Виновата любовь? - Аткинс Дэни. Страница 42

– Рейчел, я не могу сказать, когда к вам вернется память. Это может случиться завтра, или на следующей неделе, или гораздо позже. В редких – очень редких – случаях, не стану скрывать, выпавший из памяти период времени остается таким навсегда.

Навсегда. Траурное слово преследовало меня по пятам, замогильным эхом отзываясь на мои шаги по обледеневшим тротуарам.

По крайней мере доктор Эндрюс немного успокоила меня относительно воображаемых ощущений, которые я испытывала. По всей видимости, слуховые и обонятельные галлюцинации не такая уж редкость при травмах головы, и доктор даже смогла найти вполне правдоподобное объяснение конкретно моим. Запах папиного лосьона после бритья, очевидно, ассоциировался у меня с чувством защищенности, а поскольку обоняние вообще способно воскрешать в памяти те или иные ситуации, то эта галлюцинация отражала ощущение физической безопасности, возвращая меня во времена детства. Со звуками все обстояло еще прозаичней – доктор Эндрюс предположила, что, когда меня везли в больницу после нападения, вой сирены «скорой» каким-то образом запечатлелся в моем мозгу и теперь иногда проявлялся, когда мой запутавшийся разум искал, за что уцепиться в реальности. Хотя с несуществующим будильником полной уверенности достичь не удалось, врач обещала, что и эта загадка разрешится, нужно только время. Вот в двух словах и итог всей консультации: нужно время. Придется запастись терпением, и постепенно, деталь за деталью, память вернется. Каждое настоящее воспоминание будет вытеснять ложное, и в конце концов в сознании останется только мое истинное прошлое. В общем, процесс долгий, и я не могла избавиться от мысли, что предпочла бы сколь угодно радикальное средство – пусть даже самое ужасное, – лишь бы его ускорить.

Чем мне еще по-настоящему понравилась доктор Эндрюс – она не стала смеяться над моей версией о том, почему так случилось, что у меня как будто два разных прошлых. По крайней мере не расхохоталась и не принялась подтрунивать над моими, возможно, специфическими литературными пристрастиями, когда я упомянула о параллельных мирах, не то что Джимми. Едва это имя всплыло в моих мыслях, как я тут же решительно захлопнула перед ним дверь. Всю неделю я изо всех сил старалась выбросить Джимми из головы – перед визитом к психотерапевту, способному проникать в самые потаенные секреты своих пациентов, думать о таком было просто небезопасно.

Мы так больше и не разговаривали после той поездки, но я знала, что Джимми поддерживает контакт с папой. Мне удалось случайно подслушать несколько их телефонных бесед – шепотом, за закрытыми, хотя и не столь надежно, как полагал отец, дверьми. Отчасти мне было приятно, что Джимми по крайней мере волнует мое состояние. С другой стороны, я злилась, что он наводит обо мне справки обиняками, а со мной, похоже, не желает и словом перемолвиться. Это подтверждало мои худшие опасения – он так и не простил мне случившегося между нами в гостинице и даже видеть меня не хочет. Оставалось только надеяться, что со временем все изменится.

Устав пробивать себе дорогу среди целеустремленно спешащих по улице покупателей, я зашла в небольшое кафе и отыскала свободный столик. Консультацию в последний момент перенесли на раннее утро, и хоть я была совсем не против отправиться в Лондон первым поездом, теперь приходилось чем-то заполнять время до ужина с Мэттом и совместного возвращения обратно в Грейт-Бишопсфорд. Вчера оказалось уже слишком поздно, чтобы созвониться и предупредить об изменении планов, и я думала тоже посвятить день покупке рождественских подарков, но разговор с доктором слишком утомил меня эмоционально. Толкаться в магазинах мне совершенно расхотелось.

Я взглянула на часы. Было еще рано, но вдруг Мэтт все же выкроит время для ленча? Как раз бы поделилась с ним тем, что сказала доктор Эндрюс, что называется, по горячим следам. Так бы он скорее понял, почему для меня тяжело сразу сделать то, чего он от меня ждет – вернуться к роли его невесты. Я взяла мобильный и листала список контактов, пока не наткнулась на «Мэтт (офис)». Секретарь подняла трубку на втором гудке, и ее сухой профессиональный тон мгновенно потеплел, когда она узнала мой голос.

– Ой, Рейчел, извините, вы немного разминулись. Он уехал домой десять минут назад. Но вы ведь все равно там встречаетесь, чтобы вместе пообедать, верно?

– Э-э… – Не знаю, почему я не поправила ее сразу; внутренний голос подсказал мне, что лучше дослушать до конца.

– Он должен вот-вот подъехать, если только не застрянет в пробке. И передайте, пожалуйста, что я отменила все запланированные на сегодня встречи, как он просил.

– Да, хорошо… Я скажу.

– Желаю хорошо провести время. Мы все очень рады, что вам уже лучше.

– Спасибо… – Я порылась в памяти, пытаясь вспомнить ее имя, и повторила еще раз: – Спасибо.

Я немного посидела, уставившись на телефон, потом закрыла его и убрала в сумку. Не помню, допила ли я кофе и расплатилась ли по счету; судя по тому, что никто не бросился за мной с криками, наверное, все-таки да. Конечно, секретарь могла просто неправильно понять Мэтта. Мы действительно собирались увидеться сегодня за ужином, но из-за его просьбы отменить все дневные встречи она подумала, будто мы обедаем вместе. Только с чего она решила, что мы встречаемся у него дома? Тут трудно что-то напутать. Однако главный вопрос в другом. Из-за чего такой трудоголик, как Мэтт, умчался с работы посреди дня, все бросив? Ведь точно не из-за свидания с невестой.

Поймать такси оказалось нетрудно, вот за адресом пришлось лезть в записную книжку. Пока машина ползла по пробкам, я старалась не думать об исходе этого неожиданного визита, не слушать мрачные предсказания, звучавшие у меня в голове. Я напоминала себе, что почти ничего не знаю о привычках Мэтта, может, для него такое поведение посреди рабочего дня совершенно нормально. «Ага, сейчас», – язвительно откликнулся внутренний голос.

Наконец такси остановилось перед роскошным зданием.

– Приехали, дорогая. Хенбери-Мэншнз.

Я натянуто улыбнулась и полезла в бумажник, чтобы расплатиться. Пальцы у меня слегка дрожали. Просто смешно, подумала я. Чего я так завелась? Наверняка этому есть какое-нибудь элементарное объяснение. Можно подумать, у меня мало серьезных проблем. Я едва не сказала водителю, что передумала, когда через боковое стекло в капельках дождя увидела аккуратно припаркованный автомобиль Мэтта. Значит, он действительно здесь. Хотя это все еще ничего не значило, моя ладонь, нерешительно задержавшаяся на ручке двери, надавила вниз, и я выбралась наружу.

Моя решимость слегка поколебалась, когда я подняла взгляд на солидный особняк из красного кирпича. Какой дурой я буду выглядеть, когда выяснится, что я гонялась за призраками? Это же чистая паранойя. Похоже, мне будет еще что обсудить с доктором Эндрюс во время следующей встречи. Однако ноги продолжали нести меня к зданию. Даже понимая, что у Мэтта могла быть сотня разных причин для того, чтобы сорваться с работы в середине дня, которыми он не стал делиться с секретаршей, я была не в силах забыть о том, что услышала от нее.

Однако сейчас я впервые задалась вопросом – нужно ли мне это? Даже стараясь не прислушиваться к голосу, настойчиво звучавшему в голове, я все-таки соображала, что к чему. Я понимала: если сейчас я пойду дальше, кончиться это может не очень хорошо. Но слова секретарши посеяли сомнение, которое настойчиво требовало разрешения.