Наследие некроманта - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 56

Сами заклинания меня интересовали мало — мне никогда не дано создать огненный шар или воздушный вихрь. Это удел боевых магов, тогда как я просто ремесленник. Но видеть уже готовые и напитанные энергией заклинания — это весьма полезное умение. Противопоставить им я ничего не смогу, но ведь всегда можно просто обойти опасное место.

— Господин, овса осталось дней на десять, не больше, — прервал мои размышления Лени.

— Этого хватит, — ответил я. — Если мои расчеты верны, то завтра к обеду мы доберемся до еще одного поселения. Посмотрим, что к чему, и можно возвращаться обратно. По дуге вернемся к Асдоре и дальше вдоль берега до водопада. Но с овсом все же экономней. Лошадей терять не дело.

— Да, господин Корис, — обрадованно кивнул Лени. — Прослежу.

— С едой что? С голоду не помрем?

— Мяса еще три связки, — начал загибать пальцы Лени. — Травы сушеные, опять же, есть. И с оленьей туши я пару больших кусков приберег. Не помрем, господин. Да и поохотиться можно всегда. А что у ниргалов с едой, я не знаю.

— Думаю, они сами разберутся, — ответил я, и окончательно успокоенный Лени замолк.

Но своими словами он вновь напомнил мне о проблеме, которую надо решать как можно быстрее.

Ниргалы…

От них пора избавляться. Не сейчас, конечно, но возвращаться в поселение с ходячей смертью за плечами я категорически не хотел. Обойдемся без такой защиты, которая в любой момент может обратиться против нас.

Вот только как это сделать?

Угробить троих воинов, закованных с ног до головы в непробиваемые доспехи, не знающих усталости и обладающих огромной силой, это та еще задачка. Тут придется действовать не силой, а хитростью.

Пока я размышлял над способами избавления от ниргалов, поймал себя на мысли, что абсолютно не жалею их. А ведь это живые люди, которых против воли превратили в таких вот чудищ.

Возможно, где-то далеко внутри их изуродованных тел еще теплится прежняя сущность, желающая избавления от такой участи. Кто знает…

Заметив, что лошадь гнома вновь лишилась седока, я раздраженно рявкнул:

— Тикса!

С треском ломающихся веток из кустарника вывалился гном и, стряхивая с плеч снег, уставился на меня с вопросом в глазах.

— Успокойся уже, — буркнул я. — Даже если найдешь здесь целую шахту с готовыми железными слитками, все одно воспользоваться не сумеем. Больно от дома далеко. Понял?

Внимательно выслушав меня, Тикса разразился целой речью на смешанном языке гномов и людей, в трудных местах помогая себе жестами. Из его слов, я понял, что расстояние расстоянием, а все же следует знать, где и что скрывают земные недра. В будущем может и пригодиться.

— Нет, — твердо ответил я и, чтобы не обижать коротышку, пояснил: — По сторонам погляди. Недобрые здесь места.

— Истину говорите, господин, — поддержал меня Лени. — Тикса, лезь на лошадь и не гунди! Неча с господином спорить! Ишь какой говорливый выискался!

— А?! Лени мирас китра инг серис! Рижий склирса!

— Чего? Как-как ты меня назвал? Ах ты малорослик редкобородый! — завелся рыжий. — Да я тебе…

— Тихо! — зашипел я, уже не сдерживая голоса. — Оба затихли! Говорю же — не нравятся мне эти места.

На первый взгляд все осталось прежним — пологие холмы с растущими на них деревьями и кустарником. Все покрыто снегом, и кажется, что мы постоянно кружим на одном месте — настолько все одинаково. Но это только на первый взгляд.

Деревья больше не тянулись вверх, к солнцу, а словно стелились по земле, жалкие и искривленные. Толстый снежный наст не нарушен ни единым следом, а ведь последний снегопад был несколько дней назад. Я и не ожидал увидеть человеческие следы, но за последние два часа не смог обнаружить даже заячьей стежки. Словно звери избегали этих мест.

Но не это насторожило меня. Чем дальше мы углублялись в лес, тем большая тяжесть начинала давить на плечи, заставляя меня сутулиться и пригибаться к седлу. С изумлением я почувствовал, как по спине покатились капли холодного пота.

Остальные мои спутники ехали абсолютно спокойно, не выказывая волнения и лениво поглядывая по сторонам. Лес как лес, словно говорили они своим видом, ничего необычного.

Окриком остановив мерно двигающийся вперед отряд, я помедлил, прислушиваясь к округе и все не в силах принять решение. Так и не разобравшись со своими ощущениями, я несколько суетливо достал из седельной сумки обе карты и проверил обозначения. На одной из карт местность к северу от Асдоры была одним белым пятном, на другой несколькими скупыми штрихами обозначена холмистая равнина. Красных меток не было ни на одном из пергаментов.

Секунду подумав, я переключился на магическое зрение и осмотрел округу. Ничего. Лишь чуть поодаль между двух искривленных сосен весело плясал озорной энергетический смерч. Поняв, что ничего не вижу, я сдался и вновь ударил лошадь пятками в бока, посылая ее вперед.

«Всего лишь нервное напряжение дает о себе знать, бывает… — убеждал я себя, все ниже пригибаясь к седлу. — Навыдумывал своей ушибленной головой невесть что…»

— Все в порядке, господин? — спросил Лени, с тревогой глядя на мое побледневшее лицо.

— Все нормально, Лени, — как можно спокойней ответил я. — Продолжаем движение. Почудилось, бывает.

И мы продолжили свой путь, виляя между пологих холмов и объезжая заваленные снегом овраги. Солнце выплыло из-за тяжелых облаков и осветило землю. Почувствовав на лице солнечные лучи, я и вовсе повеселел, от странной слабости не осталось и следа.

Нет, все-таки я тот еще трус. Увидел необычно растущие деревья и сразу навоображал всякой чуши. Фыркнув, я покачал головой и пришпорил лошадь, заставляя ее ускорить шаг.

Мы как раз спускались в небольшую ложбину с пологими краями и замерзшим ручьем, бегущим по дну под толстой коркой льда. Обычное место, ничем не отличающееся от уж десятков пройденных оврагов и лощин. Да и растущие в ложбине деревья выглядели более чем нормально — прямые стволы, длинные ветви, свисающие до самой земли. Время уже клонилось к вечеру, и я решил, что лучшего места для ночлега нам не найти — края ложбины защитят от ночного ветра и укроют от чужих взглядов пламя костра.

Магический взгляд показал полное отсутствие энергии, а значит, и неприятных сюрпризов. Нет, магией здесь и не пахло. Кивнув едущей впереди двойке ниргалов, я твердой рукой направил свою лошадь к деревьям, между которыми виднелась закрытая со всех сторон полянка. За прошедший день я изрядно замерз и просто мечтал о согревающем огне и горячей кружке отвара. Да и перекусить не помешает — желудок давно уже переварил оленье мясо и, урча, требовал добавки.

Насторожился я, лишь когда под ногами лошадей раздался отчетливый хруст и из-под копыт вывернулся оскаленный череп шурда.

— Назад! — изменившимся голосом рявкнул я, натягивая поводья. — Назад!

Поздно.

Все это случилось за один миг, за крошечную долю секунды.

Ветви деревьев взметнулись в воздух и хлестким движением обрушились на переднюю тройку всадников. Под удар попали я и двое ниргалов, остальные все еще спускались по склону ложбины, где и замерли от моего предостерегающего окрика.

Я успел дернуть коня в сторону и схватиться за меч, но это оказалось единственным моим достижением. Спустя мгновение мы очутились в плотном коконе ветвей-щупалец, а еще через миг они метнулись ко мне, и тогда пришла боль. Боль страшная, всепоглощающая, словно с меня сдирали заживо кожу. Воздух разорвали истошное ржание лошадей, попавших под удар вместе с нами, и мой дикий крик. Сквозь застившую глаза кровавую пелену я увидел впившиеся в меня ветви, наливающиеся ярким синим сиянием, почувствовал, как они проникают все глубже в мое тело, как жадно и мерзко шевелятся внутри. С почти человеческим хрипом моя лошадь завалилась на бок и забилась в болевом шоке. Удара о землю я уже не почувствовал. Меня накрыло спасительное забвение. Темнота…

В себя я пришел одним рывком и, первое, что ощутил, были ужасный холод и озноб, пробирающие меня до костей. Но боли, что навсегда отпечаталась в моем мозгу, не было. Только холод, от которого меня трясло и ломало.