Анатомия Комплексов (ч.1) (СИ) - Витич Райдо. Страница 6

Алена передернула плечами: ’Бункер Мюллера’, как она прозвала Мишкину дачку, навевал на нее безотчетную тревогу и устрашал своим нелепым видом: железные ставни при готическом стиле –– изыск, по ее мнению, чрезмерный.

Сергей привозил ее сюда раз десять, не меньше, и каждый раз ей становилось не по себе, как только она видела острые шпили и мордочки диковинных животных неизвестной породы на крыше, угрожающе урчащий лес вокруг и окружающее, прямо таки удручающее запустение.

Это место напоминало ей декорации к фильму ужасов и, казалось, что рано или поздно здесь произойдет какое-нибудь леденящее душу событие: то ли Джек-Потрошитель объявится, то ли парочка оборотней на огонек заглянет, то ли вампир из колодца вылезет, с горячим приветом из нижнего царства.

И кто этот поселок ‘Лесным ‘ назвал, а подобный склеп –– дачей? Вот бы узнать да дедушке Фрейду стукнуть: потер бы он ручки от радости –– наш клиент!

–– Ну, не сердись, Аленушка. Во вторник в кабак сходим, –– заискивающе заглядывая в глаза любимой, сказал Сергей.

‘И причем тут кабак?’- выгнула бровь та и вылезла из машины.

Она протопала по вялым сорнякам к дому, старательно обходя заросли дикой малины и пару унылых яблоневых саженцев, радуясь тому, что этот богом забытый уголок Руси не лишился лампочки Ильича за время их отсутствия: Миша уже включил свет в доме, ставни открыл и стоял на крыльце, как Милляр [2] в ожидании любимого тулупчика.

–– Экзотика, блин! –– недовольно сморщилась Марьяна, оглядывая унылый пейзаж справа от ‘блиндажа’: покосившаяся от тоски и одиночества, деревянная конура, эксклюзивный клозет им. Графа Дракулы в окружении десятка хворостин –– помороженной еще в прошлую зиму вишни, но так и не выкорчеванной. На остальной территории благополучно разрастался сорняк: полынь, репейник, лопух, одуванчик и прочая неприхотливая растительность.

–– Глухомань, милочка, –– пожала плечами Алена и затопала по крыльцу. –– Советую в дом зайти, интерьер впечатлит еще больше, обещаю.

Внутреннее убранство дома действительно впечатляло.

Прихожей в Мишкином домике не было, как входишь, так сразу оказываешься в огромной комнате, приспособленной под кухню. Темно-красный абажур под потолком отбрасывал бардовые тени, превращая убранство комнаты в сюрреалестическую картинку. Стены с выцветшими обоями увешаны африканскими масками, репродукциями в стиле Виладжо, китайскими колокольчиками под потолком, старинным оружием, отобранным, наверное, у самого Алеши Поповича: бугристая дубинка устрашающих размеров, пара кортиков, и шикарный, старинный меч в ножнах.

В углу, у входа, фигурка балерины из каслинского литья, причем в человеческий рост. Сокол ее под вешалку приспособил. Под деревянной лестницей, кем-то особо помешанным, масляной краской, прямо на обоях, был нарисован огромный глаз, видимо взятый из учебника по Древнему Египту, и смотрел на всех входящих с подозрением и насмешкой, бросая в дрожь неискушенных материалистов своей реалистичностью.

Мягкий уголок, большой стол, кухонный гарнитур –– все это сейчас было завалено коробками с провизией, которые прибывали и прибывали.

Алена хмыкнула, вспомнив свои скромные три кило картошки, тяпнутые из родительских закромов.

–– Что Саню не взяла? –– грянул над ухом Макс, обнимая ящик мартини.

Алена пожала плечами: ’Саша бы ‘застрелился’ через час пребывания в этих хоромах’.

Макса отпихнули еще одной коробкой, и ответ не понадобился.

Марьяна вжалась в стену, у входа, и стояла ни жива, ни мертва, с ужасом поглядывая на странную публику, замысловатый интерьер и количество съестных и спиртных запасов. Ворковская ее прекрасно понимала: здоровенные, высоченные парни с коробками наперевес –– впечатляет, веселая суета и количество провизии, на один килограмм тела присутствующих ––настораживает, а раритетные экспонаты, развешанные и раскиданные по комнате –– обескураживают. Особенно - бивень, валяющийся на столе меж пакетами с овощами, и полочки, заставленные всевозможными фигурками, от нэцке, до фарфоравых статуэток, не иначе еще царской работы.

Алена подозревала, что Мишка, проживая в городе, в тесной полуторке хрущевских времен, с хлипкой дверью прессовка&картон, перетащил сюда все особо ценные вещи, под бдительное око барабашек, леших и инопланетян, которые бесспорно водились в здешних местах в большем количестве, чем криминальные элементы.

–– Ну, чего под обои косишь? Проходи, –– протолкнула Марьяну Олеся.

Та несмело шагнула, плюхнулась на табурет у входа в другую комнату, да так и застыла, как примороженная, глаза, то ли от страха, то ли от изумления, размером с блюдца.

–– Да не бойся ты, уфологи люди смирные. Это поначалу чудно, привыкнешь, –– Подбодрила ее Алена и пошла подругам помогать - продукты сортировать, какие в холодильник, какие в стол, какие сейчас на стол, а излишки горячительного под сиденье кухонного углового дивана.

Шато, черноусый, черноглазый грузин, уже спорил с Соколом и Славкой Медянниковым, вечно всем недовольным атлетом, фанатом бодибилдинга и тренером в институте физической культуры, по поводу целесообразности затевать шашлыки сейчас, когда впереди два выходных, а мясо в десятилитровом ведре еще не дошло до нужной, по его мнению, кондиции. В конце концов, Мишка на правах хозяина постановил, что шашлыку быть сегодня:

–– Душа праздника требует! Завтра в город сгоняем - еще мяса привезем.

–– Сдурел? У меня в багажнике еще ведро! –– взвыл Славка. –– В вегетарианство переходить надо!

–– Э-э, я что, баран, да? –– насупился Шато.

Мишка время не терял и начал нанизывать сочные куски на шампура, скинув мешавший бивень на колени Марьяны.

–– Слушай, иди, да?! Сам! –– попытался отпихнуть торопыгу грузин. –– Мясо –– дело мужское, один рука нужен!

–– А я что, по-твоему, на Шуру смахиваю? –– грозно сдвинул брови Сокол.

–– Зачем? –– неподдельно удивился Шато.

–– А не рано шашлык затеваете, мужики? Углей-то нет, –– встряла Маша, миловидная шатенка 22 лет от роду, с рысьими глазами.

–– В самый раз, солнышко, –– чмокнул ее в щечку Дима, ее законный супруг и сказочно красивый брюнет, стащив из-под носа благоверной пару конфет.

–– Димка! –– тут же шлепнула его по руке возмущенная супруга.

–– Все, все! –– примиряюще развел тот руками, скорчил покаянную гримасу и отвернулся, чтоб беспрепятственно запихнуть в рот вожделенную конфету.

Аленка с легкой укоризненной смотрела, как Сергей и Максим складывают под диван бутылки с виски, и вздохнула:

–– Упьетесь.

–– Что ты, Аленушка, на три дня ведь, –– проблеял Мальцев, преданно заглядывая ей в глаза.

–– На два,–– уточнила она, пытаясь выглядеть грозной.

–– Ну, на два, –– не стал спорить тот.

–– Я не понял, а кто костер разводить будет? –– возник в проеме входной двери еще один ‘уфолог’–– Артем Корельский или попросту –– ‘Карел Готт’. Очень он на знаменитого чехословацкого певца похож был, внешне. –– Сокол, куда дрова дел? Опять в лес идти?

Парня развернули и вытолкали во двор, показывать, где дрова лежат. Макс закрыл диван, сел, засунул в рот стебель укропа, взял гитару и дурным голосом заорал:

–– ‘Не кочегары мы, не плотники - да! А мы монтажники, высотники - да!...’

Алена села напротив него, обвела унылым взглядом компанию и тяжело вздохнула: умела бы она говорить ‘нет’, сидела бы сейчас дома и спокойно читала Шелдона, попивая кофе. И конспекты, кстати, переписать бы успела…

К десяти вечера, ночная тьма плотным покрывалом окутывала поселок.

Шумная компания разместилась во дворе, вокруг костра и разрывала тишину своим гомоном. Шашлыки, мастерски приготовленные Шато, благополучно исчезали. Запасы мартини неуклонно стремились к завершению. Сытый Макс ‘на гора’ выдавал одну песню за другой, смешивая репертуар Митяева и Розенбаума со своим собственным.

Мишка стоял, как глыба неизвестной породы, возвышаясь над костром, и с рыком снимал зубами куски мяса с шампура. Марьяна, сидя на бревне с бокалом спиртного, во все глаза смотрела на голодного великана. Шато косился на армянку, старательно подливал мартини и пытался переключить ее внимание на себя –– горячего грузинского парня.