Проснуться драконом - Картур Елена Викторовна. Страница 67

Так, незаметно, за работой и разговорами день подошел к концу. Когда рядом не осталось посторонних, Ингельду все-таки удалось вытянуть из телохранителя еще кое-какие занимательные сведения о егерях и драконах.

— Здесь с детства прививают особое отношение к драконам, можно сказать, что весь мир этих людей сосредоточен вокруг них, — с неохотой объяснил рыжий, в очередной раз поняв, что от него не отстанут. Хотя бы утомившуюся за день Ингу советник отослал. — Егеря верят, что после смерти их души переселятся в тела драконов. Не все имеют шанс на это, но самые достойные.

— Они верят, что после смерти обретут новую жизнь, став драконами? — удивленно переспросил советник. Эта мысль ему неожиданно понравилась. Разумные драконы — просто бывшие люди? Однако не сходится. Почему же Кэт ведет себя так, словно ничего не знает об окружающем мире? Но, по крайней мере, понятно такое странное отношение егерей: если там, в горах, которые ты вынужден охранять, живут твои предки, и ты сам можешь однажды оказаться среди них, собственная работа раскрывается совершенно с иной стороны. — И ты в это тоже веришь?

Бьёрн молча посмотрел в окно на близкие горы, выделяющиеся мрачной громадой на фоне усеянного колючими звездами зимнего неба, так ничего и не сказав, вышел из комнаты. Ингельд тоже вгляделся в темноту, вздохнул. Глупый был вопрос. Что на него должен был ответить человек, потерявший родителей еще в раннем детстве? Что очень хочется верить, будто там, среди разноцветных крылатых существ, есть и они, живые и счастливые? Конечно же, он в это верит.

А совсем поздно ночью, когда советник уже успел обдумать все, что узнал за день, составить кое-какие планы на завтра и собирался спать, пришло сообщение от Асмунда. В очередной раз, мимолетно подумав, что пора бы обзавестись более компактным средством связи, он ответил.

— Здравствуй, Ас. Что у тебя?

— То же, что и раньше, — Асмунд отчего-то говорил негромко и устало. Даже обычной веселости в голосе изрядно поубавилось. — Я разобрался с архивом из накопителя.

— Погоди с архивом, — перебил Ингельд друга. — У тебя там что-то случилось?

— Ничего особенного, очередное покушение, на этот раз чуть более "удачное", чем обычно. Меня слегка продырявили, выживу. Ты слушать-то будешь? — прорезавшиеся в голосе друга насмешливые нотки несколько успокоили советника. Раз шутит и насмешничает, значит, все не так плохо, как показалось на первый взгляд.

— Так что там с архивом?

— Знаешь… оказалось, все не так бредово, как мы думали. Я имею в виду ту самую информацию, из-за которой едва не влетели в шпионаж. Ты не поверишь, но это вполне работоспособная система форсирования способностей магов. Из любой посредственности — едва ли не в архимага. Тут, правда, есть один существенный недостаток: чем сильней форсировать, тем меньше такой маг проживет, надорвется, проще говоря. Но, думается мне, немало найдется тех, кто в прямом смысле отдаст полжизни за то, чтобы стать хозяином такого места силы, как, например, в Страйноборе.

— Да уж, за такую власть… — рассеянно согласился советник. — Но это чушь полнейшая! Если эта методика, как ты говоришь, работоспособная, то почему маг, ее открывший, не обнародовал свое открытие еще тогда? Ведь все исследования, насколько я помню, остались при нем, их лишь скопировали.

— А он и не мог, умер спустя всего лишь несколько дней после того. Тихо сгорел в своей лаборатории вместе со всеми исследованиями, с магами оно, знаешь ли, случается время от времени, — ответил граф с некоторым ехидством. — Но если серьезно, на тот момент его методика была совершенно бесполезна. Только в последние полтора года, в свете новых открытий в области магии ее применение стало возможно. И угадай, кто именно сделал эти открытия?

— Неужели аронтцы? — уныло поинтересовался Ингельд. В последнее время почти все подозрительные происшествия, так или иначе, крутились вокруг аронтцев, и это уже начинало порядком действовать на нервы. Да и не сложно было догадаться, Аронт традиционно считался одной из передовых в сфере магических наук страной.

— Угадал! — тем временем довольно воскликнул Асмунд. — Сдается мне, они еще тогда начали эти исследования.

— Что за исследования хотя бы? Кажется, я достаточно пристально слежу за передовыми открытиями в области магии, но каких-либо существенных достижений, пришедших из Аронта, не припомню.

— Потому что у нас конкретно это открытие запрещено личным королевским указом.

Советник слегка удивился, что такого должны были изобрести аронтские маги, чтобы Его Величество запрещал это личным указом? Под запретом находились многие черные ритуалы и человеческие жертвоприношения, но в остальном у магов практически никаких ограничений, хотя некоторые их изобретения можно было считать не намного более безопасными, чем те же черные ритуалы.

Асмунд объяснил. Способ стабилизации контакта мага с местом силы — весьма важное для магов изобретение во многих областях, особенно, что касается рискованной работы с нестабильным источником. Но кроме всего прочего именно этой небольшой, но, как оказалось, существенной детали не хватало для того, чтобы методика форсирования магических сил стала не только работоспособной, но и хоть сколько-нибудь безопасной. Во всем этом был лишь один, однако весьма существенный недостаток, для стабилизации необходим живой проводник. И наилучшими для этой цели оказались драконы, не просто драконы, а из Заповедника. То, что несчастная жертва подобного эксперимента в восьмидесяти случаях из ста этого просто не переживет, а остальные погибнут после второго раза, аронтцев, видимо, нисколько не волновало.

— Это им, значит, не любые нужны, а разумные, — пробормотал советник, набивая трубку и пытаясь переварить все только что услышанное. — Бред какой-то! Ради того, чтобы обезопасить каким-то недоучкам работу с их местами силы гробить существ, обладающих множеством уникальных способностей. Их так и на два поколения не хватит!

— Это у нас вся жизнь крутится вокруг драконов, даже политика и экономика, если вдуматься, — заметил Асмунд, — а для аронтцев они всего лишь домашние питомцы с некоторыми полезными свойствами, отчего бы не использовать их еще и таким способом? Вот на кошках наши маги экспериментируют, а их во многих странах в доме держат, как наших драконов.

— Зачем? — рассеяно спросил советник. Кошки его на самом деле не интересовали абсолютно, просто никак не удавалось уложить в голове столь бессмысленную… расточительность аронтцев. Сам Регди никогда не питал особого желания заполучить фамильяра, если бы не обстоятельства, наверное, и не стал бы этого делать, но, как выяснилось, образ мыслей у него все равно такой же, как у большинства соотечественников.

— Они мышей ловят, — просветил друга граф. — Да не забивай себе голову, нам друг друга все равно никогда не понять. Тут замешаны вековые традиции и воспитание. Их просто так логикой не перешибешь.

— Я вот тут подумал, а не продают ли егеря лишних драконов аронтцам, на эксперименты? — Ингельд выпустил в потолок колечко дыма и задумчиво проследил, как оно рассеивается.

— Егеря? — с сомнением переспросил Асмунд.

— Да, я тоже сомневаюсь, что они на это способны, но на миг пришла в голову такая мысль. Что-то же с лишними драконами они делают, — и он рассказал другу о результатах своей проверки, а заодно о странной вере егерей в переселение душ.

— Так, может, они их разводят? — предположил граф. — Для себя, ну, чтобы было куда переселяться.

— Может быть, — улыбнулся советник, выбив потухшую трубку в пепельницу, — может быть…

Глава 25

У меня серьезная этическая проблема. Эти "старички" требуют, чтобы я рассказывала им о жизни среди людей, подробно рассказывала! Что неизбежно приводит к тому, что мне придется поведать и о жизни Ингельда. И как это сделать, чтобы не выдать все его опасные Тайны? Одно неосторожное слово — и нам это, ох, как аукнется потом. Ведь только кажется, что драконы не имеют с людьми никаких контактов, кроме случайных. Да и то, наверное, лишь таким бестолковым, ничего не знающим об окружающем мире малькам, как я. Узнавая больше о происходящем вокруг, все меньше верю в демонстративную драконью изоляцию и человеческую слепоту. Деталей, понятно, я не знаю, но Ворон уже успел проговориться, что драконы с людьми торгуют, как минимум этими странными кристаллами. Возможно, и информацией торгуют, как и Ингельд: ничего не весит, места не занимает, а стоит при удаче дорого. Теперь приходится за каждым словом следить, чтобы не сказать ничего лишнего и не навредить себе и ему. Как же я это терпеть не могу — постоянно всех в чем-то подозревать и все время следить за своим языком, словно вокруг одни враги!