Первое свидание - Мэй Сандра. Страница 15

— Выйду на пенсию — обязательно съезжу. Знаешь, я ведь страшная домоседка по натуре, но в последнее время ветер странствий начал меня тревожить. Что это у тебя на руке? Боже! Какая потрясающая красота! Это же нефрит! Мой любимейший камень. М-да, такая вещица стоит недешево...

— Это... гм... подарок.

Мэри бросила на нее острый, испытующий взгляд. Помолчала. Потом заговорила, но уже гораздо тише и сдержаннее:

— Дорогуша, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть... и лезть в чужие дела тоже. Однако на правах старшей скажу тебе только одно слово: осторожнее.

Кэти непонимающе уставилась на нее.

— Вы о чем, Мэри?

— Подумай — поймешь. Видишь ли... у нас прекрасный шеф. Просто потрясающий. Его обожают даже те, кого уволили с фирмы. Мистер Блэквуд безукоризненно выполняет свои обязанности работодателя. Однако это не значит, что он простой человек. О нет. И люди, особенно женщины, не всегда правильно расценивают его благожелательное отношение...

Кэти нахмурилась:

— Мэри, если вы думаете, что я каким-то образом...

— Ни-ни-ни! Не говори ничего, дорогуша. Ты умница... но ты еще и красавица. Мистер Блэквуд — мужчина привлекательный и властный.

Кэти поднялась со стула. Настроение безвозвратно испортилось.

— Мэри, я лучше пойду.

— Ты рассердилась?

— Нет. Я предполагаю, что при такой должности, как у меня, слухи все равно пойдут. Личный секретарь — это все равно что жена... в определенном смысле. Всегда радом, в курсе всех дел... но ведь это вовсе не означает, что мне надо еще и спать с боссом?

Мэри вздрогнула.

— Девочка, я не хотела тебя обидеть подобным предположением. Я хотела всего лишь предупредить на будущее... понимаешь, ведь совсем недавно... это еще не улеглось... после всего, что произошло с Синтией...

Кэти, уже направлявшаяся к дверям, резко остановилась и развернулась к Мэри.

— С Синтией? Что вы имеете в виду, Мэри? Ведь Синтия... умерла от сердечного приступа.

— Ну да. Знаешь, все люди умирают в общем-то от остановки сердца и прекращения работы мозга.

Кэти почувствовала легкое головокружение. Она порывисто шагнула обратно к столу Мэри.

— Мэри, вы хотите сказать, что Синтия... нет, не может быть... она покончила с собой?

— Если бы кто-нибудь спросил мнения дипломированной медицинской сестры, то она... в смысле я сказала бы «да». В определенном смысле это было самоубийство.

Кэти почувствовала противный звон в ушах.

— Я не понимаю... Мэри, давайте начистоту. Что вы хотели сказать... про Брюса и Синтию?

Медсестра вздохнула. В ее маленьких серых глазках явственно читались и облегчение — от возможности высказаться, и тревога — не слишком ли опасную тему она затронула.

— Что ж... Синтия Мэддок работала на Брюса последние пять лет. Выдержала серьезный конкурс, прошла собеседование. Она была не только профессиональным секретарем, она еще и получила отличное техническое образование, так что разбиралась в технологии производства некоторых предприятий Блэквуда. Он ее очень ценил. Настолько, что практически не расставался с ней. Синтия стала его тенью, его вторым «я». Ты ведь ее не видела... Белокурая бестия, так бы я ее назвала. Высокая, голубоглазая, отлично сложена, превосходное чувство стиля. Они с Брюсом были даже чем-то похожи. Одним словом... это должно было случиться, и это случилось. Синтия была инициатором... отношений. Думаю, Брюса это просто устраивало. Он ведь одинок, на одном месте не сидит, а пользоваться услугами женщин... определенного сорта — ниже его достоинства.

— Ну да, а тут тебе и секретарь, и любовница...

Мэри покачала головой.

— Все намного хуже, девочка. Это Синтия решила, что стала его любовницей. А он продолжал относиться к ней как к секретарю и только. Видишь ли, любовница — это тоже своего рода положение. Особенно — любовница холостяка. Практически гражданская жена. Синтия решила, что она достигла этого положения, однако Брюс был другого мнения. Сначала он ничего не замечал, но потом Синтия стала вести себя все более вызывающе.

— Как же именно?

— Ну подробностей-то я особенных не знаю. Слышала, что во время одного совещания вышел скандал, Синтия слишком фамильярно обращалась к Брюсу, перебивала говоривших, он ее осадил, очень резко. Выгнал из кабинета. Потом была какая-то некрасивая история с леди Пилбем...

Кэти едва язык себе не откусила. Ей очень хотелось расспросить Мэри про леди Пилбем, но она понимала, что этого делать не стоит — подобный интерес мог лишь укрепить подозрения Мэри.

— Одним словом, становилось все хуже и хуже. Брюс сообразил, откуда ноги растут, отдалился, стал общаться с Синтией сухо и исключительно официально. И тогда бедняжка впала в депрессию. Когда Брюс не брал ее с собой — а он делал это все чаще, — она сидела дома... Ну в общем выпивала. Это не лучшее лекарство от депрессии, поэтому вскоре она перешла еще и на таблетки. Сочетание убойное — антидепрессанты и алкоголь.

— О господи...

— Это не бросалось в глаза, она умела держать себя в руках, но ведь я медик. Она обращалась ко мне за лекарствами, жаловалась на головную боль и бессонницу... потом все рассказала. Теперь-то ее нет, так что я не выдаю тайны.

— Значит...

— О нет, напрямую она с собой не кончала. Просто довела себя до предела — и сердце не выдержало. Разбитое сердце, Кэти. Так бывает, когда мы слишком много на себя берем. — В голосе Мэри Смит неожиданно прорезался металл. — Ты хорошая девочка, Кэти. И потому тебе я скажу прямо: Брюс Блэквуд не для тебя. Вы с ним из разных миров. Ты всегда будешь чужой в его кругу, а он никогда не захочет стать своим для твоего окружения. Это только дураки думают, что мир изменился. Мир прежний, Кэти. Король может полюбить пастушку, может погубить ее, но сделать королевой — нет, никогда.

Кэти слабо улыбнулась.

— А как же Нелл Гвинн? Она была торговкой апельсинами...

— ...И так и не стала королевой Англии. Да, она ходила в бархате и жемчугах, но до конца жизни ее на всех перекрестках звали «королевской шлюхой». Я тоже знаю историю, Кэти. Синтия Мэддок откусила слишком большой кусок. Не совершай ее ошибки.

Кэти кивнула, повернулась и пошла к дверям. Настроение упало ниже некуда. Зеленый браслет жег руку... нет, все-таки грел.

Дома она долго сидела на кровати и смотрела на тролля Сигурда, Хотея и Мартышку. Тролль таращился ехидно, толстячок улыбался, обезьянка явно удивлялась — почему это девушка с зелеными глазами сопит и хлюпает носом.

В конце недели Брюс Блэквуд и Кэти Спэрроу вылетели из Сиднея в Европу. Им предстоял визит в Италию, на виллу леди Пилбем, после чего Брюс готовился встретиться в Париже с одним из своих деловых партнеров.

Полет был долгим — это очень слабо сказано. Кэти не отрывалась от компьютера, на вопросы Брюса отвечала коротко и бесстрастно, и в конце концов он от нее отстал. Потом девушка заснула, а проснувшись, обнаружила, что заботливо укрыта пледом. Брюс спал в соседнем кресле, и лицо у него было на удивление юным и беспечным...

В Риме Кэти взбунтовалась против авиаперелетов и упросила Брюса пересесть в машину. Им предстояло проехать вдоль побережья, а в Реджо ди Калабриа сесть на паром и через Мессинский пролив добраться до Сицилии — там в предместье Мессины находилась вилла леди Пилбем «Чинкве белле фьоре», «Пять прекрасных цветков».

Италия в начале лета — зрелище сказочное. Кэти начисто забыла обо всех своих невеселых раздумьях, которые терзали ее душу с момента разговора с Мэри Смит. Она вертела головой по сторонам, пока не устала шея, она задала Брюсу тысячу вопросов, она не уставала восторгаться мелочам, которые давно уже не вызывали у него ни удивления, ни особого восхищения — но теперь Брюс словно увидел их свежим взглядом...

Каменный крест, вросший в землю. Крошечная статуя Мадонны, бесхитростно украшенная букетиками полевых цветов. Колодец, сложенный из грубых камней. Оливковая роща, синее море, бирюзовое небо — все приводило Кэти в восторг, и этот восторг передавался и Брюсу тоже.