Драконье гнездо (СИ) - "Джиллиан". Страница 2

— Милая девочка, мы здесь так одиноки.

Удивлённая странной лаской, Лианна с трудом удержалась не сказать какую-нибудь пустую вежливость в ответ, выжидая, что скажет старая дама далее. И напряглась — настороже: для чего же её пригласили компаньонкой? Глаза нанимательницы продолжали занимать её: призрачно-голубые, словно округло обработанные, без граней драгоценные камни, внимательные, оценивающие, зрачки вдруг начали медленно заполнять собой всё пространство глаза, будто медленной волной заливая белки. Призрачная светлая синь вглядывалась в глаза человека, не позволяя опускать их, не позволяя отводить их… И вонзалась, входила, заполняла собой сознание девушки. Уивернка была достаточно стара и опытна, чтобы уметь изменяться частично.

Лианна обмякла на стуле. Не упала лишь потому, что старая дама продолжала крепко держать её за руку.

… Старая дама деловито села на постели, прислушалась… Тишина.

Минуту спустя старуха-уивернка прислонила Лианну, словно куклу, к спинке стула, бесшумно подкралась к двери и быстро, но так же бесшумно закрыла не хлипкий замочек под дверной ручкой, а дверной засов. Желающим войти в спальню придётся потрудиться, выламывая дверь. Во всяком случае, хозяйка будет предупреждена шумом.

Девушка сидела на стуле, выпрямившись застывшим манекеном.

Уже не обращая на неё внимания, старая дама быстро выдвинула нижний ящик кровати и вынула из тайника маленький футляр. Слуги потом приберут, главное — успеть сделать то, из-за чего её могут счесть сумасшедшей. Но даг Куианна не привыкла отступать от задуманного. Она и в самом деле была одинокой, но слишком гордой, чтобы оставить наследство дальней родне, не имеющей одной с нею крови. Последний прямой наследник не давал знать о себе уже слишком давно, а старая дама уже отчётливо чувствовала, что неминуемое должно вот-вот свершиться. Смерть отсрочки не даст. Но и событиям идти по инерции старуха не позволит. Хотя многие этого жаждут. Завещание готово. Имя прямой наследницы вписано. И ею станет эта человеческая девочка, безродная, выросшая в приюте, неприметная и послушная, когда дело касается работы, но дерзкая и сильная, когда надо постоять за себя (прочитано между строк в отзывах нанимателей)… От отчаяния старая дама была готова на всё. Даже на нарушение вековых традиций рода и планеты.

В раскрытом футляре обнаружились странные инструменты, которыми старая дама пользовалась легко и привычно. Почти профессионально она сделала человеческой самке, задрав на ней жалкую дешёвую блузку, укол из мини-шприца в солнечное сплетение.

Круглую штуку, похожую на стилизованный металлический цветок, даг Куианна надела на кисть девушки, и так загипнотизированной ею, но теперь, после укола, уже впавшей в состояние искусственно вызванной бессознательности, — точнее, воткнула нижний штырь «цветка» в вену. Затем отвела руку девушки в сторону, оставив её висящей над полом. Вовремя. Из середины прибора быстро заструилась кровь, стекая на безвольную ладонь и дальше — с пальцев на пол. На песочно-коричневом паркете красная, быстро увеличивающаяся лужа казалась странным, чужеродным живым существом. Приглядевшись к ней, уивернка кивнула сама себе и, надев второй «цветок» уже на другой стороне девичьей кисти, снова легла на постель.

Новый «цветок», в отличие от первого, имел тонкий провод, соединённый с парным, третьим «цветком», прикреплённым к кисти самой старой дамы. И, когда девушка потеряла рассчитанное количество крови, первый «цветок», регулирующий выход крови, самостоятельно закрылся. Середина второго, под кистью человека, засветилась жёлтым. Сигнал был пойман третьим «цветком» — и штырь автоматически вошёл в кисть старой уивернки.

Старуха лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Она ясно чувствовала, как слабеет. Жёсткое лицо, с отчётливо написанным на нём непоколебимым упрямством, постепенно смягчалось в странном умиротворении, а сжатый рот — почти в довольной улыбке. Ещё бы… Она перехитрила всех!

Итак, последний штрих. Слабеющими пальцами даг Куианна подхватила из незакрытого ящика кровати квадратный бокал с крышечкой. Старая дама не собиралась испытывать перед смертью болезненное состояние умирающей. Не-ет! Она распахнёт крылья и будет парить в пространстве, как истинный уиверн. Подняв крышечку, старая дама хлебнула известный только среди самых богатых уивернов бальзам, действующий на слабом, наркотическом только для её расы веществе. Хлебнула, покатала на языке, смакуя терпкий привкус. Хватит. Ей, умирающей, много не надо. Теперь можно лечь и наслаждаться странными, но прекрасными видениями умирающего мозга. Тем более что задуманный ею процесс подходил к концу.

Прямое переливание крови… Девушка вдруг громко вздохнула и застонала. По лицу прошло странное движение. Кровь истинных уивернов вламывалась в организм человека, изменяя его и приспосабливая к будущим изменениям. Одновременно содержащиеся в приборах адаптирующие ген-вещества помогали и уивернской крови, и человеческому организму не схлестнуться в яростном противостоянии, выход из которого потенциально мог быть только один — смерть. Адаптация проходила болезненно: сильная, пытающаяся одержать верх кровь уивернов заставляла человеческую самку — слава небесам — сильную и здоровую! — корчиться в конвульсиях, вызывавших выражение болезненной муки на её лице.

— Терпи, девочка, терпи, — прошептала старая дама, глядя на потолок и не видя его полузакрытыми глазами, в которых постепенно затухала яркая когда-то синь. Она слабо улыбалась, погружаясь в наркотический сон, в котором смерть входит тихо и ласково…

Ей повезло больше. Процесс умирания шёл необратимо. Глаза дрогнули на движение сбоку. Она видела, но уже не понимала: дрогнула оконная штора метрах в пяти от кровати, из-за неё появилась фигура, чьё лицо ниже глаз закрывал кусок ткани; фигура подошла к столику с квадратным бокалом и бросила в него шарик, размером в горошину… Ещё видела, но не реагировала…

И резкого стука в дрогнувшую дверь — притом, что та тяжёлая и крепкая, она почти не услышала. Может, он прозвучал где-то в её парениях ударом глухого далёкого грома?.. Пауза — и в следующий миг дверь треснула от страшного удара по замку. Ещё один удар — дверь снесло набок, она провисла на нижней петле, непоправимо сломанная, а в апартаменты быстро и сильно вошёл высокий уиверн: по земным меркам — лет под сорок; чёрные волосы, до пояса, небрежно прихвачены в «хвост», длинное худощавое лицо искажено складками нетерпения, пронзительно-серые глаза мгновенно замечали и оценивали… Профиль, с высоким лбом и идеально вылепленным носом — с намеченной горбинкой, был бы хорош для мыслителя, не уродуй его искривлённый злостью рот.

Он не остановился у порога, а немедленно подошёл к кровати с умирающей старой дамой. Мельком взгляд на девушку, которая уже только вздрагивала — без судорог, мельком — на её руки. Мельком взгляд на даг Куианну. Злоба исказила его черты уже до неузнаваемости.

— Ты всегда была слишком нетерпеливой, старуха! — процедил он сквозь зубы, сдёрнув со стола бумагу с гербовыми печатями дома Уивернов и кинув на её строки быстрый взгляд. — Что… что ты наделала?!

Рычание вырвалось непроизвольно. Он больше не контролировал себя: схватил безвольное тело за плечи и сильно начал трясти его, всё так же рыча от бессилия. Он всё же вырвал старую даму из её зачарованного небытия — всего на несколько секунд. Из небытия, но не из полёта в небесах. Даг Куианна полуоткрыла глаза — достаточно, чтобы увидеть и узнать пришельца. Тень улыбки приподняла уголки сморщенных губ.

— Я… вовремя…

Неизвестный замер, выжидая, скажет ли она ещё что-нибудь, и с досадой расслабил пальцы, уронив лёгкое тело на постель. Правда, в последний момент он уловил, что глаза старой дамы чуть скосились в сторону столика. Ещё секунды неподвижности. Последний вздох Куианны… Неизвестный угрюмо присел на край кровати, ссутулившись рядом с мёртвым телом, взял со столика недопитый бальзам. Принюхался. Рука дрогнула поставить бокал на место. Помедлил. С той же злостью вылил остатки бальзама в глотку.