаю крюк. Аж до самого Карста.

– Правильно, – одобрил Хеф. – Так-то оно спокойнее будет.

Они какое-то время обменивались нехитрыми мыслями относительно тактики форсирования водных преград, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Пока разговор сам собой не помер.

– Прогуляемся? – предложил Мэй.

– Самое время.

Оставили молодого далаттца в компании с еще более юным Хельхом, наказав стеречь лошадей, а сами спешились и неторопливо прогулялись в близлежащую рощу.

Пахло молоденькими клейкими листочками, припекало солнышко, хоть бы веточка хрустнула под ногами Рыжего. Не у каждого следопыта так ладно выйдет.

– Не хочешь спросить, отчего я Хелит домой не увожу? – спросил Хеф.

– Хочу, – согласился Мэй. – Отчего ты не увозишь леди Хелит в Далатт, мадд Хефейд?

– Оттого, благородный князь, что опасаюсь, как бы не приключилось с ней новое несчастье. Дэй’ном не оставят своих попыток убить наследницу Оллес.

– Почему?

– Говорят, что их Читающая-по-Нитям в Мажью Ночь предрекла, будто дочь Кер станет угрозой дэй’ном и сильно им навредит.

– Каким образом? – удивился Рыжий.

– Вроде бы она приведет на белый трон Лот-Алхави нового Верховного Короля униэн.

Мэй соображал быстро. Значит, так: дочь Кер – несомненно, Хелит, иначе и быть не может, только у ее рода на гербе священный пятилистник. Читающие-по-Нитям абы что во всеуслышание не говорят. Они в основном молчат, а если уж отверзают уста, то не для праздной болтовни. Тем паче в Ночь Чаш…

– И чем так грозен окажется для дэй’ном новый Верховный?

– Откуда мне знать, Мэй? Да и не ведал о таких мелочах нэсс-убийца.

– Стало быть, ты думаешь, что дэй’ном специально послали наемников к Тощей Гати убить Хелит?

– Полагаешь иное?

Нет, полагать тут было нечего. Прозрение Читающей-по-Нитям – вещь слишком серьезная, чтобы закрывать на нее глаза. Хотелось бы знать, что на это скажет Читающая униэн? Альмар, кстати, тоже не слишком возрадуется появлению неведомого преемника.

– Темны слова дэй’ном, – вздохнул Рыжий. – «Приведет на трон»? Странно. Не родит, получается, а приведет.

– Теперь понимаешь, что Хелит лучше оставаться в Эр’Иррине.

– Лучше-то оно лучше…

В отсвете молодой листвы глаза Мэя казались скорее не серыми, а ярко-зелеными. И такая смертельная тоска плескалась в них, что у видавшего виды старого воеводы сжалось сердце.

– А когда придет из Лот-Алхави приказ доставить ее пред ясны очи Альмару, что прикажешь мне делать, мадд Хефейд? Или думаешь, где Отступник, там и до Предателя рукой подать?

– Без ножа режешь, князь. Видит Благая Ито, и в мыслях не держал, – обиделся Хеф.

Он отвернулся, пнул в сердцах ствол невинной бетаньи, разве что не сплюнул от досады.

– Не сердись, мадд. Это Лойс моим языком ворочает, – горько усмехнулся Мэй. – Злой я стал.

Рыжий прислонился спиной к дереву, поднял голову, любуясь высокими синими-пресиними небесами. Точно прикованный навечно к позорному столбу.

– Ты всегда был недобрым, в’етт, не прибедняйся.

– Не переживай, Хеф. До Лот-Алхави далеко, как до неба. Выкрутимся.

«Сам-то ты хоть веришь? – подумалось далаттцу, но он промолчал. – Темны слова дэй’ном, в них поровну правды и лжи, поди отличи, где истина».

Заскучавшая Ро прибежала по следам и ткнулась влажным носом в ладонь:

«Побежали, Хозяин? Побежали?» – молили ее мерцающие глаза.

Мэй потрепал умную псину за ухо, поражаясь, как стремительно утекает собачья жизнь. Вот только-только играл с пушистым толстым щенком, а уже грива Ро наполовину седая, и сама она давно стала праматерью множества отважных хвостатых охотников, сторожей и воинов.