Темные объятия - Кеньон Шеррилин. Страница 42

Эш нахмурился:

— И снова отправитесь убивать? Интересно, что за информация может стоить многих невинных жизней?

— Она действительно того стоит, — вступил другой. — Дело в том, что... — но в этот момент голос его превратился в сдавленный вскрик.

Не успел Эш и глазом моргнуть, как все даймоны рассыпались в прах.

В первый раз за много сотен лет Темный Охотник застыл на месте от изумления.

Что за чертовщина здесь творится?

Смертная выбежала из своего убежища и бросилась ему в объятия.

— Ты меня спас!

Эш нахмурился, не понимая, как она его разглядела... до тех пор, пока она не впилась ему в губы жарким — и очень знакомым — поцелуем.

— Черт возьми, Артемида! Что за фокусы? — проговорил он, отталкивая ее от себя.

Богиня, раздраженно фыркнув, избавилась от человеческого облика: симпатичная, но ничем не примечательная блондинка превратилась в статную красавицу с огненно -рыжими кудрями, пышущую нечеловеческой силой и мощью, пугающую — и в то же время неодолимо привлекательную.

— Как ты меня узнал? — недовольно поинтересовалась она.

— Думаешь, за одиннадцать тысяч лет я не запомнил, каков вкус твоего поцелуя?

Богиня надула губы и скрестила руки на груди.

— Будь я смертной — могу поспорить, ты бы уже тащил меня в постель!

Ашерон устало вздохнул. Посох его медленно растаял в воздухе.

— Арти, дел у меня много, а времени мало. Не надо устраивать мне сцены на пустом месте.

Облизнув губы, она шагнула к нему, провела ладонями по его плечам, заговорщически прошептала на ухо:

— И одно из твоих дел, мой милый, — это я. Идем со мной, Ашерон. Ты об этом не пожалеешь! — И она лизнула его в ухо.

От этой ласки по телу Ашерона пробежал сладкий холодок. Но он отстранил богиню.

— У меня болит голова.

— У тебя уже двести лет болит голова!

— А у тебя последние одиннадцать тысяч лет предменструальный синдром, — сухо парировал Ашерон.

Она рассмеялась в ответ:

— Один день, любовь моя! Только один день...

Эш отступил на шаг. Близость Артемиды по -прежнему его волновала, но он предпочел бы не испытывать этого волнения.

— Зачем ты здесь?

Она пожала плечами:

— Хотела посмотреть, как ты сражаешься. Мне так нравится, когда ты начинаешь все крушить! Ты так красиво двигаешься, и меня это...

как

На этот раз Ашерон не стал исправлять ее ошибки. Глаза его потемнели от ярости. Значит,для нее это была комедия! Он терпеть не мог ее игр, — особенно когда богиня начинала играть чужими жизнями.

— Значит, это ты создала даймонов, а затем их уничтожила?

Она подошла ближе.

— Нет, что ты! Даймоны были самые настоящие. И понятия не имею, кто их убил. Как жаль, что ты не видишь себя во время битвы, — ты так прекрасен! По своей воле я никогда не прервала бы такое зрелище! Ни за что не стала бы их кончать...

— Хочешь сказать «их прикончить»?

— Прикончить... кончить... какая разница? — Подойдя сзади, она обняла его, сомкнув руки у него на груди, и легонько укусила за плечо. — Еще немного таких разговоров — и я тебя силком телепортирую к себе в спальню! — Рука

ее

ее

— Арти, сосредоточься хоть на секунду! Если не ты прикончила этих даймонов, то кто это сделал?

— Понятия не имею.

Он снова отступил на шаг.

Она топнула ногой, словно ребенок, у которого отнимают игрушку, и сердито уставилась на него:

— Ненавижу, когда ты уродуешь свои волосы! И что это ты вставил в нос?

Ашерон почувствовал, что серебряный гвоздик в ноздре растворяется и отверстие мгновенно зарастает. И волосы наверняка снова посветлели. Он стиснул зубы.

— Черт побери, я не твоя собственность!

Глаза ее опасно блеснули:

— Ты принадлежишь мне, Ашерон Партенопей! — проговорила она низким грудным голосом, чувственным и властным. — Весь — телом, умом и душой! Никогда не забывай об этом!

Он сузил глаза:

— У тебя нет власти надо мной, Арти. И нам обоим это известно. Моя Сила — больше твоей.

— О нет, милый! Пока армия Темных Охотников и невинные люди, которых ты защищаешь, значат для тебя больше, чем ты сам, — ты в моей власти! — И, сверкнув недоброй улыбкой, она исчезла.

Эш выругался, подавив в себе ребяческое желание швырнуть ей вслед молнию. Несомненно, она этого и ждет — и использует это, чтобы вновь попытаться завлечь его к себе во дворец.

Но у него есть задачи посерьезнее, чем ублажать вздорную богиню. Он по -прежнему не знает, кто убил даймонов. Если не Артемида, — значит, с ним играет кто -то другой. И горе глупцу, который осмелится перейти ему дорогу! Так обращаться с собой он позволял лишь Артеми

де,

Но — великий Архонт ^[24] со своим молотом тому свидетель — любой другой, кто попробует его разозлить, очень скоро пожалеет о том, что родился на свет.

— И что же дальше? — поинтересовалась Саншайн. Она сидела, поджав ноги, на кровати Тейлона, одетая лишь в заимствованную у него футболку. — Будешь держать меня здесь вечно?

Тейлон, лежа на боку, запустил руку в вазу с клубникой.

— Это зависит от того, будешь ли ты и дальше кормить меня здоровой пищей или все -таки не дашь зря пропасть куску мяса в холодильнике?

Саншайн скорчила ему рожицу и потянулась за очередной клубникой. Свежие ягоды и фрукты она, к своему удивлению, обнаружила на нижней полке холодильника. Выходит, он питается не только ядами!

— Ты ешь такой мусор, что просто непонятно, почему ты до сих пор не в больнице! Знаешь, что я обнаружила у тебя на кухне? Пять сортов картофельных чипсов!

— Странно. А почему не шесть? Неужели те, что со вкусом шашлыка, я уже доел?

Саншайн покатилась со смеху, после чего сообщила:

— Не смешно!

— Расслабься. Съешь лучше банан.

Она подняла брови, затем окинула лукавым взглядом его роскошное обнаженное тело.

— Кажется, твой банан я сегодня уже пробовала!

— Точнее будет сказать, что мой банан попробовал тебя, — улыбнулся он.

Саншайн, рассмеявшись, поднесла к его рту ягоду. Он поймал ее руку и облизнул по очереди каждый палец.

Что за мужчина! Просто сказочный принц!

Но, увы, даже самая прекрасная сказка не может длиться вечно.

У нее упало сердце, когда она вспомнила, что все -таки должна уйти. И поскорее — пока расставаться с ним еще не слишком больно. Незачем причинять страдания ни ему, ни себе.

— Знаешь, Тейлон, — проговорила она, опустив глаза к вазе с клубникой. — Мне очень понравились эти два дня... но, боюсь, мне пора домой.

Тейлон проглотил сочную ягоду и запил ее водой. Домой... Легче сказать, чем сделать. Он не может отправить ее домой, пока за ней гоняются даймоны, и Ашерон не отменил свой приказ.

Атлантиец приказал Тейлону защищать Саншайн, а пренебрежения долгом он не прощает.

Темные Охотники — защитники человечества. Всякий Охотник, нарушивший присягу, обрекается на вечное мучительное существование между жизнью и смертью.

Впрочем, напоминать об этой угрозе Тейлону не требовалось. Он и сам готов был на все, чтобы отвратить от Саншайн беду. Эта женщина ему дорога — и намного сильнее, чем он мог себе позволить.

Хуже всего, что ему по -настоящему нравилось находиться с ней рядом. Просто лежать в постели и болтать. Она милая, теплая, с ней так легко и весело!

— А если я попрошу, чтобы ты осталась еще на одну ночь?

Ее глаза подернулись печалью.

— Я бы с удовольствием, — но что же завтра? Ты не сможешь отвезти меня домой при свете дня, а если я возьму твой катамаран, ты сам не сможешь отсюда выбраться.

— Дождемся завтрашнего вечера, и я сам тебя отвезу.