Монах - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 57
Впрочем, скорее всего, действительно знал, наверняка он и занимался организацией боев, как начальник стражи замка.
«Странно… — подумал Андрей, — почему начальник стражи и большинство солдат тут наемные? И вообще, каков статус наемничества в этом мире? Надо будет расспросить капитана поподробнее, после того как все закончится. И еще — я так и не спросил его имя, а он не счел нужным представиться… Как к нему обращаться — капитан? Да зачем это мне… сделаю дело и свалю отсюда. Если дадут уйти… вспомнить только, как я уходил из Круга, — тоже было много обещаний, рукоплесканий, и чем это закончилось. Хорошо еще, что на торжестве нет исчадий, видимо, знать не особо их привечает. Что это — снобизм дворян или есть какие-то другие мотивы? Тоже стоило бы расспросить, это может помочь мне выжить и сделать дело в этом мире. Какое дело? Искоренение Зла. Ага, только вот, искореняя его, я почему-то привношу в мир Зла больше, чем уничтожаю. Как-то странно получается…»
— Сегодня состоятся три боя, между подсудимым Андреем и поединщиками, которых любезно предоставили гости его сиятельства графа Баданского! Объявляются условия: бой будет продолжаться до тех пор, пока оба его участника могут стоять на ногах или же пока его сиятельство граф Баданский не остановит бой! Бой может вестись тупым оружием или боевым оружием. Тупое оружие предполагает, что смертельный исход маловероятен, боевым оружием бой ведется до смерти одного из противников! Выбор — тупое оружие или боевое — за поединщиком! Подсудимый права выбора не имеет!
«Вот такая у нас дерьмократия! — подумал Андрей и усмехнулся, оглядываясь по сторонам. — Выбирай только, пуля или петля, ну а остальное выберут за тебя. Чего-то в сон клонит — засиделся я там… или погода такая?»
Андрей поднял голову и посмотрел на небо — небольшое пышное облачко закрыло солнце, но горизонт был чист, дождя не предвиделось, легкий ветерок колыхал ленточки на шляпах дам и флаги на стене замка, а пестрый народ, собравшийся вокруг, алкал зрелищ и крови…
— Поединщик выбрал тупое оружие! — объявил герольд. — Очередь за подсудимым!
Весь выбор состоял в том, что капитан наемников сунул в руки Андрею саблю и кинжал, шепнув, что дал ему свои, тренировочные, по длине и балансу как раз ему подходящие.
Андрей попробовал клинки на руке — да, вполне недурные. Их концы были закругленными, а режущая кромка совершенно тупой — ну да, зачем губить кого-то из противников. Если погибнет подсудимый — будет потерян хороший раб, на которого положила глаз сама графиня, погибнет поединщик — гость может лишиться телохранителя, если не насовсем, то на время, кому это надо?
Андрей оглянулся на стол хозяев замка. Графиня весело улыбалась — сегодня она была в белом платье, граф в золотисто-кремовом костюме, а наряды его гостей поражали разнообразием фасонов и расцветок, главной чертой которых был эпатаж, роскошь, желание пустить пыль в глаза. Больше всех преуспела в этом немолодая уже дама, втиснувшая свои жирные телеса в платье, состоящее сплошь из ленточек и рюшечек, как будто уличная проститутка напялила свой рабочий наряд.
«И это элита империи?! — с возмущением подумал Андрей. — Далеко же они уйдут с такой элитой! Сборище сладострастных извращенцев, а не элита! Обнаглевшие от своей безнаказанности и своего богатства твари! Ох как все знакомо…»
На середину площадки вышел высокий худощавый мужчина лет тридцати, одетый, как и Андрей, в свободную неяркую одежду, не сковывающую движений, в таких же, как у него, сапожках и практически с таким же оружием — длинная, слегка изогнутая сабля по типу земных казацких. Его кинжал напоминал длинный тесак, на котором с тыльной стороны имелись длинные прорези — похоже, он мог работать как мечелом, то есть захватывать клинок противника, удерживать его, а при удачном стечении обстоятельств и слабой стали — ломать.
При взгляде на этот мечелом Андрей подумал, что у них должны быть клинки и типа шпаги — ну как он может им сломать саблю? Фактически это был короткий меч, типа скифского акинака.
Кинжал Андрея был обычным, без изысков, длиной тридцать пять — сорок сантиметров.
Противник улыбнулся Андрею и пожал плечами — мол, работа такая! Затем он скрестил клинки и слегка поклонился.
Андрей сделал то же самое, неожиданно почувствовав прилив дурноты при поклоне и с оторопью подумав: «Это еще что такое?! Отравился чем-то, что ли? Что со мной?» И с ужасом понял — вино! Это вино! Какого черта он проигнорировал намеки капитана! Они подмешали в вино какой-то гадости, чтобы он проиграл! Вот почему капитан советовал не пить вина… Да и графиня, помнится, сказала — если что, отравит! То есть она желает получить сексуальную игрушку, а для того надо, чтобы он проиграл хоть один бой, и оружие тупое именно поэтому — а чего имущество портить?
Андрей нашел взглядом капитана наемников, тот пожал плечами — я-то, мол, при чем?.. — и бой начался.
Противник нанес несколько красивых ударов, которые Андрей, борясь с дурнотой и туманом в глазах, легко отразил, а потом на него обрушился сверкающий шквал ударов снизу, сверху, секущих, обманных — Андрей отразил их и перешел в атаку, боясь, что отрава полностью овладеет его рассудком.
Конечно, в конце концов организм с ней справится, но бой-то он проиграет!
Усилив скорость насколько мог, Андрей подсек бойца ударом по коленям, а когда тот начал падать, рубанул ему по шее так, что тот отключился на долгое время, но шейные позвонки не пострадали. Этот человек ничего ему не сделал — зачем лишняя кровь?
Отдых Андрея после первого боя не затянулся — после того как граф объявил победителем подсудимого, герольд тут же объявил следующего участника — поединщика графа Накайло.
Это был невысокий, почти квадратный мужчина лет сорока, с длинными, как у орангутана, руками, в которых тот держал по сабле — тоже тупой, но длинной и тяжелой. Как видно, дуэльный кодекс здешних мест разрешал вместо кинжала использовать вторую саблю.
Андрей не умел работать сразу двумя саблями — Федор учил его биться с кинжалом в левой руке, так что, если бы даже ему и дали вторую саблю, толку от нее было бы немного.
Этот противник отличался от предыдущего — он вел себя презрительно и, судя по множеству шрамов на его лысом черепе, предпочитал лезть напролом, невзирая на последствия, а его обнаженные, длинные, покрытые узловатыми мышцами руки давали представление о его огромной силе.
Выйдя на площадку, он сплюнул под ноги Андрею, давая понять, что презирает его, и демонстративно провел саблей по шее, показывая, что противнику сейчас придет конец.
«Ну что же… ты сам напросился, — подумал охваченный дурнотой Андрей. — Этого надо валить наповал, бычара тот еще! Не знаю, допускаются ли у них на дуэли удары ногами… впрочем, лучше не рисковать. Ох черт… в глазах мутится… Этак вот и попадают в рабство! Хрен вам! Не дождетесь!»
Усилием воли Андрей разогнал туман, охвативший мозг, и встретил коротышку как надо — приняв на кинжал одну саблю и круговым движением саблей отбив другую, он воткнул тупой конец клинка в горло противнику так, что у того изо рта хлынула кровь.
Полторы секунды — бой закончился, почти что и не начавшись. Обоеручный боец упал лицом вниз и задергался в луже крови.
Зрители затихли, а Андрей, покачиваясь от желания упасть и забыться во сне, потащился к краю стола, чертя саблей по каменным плитам, отчего в воздухе плыл скрежещущий звук, будто кто-то водил ножом по стеклу.
Капитан наемников с удивлением и даже страхом посмотрел на него и медленно сказал:
— Ну ты и силен… это же Армакон, он убил на дуэли людей столько, сколько нет на пальцах рук и ног, вместе взятых! Граф Накайло будет очень, очень недоволен! Похоже, что ты нажил еще одного врага… да и наш граф, как вижу, не особо счастлив — его отношения с Накайло неминуемо испортятся. Утешить Накайло может только твоя смерть. Вот теперь держись.
— Капитан, ты сволочь! — хрипло сказал Андрей. — Почему не предупредил, что в вино подмешана какая-то гадость?