Темные объятия - Кеньон Шеррилин. Страница 89

Морриган повернулась к Камулу.

— Извини, Кэм, но на этот раз ты кое-чего не учел. Ты поставил богу Брану условие, чтобы Нинья возродилась вновь

от смертных родителей,

Я не могла ни избавить Спейрра от проклятия, ни расторгнуть его договор с Артемидой, — тогда мне пришлось бы вступить в войну с тобой и с ней. И тогда я решила сделать для него хотя бы то, что могу, — вернуть ему жену, да так, чтобы ты ничего не смог с ней сделать. Нинья возродилась в теле Саншайн — плоть от моей плоти, кровь от моей крови. А Спейрр, испив ее крови, смешал ее со своей — и, значит, теперь он тоже находится под моим покровительством.

Камул разразился проклятиями.

— Обидно, правда? — поддразнила его бабушка. — Теперь, если попробуешь убить кого-то из них, — будешь иметь дело со мной.

Тейлон и Саншайн обменялись изумленными взглядами.

— Ну погоди, Морриган! Я тебе еще отплачу! Я... — И Камул исчез в дыму и пламени.

Морриган глубоко вздохнула, а затем повернулась к ним.

— Что ж, детки, поздравляю.

— Значит, я свободен? — переспросил Тейлон, все еще не отваживаясь в это поверить.

Морриган кивнула.

— Но Сила Темного Охотника остается при тебе.

— Так он остался Темным Охотником? — поколебавшись, спросила Саншайн.

— Нет, — ответила бабушка. — Вернув ему душу, Артемида освободила его от присяги. Но отнять однажды данную Силу невозможно, — она остается с ним навеки.

— И теперь он может не бояться дневного света? — улыбнулась Саншайн.

— Конечно. Кстати, — смущенно добавила Морриган, — должна еще кое о чем вас предупредить...

— Что такое? — испуганно спросили они в один голос.

— Согласно законам нашего пантеона, оба вы... — Она закусила губу и развела руками.

— Мы — что? — поторопил ее Тейлон, в ужасе от того, что законы сверхъестественного мира приготовили для него какую-то новую пакость.

— Вы оба бессмертны.

— Что? — заморгала Саншайн.

— Видишь ли, деточка, и ты, и твои братья рождены бессмертными. Поэтому ты так молодо выглядишь, хотя тебе почти тридцать.

— А мама — тоже бессмертная? — спросила Саншайн.

— Нет. От бессмертия можно отказаться. Твой отец — смертный, и она предпочла состариться и умереть вместе с ним. Так что ты рождена от смертных родителей. Но, поскольку бессмертие наследуется вместе с кровью, оно передалось тебе, а от тебя — Тейлону.

— Так, значит, она никогда больше не умрет у меня на глазах? — не веря своему счастью, спросил Тейлон.

— Никогда. Конечно, если вы сами этого не захотите.

— Черта с два! — смеясь, воскликнул Тейлон.

— Так я и думала. — Морриган отступила на шаг. — Ну что ж, детки, не буду вам мешать. Вам сейчас есть чем заняться — например, подумать о свадьбе. Желаю вам много-много детишек. — Она распростерла руки и крепко обняла их обоих. — Наконец-то я понянчу правнуков!

И Морриган исчезла, а они, потрясенные, долго молча смотрели друг на друга.

Саншайн облизнула пересохшие губы. Она все еще не могла поверить, что все, произошедшее сегодня ночью, — не сон.

А самым невероятным чудом казалось то, что Тейлон остался с ней — и больше ничего не стоит между ними.

— Итак, чем теперь займемся? — В его янтарных глазах блеснул знакомый огонек.

— Мне понравилась идея насчет правнуков. Может, подумаем об этом прямо сейчас?

— Отличная мысль, — рассмеялась она, — вот только очень уж далеко ехать отсюда до твоей хижины!

— Это правда. Но до твоего дома — гораздо ближе.

— И то верно, — улыбнулась Саншайн.

Он поцеловал ей руку, и они вместе вышли на улицу.

Рука об руку шагали они по тротуару, смешавшись с веселой толпой, расходящейся п

о

Когда они дошли до перехода, из-за угла вдруг вынырнула огромная карнавальная платформа.

Ахнув, Саншайн едва успела отдернуть Тейлона с ее пути, а потом расхохоталась:

— Похоже, у тебя проблемы с карнавальными платформами!

— Дело не в платформах, а в тебе, моя радость. Когда ты рядом, я не замечаю ничего вокруг.

Она игриво улыбнулась:

— Придется мне, для твоей же безопасности, запереть тебя дома и выбросить ключ!

— Если перед этим ты разденешься, — я только за!

19

Стоя в тени здания, Зарек провожал взглядом счастливую пару. Его радовало, что Саншайн нашла свое счастье, — и все же он не мог понять, какого черта они с Тейлоном так цепляются друг за дружку.

Сам Зарек даже не представлял, что это значит — любить и быть любимым. Долгая жизнь не предоставила ему такого опыта...

— Ну и к черту все! — буркнул он и, хромая, пошел прочь. Он был изранен, смертельно устал и хотел поскорее добраться до дома.

— Дионис тебе этого не простит, — послышался за спиной голос Ашерона.

— Тебе-то что? — не оборачиваясь, рявкнул Зарек.

Ашерон со вздохом подошел поближе.

— Можем мы раз в жизни нормально поговорить?

Бывший раб презрительно усмехнулся:

— Зачем? Мы ведь так хорошо НЕ подходим друг другу!

— Зет, я очень устал. Устал постоянно оправдывать тебя перед Артемидой и умолять, чтобы она дала тебе еще один шанс. Помоги мне хоть немного.

Зарек едко рассмеялся:

— Только не рассказывай, что не можешь ее ослушаться. Думаешь, я поверю, — после всего, что видел на складе? Нашел дурака!

— В жизни все не так, как кажется.

Может быть, но в данный момент Зареку на это было наплевать. У него своих проблем по горло. Он обещал богам свою помощь, а потом их предал. Прекрасно зная, что они этого так не оставят.

Что ему придется за это заплатить.

Ну и черт с ними! Пусть приходят, он им устроит праздничную встречу!

— Послушай, — проговорил он. — Я тоже очень устал, проголодался и еще хочу лечь и полежать спокойно, чтобы исцелились раны. Поговорим позже, ладно?

— Ладно.

Мимо, спотыкаясь, толкая друг друга и хохоча во всю глотку, прошла компания студентов. Зарек проводил их тоскливым взглядом.

Студенты завернули за угол и скрылись.

Стояла глубокая ночь, праздник подходил к концу, но на улицах было еще полно народа.

— Когда я возвращаюсь? — спросил Зарек, страшась ответа.

— Завтра. Ник заедет за тобой около двух. Приедет в фургоне с тонированными стеклами и отвезет на аэродром.

Зарек прикрыл глаза и скривился, думая о возвращении на Аляску. Через несколько недель настанет весна.

И он снова окажется заперт в четырех стенах.

Какое-то движение слева вдруг привлекло его внимание. Сквозь толпу продирался даймон. Увидев у себя на пути Зарека, он оскалил клыки и зарычал — видимо, не понимая, с кем имеет дело.

Зарек недобро ухмыльнулся, предвкушая то, что сейчас произойдет.

— Ты кто такой? — спросил даймон, удивленный тем, что его не боятся.

Зарек раздвинул губы в улыбке:

— Позволь мне объяснить тебе диспозицию. Я Охотник — ты даймон. Я убиваю — ты умираешь.

— Но не в этот раз! — И даймон бросился на него.

Не раздумывая, Зарек схватил его за горло и вонзил ему в грудь свои когти.

Даймон растаял как дым.

В этот миг из толпы появился Валерий. Он тяжело дышал, лицо блестело потом — похоже, уже довольно долго гнался за этим даймоном. Увидев Эша, Валерий склонил голову... затем увидел Зарека — и застыл на месте.

Еще накануне, повинуясь распоряжению Эша, Зарек сбрил бороду.

И теперь с мрачным удовлетворением следил за тем, как на лице Валерия потрясение сменялось изумлением... недоверием... непониманием... узнаванием...

Зарек мрачно ухмыльнулся:

— Сюрприз! — негромко сказал он. — Что, не ожидал?

Развернулся и, не оборачиваясь, зашагал прочь.

Валерий

Новый Орлеан, рассвет

Братья. Это слово гремело в мозгу Валерия, как приговор.

Он смотрел на мраморный бюст в холле. В лицо отца.