В оковах льда - Монинг Карен Мари. Страница 47

Я хочу найти Танцора и заручиться его помощью в возвращении меча. У меня почти час ушел на то, чтобы стряхнуть с хвоста Лора. Риодан отправил его ходить за мной тенью и, типа, защищать мою жизнь. Будь у меня меч, нам с Лором не пришлось бы терпеть друг друга. Но мне удалось отвлечь его тем, что нравится ему больше всего: блондинкой с большими сиськами.

Я срываю листок и комкаю его в кулаке. Если бы не это, я бы уже умчалась навстречу утру, с мечом или без меча — я рисковала бы. А этот листок стал непрошеным тревожным звоночком.

У нее больше нет меча.

У, заразы! Нельзя было не трепать об этом всему миру? Наверное, Джайн им уже пользуется, и о нем доложили принцам.

Она БЕЗЗАЩИТНА.

Ну вот надо им было подчеркивать это слово, делать его больше остальных и печатать красным, а? Я имею в виду, разве информацию о беззащитности нужно еще усиливать? Слово само по себе достаточно гадкое! Скоро за мной будет гоняться весь город. Каждый большой и опасный гад, которого я когда-нибудь била, все, кого я злила и кому угрожала, теперь узнают, что я не могу больше убивать. Они уже в курсе, что я не могу обогнать тех, кто телепортируется. Но наличие меча всегда давало мне преимущество. Удерживало их от попыток.

На улице я чувствую себя открытой со всех сторон. Кто угодно может просочиться мне за спину, схватить, и начнется драка. Смогу я победить? А если их будет десяток? Что, если люди пойдут на меня маленькой армией? Что, если принцы придут за мной сами?

Фу, у меня началось «что, если»! Я «что, если» не говорю! Это для взрослых. Они «что еслят» вместо того чтобы действовать, а потом умирают, так и не успев пожить.

Я оборачиваюсь и смотрю на Честерс.

А потом снова оборачиваюсь и смотрю на улицу.

Передо мной высокие шансы умереть. За мной — клетка.

Я ненавижу клетки. Клетки большинства ребят построены из страха, причем строят их они сами. Но не я. Моя клетка была построена из беспомощности. Как у большинства детей.

Так что выбор простой: смерть или клетка.

Я улыбаюсь. Чуваки, я же супергерой. Без вопросов.

Я показываю улице средние пальцы и раскачиваюсь в стоп-кадрирование, срывая по пути все плакаты со своей мордашкой.

Я иду охотиться на Танцора и нахожу его охотящимся за мной как никогда. Мне нравится, потому что посудите сами: ну какие шансы на то, что мы можем реально найти друг друга в такой громадине, как Дублин? Но мы всегда находим. Как магниты.

Когда вижу его, я улыбаюсь. Он шагает по улице в рассветной серости и выглядит, как вспышка сверхновой звезды. Я даже не могу смотреть прямо на него. Приходится быстро коситься и ловить боковым зрением. Вокруг него шар света, настолько яркого, что он почти ослепляет. У Танцора темные очки поверх обычных, и выглядит он как какой-то сияющий мутант из «Людей Икс» со своей собственной суперсилой, например супермозгом.

— Чувак! — говорю я.

— Нравится? Держись, я сейчас прикручу. — Он возится с чем-то на поясе, и свет бледнеет примерно до такой степени, с какой светится мой МакОреол.

Я осматриваю Танцора. Вся его одежда сияет. Светятся джинсы, рубашка, даже бейсболка. Одежда сидит на его высоком худом теле как на моделях из глянцевых журналов — с небрежным таким совершенством. Волосы у него опять отросли. Он скоро попросит меня их подстричь. Я люблю его стричь. Мы заботимся друг о друге, как две обезьянки, которые чистят друг дружку от паразитов. Народ недооценивает хорошую ловлю блох.

— Решил запустить новую моду? — дразнюсь я.

— Кстати о твоем гардеробе, Мега, — говорит он. — Я работал над спреем для детишек Папы Таракана, и вдруг у меня возникла идея о защите от Теней. Мне нужно обрызгать твою одежду отражающей основой, а потом я сделаю для тебя систему фиксации лампочек на батарейках, и зацени: батарейки самозаряжаются на ходу! — Он возится с прибамбасом на поясе, и вид у него как у гениального мальчишки, дорвавшегося до электроники. А потом вдруг вскидывает голову и улыбается, и я не могу не улыбнуться в ответ, потому что, когда Танцор улыбается мне вот так, все тревоги исчезают. — Учитывая, как ты передвигаешься, они никогда не разрядятся. Я проверял, они и без подзарядки работают несколько дней. Один стоп-кадр, по моим расчетам, зарядит их на неделю. Это значит, что, если тебя занесет в город Теней, ты запросто сможешь спать, нося это.

Я теряю дар речи. Танцор думал обо мне, рассматривал все особенности моей жизни, чтобы сделать ее лучше. Он тратил свое время, работая не над тем, что может спасти Дублин, а над чем-то только для меня. Я верчу браслет на запястье. Его мне тоже подарил Танцор. Меня это тогда шугануло, потому что я боялась, что он начнет распускать сопли, но это было еще в начале нашего знакомства, когда я не знала, что Танцор никогда не распускает сопли. Мы не позволяем таким глупостям портить наши отношения. Но использовать личное время, чтобы сделать чью-то жизнь легче, — это лучшее, что можно для кого-то сделать. И я так радуюсь, что мне трудно с этим справиться.

— Ну ты крут, — говорю я ему.

На этот раз он не отвечает тем же.

— Ты правда так считаешь? — спрашивает он, словно хочет опять это услышать, так что я повторяю, и его улыбка становится еще шире.

Миг спустя он замечает листовки, которые я так и держу в руке.

И с отвращением хмыкает.

— Мега, я несколько часов их срывал. Наткнулся на команду, которая их развешивает, шел прямо за ними и срывал. У них там стадо Носорогов. Это правда? Кто-то забрал твой меч?

Он осматривает меня с ног до головы, ищет меч. И моргает, словно впервые меня заметил, и это меня так смущает, что я готова стоп-кадрировать куда подальше. Я чувствую себя так глупо!

Я забыла, что на мне надето!

Челюсть сводит, и я сдавленно бормочу:

— Это все, что подошло мне по размеру. Риодан заставил меня переодеться. Я не имею к этому никакого отношения. Я бы в жизни такое не напялила!

Танцор смотрит на меня как на пришельца из космоса. Я хочу провалиться сквозь землю, выдрать кусок брусчатки и закопаться туда с головой. Я обнимаю себя руками, скрещиваю ноги в лодыжках и начинаю раскачиваться, пытаясь сделаться как можно уже, чтобы он меня не рассмотрел.

— Я знаю, что глупо выгляжу, понял? У меня сегодня реально гадкий день, и я была занята проблемами посерьезнее одежды, так что перестань смотреть на меня как на чудилу на Хэллоуин, потому что у меня не было выбора с тех пор, как Кристиан отдал мне свою дурацкую пижаму, а Риодан сказал, что она воняет…

— Кристиан отдал тебе свою пижаму, и она воняла? Подожди-ка, Кристиан спит в пижаме?

— Мне нужна была его пижама только потому, что я проснулась на его кровати в одном нижнем белье, вся моя одежда была уничтожена, иначе я надела бы свою, — уточняю я, когда понимаю, насколько странно звучала первая часть объяснения.

— Ага. Ну, это многое объясняет.

Вот это я в Танцоре и люблю. Он всегда понимает меня без разъяснений по поводу того, как точка А превратилась в точку Б.

— Я просто хочу сказать, что не я это выбирала, так что не надо меня подкалывать.

— Да круто же, Мега. Ты классно выглядишь.

— Глупо я выгляжу. — Я буквально готова умереть от стыда.

— Ты выглядишь старше. Лет на шестнадцать или семнадцать. Если бы ты накрасилась, тебя приняли бы за восемнадцатилетнюю.

Кажется, я сконфужена. Никогда раньше такого не чувствовала, но я видела определение этого слова в словаре, и, наверное, именно так оно и ощущается.

Это не совсем смущение и не совсем растерянность. У слов есть тонкие нюансы. Год или два назад я была бы ошарашена. Это же немножко другое. Да. Кажется, я сконфужена.

— Ну… — говорю я и разглаживаю юбку.

Фу! Блин! Что это делают мои руки? Я только что разгладила юбку! Я что, превращаюсь в хорошую девочку? Я вообще юбок не ношу! Но когда Риодан заставил меня переодеться, моего размера нашлась только одна форма официантки сектора Школьниц, а я так злилась на плакаты, а потом так радовалась Танцору, что просто забыла, что на мне короткая юбка, обтягивающая блузка и туфли на каблуках, в которых неудобно стоп-кадрировать. Но у меня были дела поважнее, чем мчаться в обувной магазин и менять обувь. К примеру, срывать свои фотки с каждого гадского столба в этом городе. Иногда ноги — это просто ноги: достаточно, чтобы они работали.