Дикарь (ЛП) - Беннетт Сойер. Страница 29

Я вздыхаю в отчаянии. Я продолжаю с ним войну «кто кого пересмотрит». Он толкается немного вперед, но мгновенно отстраняется на то же расстояние, дразня меня, заставляя мою плоть трепетать от сильного желания и от возбуждения.

Он продолжает ждать моих действий, и наконец, я больше не могу терпеть.

— Хорошо, — резко отвечаю я на выдохе, опуская мою руку между нашими телами прямо на горошинку клитора. С первым же прикосновением мои бедра вздрагивают и подаются вверх, Зак вознаграждает мою покорность и неумолимо врезается в меня.

— Хорошая девочка, — бормочет он, заполняя меня полностью, затем он снова отстраняется.

Мои пальчики начинают кружить по клитору, и молниеносно другой оргазм начинает разгораться, я чувствую его большой член во мне, он трахает меня именно там, где я трогаю мой клитор, и я переполнена разными чувствами. Наши действия пронизаны неповиновением, борьбой и соперничеством, каждые следующие пару толчков мои указательный и средний пальцы, которые соприкасаются с его телом около чувствительной кожи по обеим сторонам от члена, создают дополнительную стимуляцию, когда он проникает и выходит из меня.

Это первый раз, когда я вижу, как он скалит зубы и шипит на меня, шумно выдыхая, но он ни на мгновение не останавливается. Это потому что он потерялся в дымке похоти и чувственности, от которой в тоже время страдаю и я.

Он приближает свои бедра и начинает вколачиваться глубже. Мои пальцы яростно кружат по клитору, наше дыхание смешивается и становится грубым и тяжелым, я даже боюсь, что кого-то из нас может поразить сердечный приступ.

— Я уже скоро, Зак! — выдыхаю я и двигаю пальчиками на клиторе сильнее.

— Ты кончаешь? — стонет он, вдалбливаясь сильнее.

— Да, а ты?

— Еще немного, — отвечает он, закидывая мои ноги себе на плечи и опускаясь всем весом на меня. Он кладет свои руки по обе стороны от моего тела на уровне груди и отдается полностью своим действиям.

Зак начинает так сильно меня трахать, что клянусь, я чувствую, как мой позвоночник вдавливается в пол, но это даже приятное сочетание боли и удовольствия, которое он создает внутри меня, пока заполняет все мое тело, и от этого я хочу кричать, настолько это потрясающее чувство.

Хриплые вздохи, гортанные стоны и влажное шлепанье плоти, его яички ударяются о мою киску, а мои пальчики продолжают ласкать мою влажность.

Это похоже на безумие, сумасшествие, дикость и нереальный секс.

Это просто сказка, я больше не могу терпеть.

— Я сейчас кончу, Зак.

Он гортанно застонет и, это невероятно, но он начинает двигаться чуть быстрее, стремясь достичь своего удовлетворения.

Ворвавшись в моё тело в последний раз, Зак замирает и запрокидывает свою голову назад, от чего его длинные красивые волосы рассыпаются по спине в беспорядке.

— Черт, я кончаю, — он издает хриплый стон, когда каждый мускул на его теле напрягается.

Абсолютно поглощающее и райское наслаждение отражается на его лице, и мне кажется, это и есть моя погибель — наше удовольствие, и я вместе с ним погружаюсь в экстаз. Мои руки скользят по его телу вверх, и я хватаю его бицепсы, мои ногти впиваются в его кожу, моё тело подрагивает на короткий момент, потом я испытываю самый сильный оргазм, который проходит немного болезненно.

Я понимаю, что Зак подарил мне три оргазма меньше чем за час, но до сих пор мы так и не поцеловались. Чёрт, мы даже никогда не были полностью раздетыми — самое большее, что он сделал, это стянул бельё с моего тела. Зак дважды прикасался к моей киске своими чувственными губами, но ни разу я не чувствовала его губ на своих губах.

Это просто фантастически, что происходит между нами. Сексуальные отношения у нас продвинулись вперед, но потом я вдруг осознала, что все происходит на его условиях, не на моих, потому что соответственно нашим культурным традициям и нормам прелюдия в сексе начинается с поцелуя. А прелюдия, к которой привык Зак, начинается со схватки за затылок.

Это очень интересный материал для исследования, но с научной точки зрения — потеря времени, потому что я никогда не смогу опубликовать свои исследования.

После того, как он удовлетворил своё желание, он аккуратно вытаскивает свою плоть из моего тела и смотрит на меня внимательно в течение какого-то времени, протягивая руку, он заботливо гладит меня по нижней части живота и затем бормочет:

— Я собираюсь принять душ.

Он поднимается на ноги и без лишних слов направляется в гостевую ванную, закрывая плотно за собой дверь.

Я поворачиваюсь, приподнимаюсь и подтягиваю под себя колени, вставая на ноги. Я издаю хныкающий звук от жёсткой боли в моей шее и бедрах, это все было итогом не слишком нежного обращения Зака со мной во время секса. Я нагибаюсь и поднимаю трусики, затем направляюсь в свою ванную, сперма медленно стекает по ногам.

Ещё одно различие в наших культурах. Я же наблюдала, как Зак брал Тукабу. Это не было чем-то личным… все было отстранённым и без эмоций… это было удобным способом удовлетворить своё желание, показать и утвердить свою силу и власть перед соплеменниками. Когда он трахнул ее, он, не задерживаясь ни на долю секунды, просто встал и пошел, оставив ее, лежащую в грязи. Учитывая, этот лишенный эмоций барьер между карайканскими мужчинами и женщинами, неудивительно, что Зак так холодно покинул меня. Я не могу представить такого мужчину, как Зак, после секса обнимающим свою любовницу.

Это расстраивает меня. Потому что каждая частичка власти, с которой Зак воздействовал на меня, заставляя реагировать на его действия, была желанна мной, но как женщина, как современная независимая женщина, я ощущаю эмоциональную сторону близости… и в данный момент я нуждаюсь в тёплых объятиях, нежности и заботе.

Включая душ, я жду, пока вода станет горячей, и захожу, позволяя ей полностью намочить мои волосы. Я мою их шампунем и ополаскиваю кондиционером, затем полностью мою тело, прохожусь по нему мягкой губкой, намыливая гель с ароматом гардении.

Немного ранее Зак смотрел на меня по-другому, и я могу поклясться, что я видела в его взгляде что-то, что было похоже на любовь. Это было достаточно противоречиво, если сравнить с его высокомерным выражением лица, с которым он на меня смотрит, и это даёт мне надежду, что это не просто одноразовый трах.

И я знаю, что этот взгляд я могла наблюдать более трех раз.

Но то, как Зак встал и ушёл? Так холодно и отстраненно… не заботясь о моменте близости, который мы только что разделили. Теперь я даже не догадываюсь, что он может чувствовать, и ощущение беспомощности одолевает меня.

Я быстро мою нижнюю часть тела, скользя рукой по шелковистым складочкам у меня между ног, но потом дрожь от воспоминания проходит по моему телу, как Зак касался меня.

С растерянным вздохом, я смываю все с моего тела и выхожу из душа. Чищу тщательно зубы и быстро вытираю волосы полотенцем, там, где они ещё слегка влажные. Возвращаясь назад в спальню, я надеваю хлопковую маечку и натягиваю пару пижамных штанов, и затем ложусь на кровать.

Когда я начинаю дремать, я вспоминаю момент, когда мы покидали карайканскую деревню, прощание Зака с остальными соплеменниками. Он не сделал ничего, кроме как посмотрел на каждого из стоящих там людей. Столько теплоты было в его глазах, он пожал каждому из мужчин руку, и затем крепко обнял Парайлу, прижимая лицо старика к своей груди и сжимая его сильнее. Слёзы стояли в моих глазах, я осознала, насколько этот момент прощания был горьким и трудным для Парайлы.

Так что я знаю, в глубине души Зак испытывает сильные эмоции. Он показал их мне, когда покидал тех, кто дорог ему. Я видела выражение любви и боли на его лице. Я поняла его эмоции, когда он крепко обнимал Парайлу.

У Зака в душе очень много чувств, но, наверное, это не совсем те чувства, которые он испытывает ко мне в данный момент. Я думаю, в этом все дело… можно определённо сказать, что может быть, моё тело было ничем иным, как просто неким приспособлением, чтобы он смог утолить свою жажду…