В оковах льда - Монинг Карен Мари. Страница 95

Карга ныряет и убивает еще двоих моих сестер! Кровь хлещет во все стороны, народ вопит как сумасшедший.

Меня трясет от ярости. Вокруг полный хаос. Раньше нам нужно было волноваться только за себя. Теперь Карга пикирует на сотни беспомощных людей, а я не знаю, кому первому помогать.

Риодан прикрывает Джо, Кэт и десяток остальных.

Лор защищает стайку красивых блондинок — кто б сомневался!

Вокруг Кристиана собралось человек пятьдесят. Я понимаю, что он включил свой смертоносно-сексуальный зов, а работает он как магнит из магнитов. Красивые ши-видящие облепили его, как вторая кожа. Я размышляю, зачем он так сделал: чтобы использовать их как щит или он просто полностью выложился в битве и теперь не способен сдержать свой зов. Если как щит, я сама его потом убью.

Но как нам уничтожить Каргу? Никто из нас не может к ней подобраться из-за ее смертоносных лап. Даже мой меч бесполезен. Я могу его бросить, но эта зараза быстрее ведьмы на квиддичной метле! Идея Танцора обвить ее кабелем и устроить короткое замыкание вдруг начинает мне нравиться. Жаль, что на этом конце поля у нас кабелей нет.

— Святые сверхзвуковые! — восклицаю я. Пусть у меня нет кабеля, зато у меня есть кое-что другое — тоже длинное и тонкое. Индиане Джонсу в отчаянных ситуациях оно помогало!

Я выдергиваю свой кнут, стоп-кадрирую к краю толпы, чтобы лучше прицелиться, и щелкаю им прямо вверх, по Карге!

Кнут мягко опадает мне прямо на голову, и я в нем запутываюсь. Я не могу стряхнуть эту дурацкую штуку. Клянусь, черные дыры на лице Карги смотрят на меня с веселым презрением. Получается, что щелкать кнутом тоже нужно уметь, а у меня не было времени научиться. По телевизору это всегда смотрелось так просто.

— Мега! — кричит Танцор. Я вижу его в толпе, он подпрыгивает и машет обеими руками.

Я, наконец выпутавшись, сворачиваю кнут, затягиваю узлом на рукоятке, чтобы долетел быстрее, и бросаю ему. Он ловит, развязывает и машет в сторону пикирующей Карги.

Кнут в футе от ее смертоносной левой ноги издает сверхзвуковой хлопок.

Она втягивает воздух с жутким, мокрым, скрипящим звуком и ракетой взмывает в небо. Не знаю, то ли она не может поверить, что к ее ноге подобрались так близко, то ли слух у нее настолько тонкий, что звуковой удар устроил ей приступ мигрени. Какая разница — ей это очень не нравится.

Когда она снова ныряет, Танцор целится ей в голову, и хлопок раздается у самого ее уха.

Она резко сдает назад, а потом исчезает вверху, в фиолетовом свете.

Мы с Танцором сияем, глядя друг на друга.

Он победоносно щелкает кнутом.

Но на этот раз щелчка не получается. И свиста нет. Кнут не издает ни звука.

Потому что, похоже, весь звук только что исчез.

И когда накатывает туман, все мы до единого оказываемся не на той стороне поля.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Я думаю, что причина, по которой я на этот раз не паникую перед появлением Короля Белого Инея, проста: к этому моменту я уже напаниковалась так, что для новой паники места нет. Алая Карга, потрошащая ши-видящих, напугала меня настолько, что я забыла, зачем мы устроили тут шоу.

Ага, затем, чтобы призвать Короля Белого Инея.

И он пришел.

Кто-то должен перерезать эти дурацкие стропы, потому что, если мы не отпустим МФП, Король Белого Инея заморозит динамики и исчезнет, в общем, окажется, что все это было напрасно! И, что еще хуже, если он настолько умен, как я думаю, дважды он на один и тот же фокус не попадется. Разум, движения которого я в нем ощущала, просто гигантский. Это не обыкновенный туповатый Невидимый. Не знаю, я пока еще всех не видела, но вполне возможно, что эта тварь — самое сложное творение их Короля. Подозреваю, он мог даже часть самого себя добавить в пробирку.

То, что происходит потом, я вижу словно в замедленной съемке, хоть и знаю, что на самом деле все очень быстро.

Риодан и Лор исчезают, в скоростном режиме проносясь на другую сторону поля. Я перевожу взгляд с ши-видящих на открывающуюся щель и безуспешно пытаюсь придумать способ одновременно защитить их и обрезать привязь. Кого мне спасать — дорогих мне женщин, стоящих рядом со мной, или весь мир? Ну да, я супергерой, но чувства у меня как у самого обычного человека.

Я вижу Кристиана, и он внимательно на меня смотрит. И говорит, не издавая ни звука: Дэни, любимая, ты не сможешь выбрать и то, и другое.

Я знаю, — сердито и так же беззвучно шиплю я.

Она явилась сюда за мной.

И что?

Он исчезает.

Примерно секунду я не могу его обнаружить.

А потом вижу, как он стоит, просто стоит там, посреди поля, между мной и моей целью, широко разведя руки и запрокинув голову с выражением «приди и возьми меня».

Что ты делаешь?! — Я кричу, но не выходит ни звука.

Алая Карга атакует.

Я судорожно дергаюсь, словно это меня потрошат, а не его.

Но она его не потрошит. Она протыкает его своей костяной ногой, как шиш-кебаб, и поднимает к своей юбке. А когда Карга заключает его в кровавые объятия, он смотрит на меня. И я не понимаю его взгляда. Я не понимаю. Зачем он это сделал? Я не понимаю! Зачем вообще кому-то делать такую глупую вещь!

Он исчезает в небе, зажатый ее жуткими ногами, и я отключаюсь от этого. Отказываюсь понимать его поступок. Теперь я могу оставить ши-видящих за спиной, в относительной безопасности. О том, что он сделал, я подумаю позже.

Если, конечно, это «позже» наступит.

Я стоп-кадрирую к Королю Белого Инея. Невероятно странно снова не слышать ни звука. Глухие, по крайней мере, ощущают вибрацию. А тут хуже, чем в полностью звукоизолированной комнате, — с КБИ весь мир превращается в камеру сенсорной депривации.

Приближаясь, я вижу, как Лор и Риодан, словно в замедленной съемке, бредут к черному ящичку. Оба покрыты толстым слоем льда, который трескается при движении. Тут холодно, как в ту ночь, когда я чуть не умерла в церкви.

Король Белого Инея бесшумно парит над горой динамиков, замораживая их один за другим. Он задержался тут дольше обычного, наверное, от количества децибел еда стала вкуснее, и, я думаю, сейчас он смакует.

Когда я стоп-кадрирую Риодану за спину, он оборачивается и глазами рявкает: Убирайся отсюда на хер!

С каждым вздохом в мои легкие вонзаются ледяные иглы, сердце бьется с трудом. Голова ощущается тяжелой, и я понимаю, что мои волосы заледенели. Я встряхиваю ими, лед ломается, и белые кристаллики сыплются с головы.

Ты не успеешь добраться вовремя! — кричу я в ответ, глазами показывая на расстояние между ледяным монстром и МФП. Когда тот открыл свою щель между измерениями и вылез к нам, он оказался в худшей из возможных позиций — между МФП и динамиками, а не между динамиками и аббатством. И хотя он не заморозил МФП, возле коробочки, от которой нам нужно отрезать привязь, слишком уж сильный холод.

Я смотрю на Риодана. Он может выдержать этот холод, я нет. Не знаю почему. Наверное, это как-то связано с его способностью пережить даже потрошение. Он всегда мог подобраться к ледяным сценам ближе, чем я.

Но я по какой-то причине могу быстрее стоп-кадрировать. Он увязает, когда приближается к эпицентру мороза. Словно пробивается сквозь цементный раствор.

Я не останавливаюсь, чтобы подумать. Это реально, это единственный план, который у меня есть, а времени придумывать что-то другое нет.

Я врезаюсь в спину Риодана, толкая его вперед. Мы в ускоренном режиме движемся к черной коробочке, он явно ловит мою волну: я его локомотив, он мой щит. Я могу нас толкать, а ему придется рвать и резать.

Я чувствую, как он выдергивает меч из-под моего плаща, и продолжаю толкать нас вперед. Он покрывается льдом и ломает его полдюжины раз, стряхивая кристаллы, как собака — воду после купания. Я умираю тысячей ледяных смертей и снова возрождаюсь к жизни. С каждым вдохом я чувствую, как мои легкие кровоточат, поэтому задерживаю дыхание. Кости болят. Клянусь, у меня глаза замерзли в глазницах. И зрение стало каким-то фрактальным.