Белая тетрадь - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 7

Глядя на мою виноватую физиономию в контрасте с невозмутимо-ироничным лицом Айне, Этна сменила гнев на милость и успокоилась.

Ну, по ее меркам, разумеется.

– Ладно, идем уже. – Она кровожадно пнула бордюр и подтянула перчатки без пальцев. Накрашенные черным ногти хищно блеснули. – Айне, а где остальные?

Пророчица задумалась лишь на секунду. Пальцы отбили по дереву нервную дробь.

– Скорее всего, на конечной, это я и без дара предскажу, – улыбнулась она. – Наверняка Феникс как раз подходит. А вот Джайян, думаю, придется подождать.

– Долго? – мрачно поинтересовалась Этна. Ярко-зеленые – ведьмина кровь! – глаза сверкнули из-под рыжей челки.

– Нет, – хмыкнула Айне, на всякий случай отступая на шаг в сторону. – Не дольше, чем ты уже ждешь.

– Вот идиотство, а? – выругалась Этна и тряхнула головой. – Надо было попозже выйти. Нет, понадеялась ведь на вас…

Айне возвела очи к небу. Я улыбнулась.

Все как всегда.

Народу в пять утра на улице не было, и поэтому мы обошлись без масок, ретуширующих внешний облик. Впрочем, мне с моей заурядной наружностью это и не требовалось. Но что остается, скажем, Айне с ее золотыми очами пророчицы? Или Этне с типично равейновской огненно-рыжей шевелюрой и пронзительно-зелеными глазами? Родство с Изначальными накладывает на равейн отпечаток, и с этим ничего не поделаешь. В Средние века нас, кстати, так и ловили – по внешним признакам.

Славные времена были для Ордена… И жуткие – для всех остальных.

Честно говоря, Этне и Айне не особенно досаждали – ну, пристанут там или шарахнутся в сторону. Что кому в голову взбредет – неприятно, но терпимо. Так что для этой парочки маска была, скорее знаком статуса. А вот экзотический для человека облик Феникс – серебряные волосы, белейшая кожа и дивные льдисто-голубые очи – доставлял ей немало проблем. Совершенно реальных. Наверное, если бы по улице прошлась поп-звезда, это не вызвало бы такого ажиотажа, как появление Феникс.

Уж слишком она была красивой. И это провоцировало на агрессию неумных, заставляло завистливых кидать неодобрительные взгляды… Не говоря уже о назойливых поклонниках.

Впрочем, с любой проблемой Феникс могла разделаться одним взмахом руки. В буквальном смысле – развеять по ветру.

Ну, вообще это были характерные трудности для равейн. Наслушавшись рассказов маминых подруг, я предпочитала маскироваться естественными способами, благо внешность позволяла. Опустишь глаза – и никто не заметит редкий светло-зеленый цвет, гордость и отличительный знак нашей семьи. Заплетешь волосы в лохматую косичку – и длина в глаза не бросается. Манеру одеваться я переняла у Дэриэлла. Но если он даже в мятых джинсах и футболках выглядел замечательно – аллиец все-таки! – то я именно так, как и хотела: серо и незаметно.

Моим особым достижением было то, что в последней школе, где я отучилась два года, меня так и не раскусили. Ни парни, обычно проявляющие к новеньким повышенный интерес, ни девушки, проявляющие другой интерес, со знаком «минус».

Такое положение дел меня устраивало полностью.

Как-то раз Айне решила поиграть в психолога и сказала, что я нахожусь «в тени своей матери и подсознательно пытаюсь быть непохожей на нее». Ну и добавила что-то там о «желании спрятаться от всего мира». Ерунда. Просто мамин роскошный стиль – платья и каблуки – не подходил костлявому подростку вроде меня. А что касается популярности в школе… Я всегда четко знала, чего хочу. Учиться алхимии у Дэриэлла, развивать свой дар и быть полезной близким людям.

Флирт с одноклассниками не попадал ни под одну из этих категорий. А приятельство… Зачем кому-то общение с полузнакомыми людьми, если есть настоящие друзья?

Например, такие, как Феникс.

– Приветик… – сонно улыбнулась сереброволосая равейна.

Как будто она не выспалась. Впрочем… Я задумалась. Вполне возможно, кстати. Ведь обычно огненная мастерица приходила последней, а тут – добралась до места вовремя, значит, встала рано.

Прочитав последнюю мысль в моем сочувственном взгляде, Феникс состроила обиженные глаза и почти кокетливо оправила серебристые пряди, невесомым гладким шелком взметнувшиеся от порыва ветра. Из-за этих вот прядей и постоянно витающих в облаках мыслей я сначала думала, что она имеет родство со Сферой Ветров. И промахнулась. Феникс оказалась эстилью огня, чуть ли не с рождения. Меня это всегда поражало. Третий ранг в ее возрасте, капризная стихия – и при этом идеальный самоконтроль. Феникс была спокойная, чуть отстраненная и напоказ легкомысленная – назло всем стереотипам.

А еще она была моей самой близкой подругой.

– …прием! Прием, Земля вызывает Найту! Как слышно? – пропела эта самая «близкая подруга» и прищелкнула пальцами, рассыпая золотистые искры.

– А? – очнулась я. – Я что-то пропустила?

Этна посмотрела на Феникс, на Айне… И вся троица захихикала самым злодейским образом.

– Что-то ты сегодня отбиваешь лавры Феникс. Влюбилась, что ли? – шутливо поинтересовалась Айне, но взгляд ее был настороженным.

Пророчица, что с нее возьмешь. Проницательней были только телепаты.

– Нет… нет, конечно, – улыбнулась я, встряхивая головой и прогоняя ненужную задумчивость. – Просто случилось кое-что вчера… Вот я и задумалась о смысле жизни.

Я не собиралась им ничего рассказывать о вчерашних событиях. Мы с мамой еще не решили, стоит ли держать это в секрете. С самого утра мысли мои крутились вокруг совершенно неожиданных вещей, перескакивая с одного на другое. Так, как будто подсознание само гнало от себя воспоминания.

Но тут, после ничего не значащей шутки Айне, у меня словно в голове переключатель щелкнул.

Я очень четко осознала, чем могли закончиться мои вчерашние приключения. И испугалась.

А от страха я всегда становилась жутко болтливой.

– Девочки… – слабо прошелестела я, чувствуя сильное головокружение. – Мне надо вам кое-что рассказать…

Они слушали внимательно, не перебивая. О глупом опоздании на электричку, о пугающих ночных улицах, о парне шакарских кровей и о подозрительно своевременном появлении инквизиции…

Когда я закончила, голос у меня уже не дрожал, словно все эмоции выплеснулись в словах.

– То есть, – задумчиво протянула Феникс в наступившей тишине, – он тебе понравился?

Я поперхнулась глотком воздуха. Чего?! Здесь кто-то начитался романов?!

– Ну да, он в твоем вкусе: высокий, темноволосый, изящненький, – добавила Этна, механически накручивая на палец рыжую прядь. – К тому же немного опасный. И уязвимый – как от серых драпал, а?

– Немного?! – осторожно переспросила я, отступая на шаг назад. В глазах Феникс светилось странное предвкушение. Айне глядела сочувственно. Этна смотрела с превосходством – мол, она бы от инквизиции не сбежала. – Немного?! Уязвимый, говорите? Он мне чуть шею не сломал, поставил кучу синяков и вдобавок хотел вытянуть из меня энергию! Вся структура – в клочки, полгода потом по целителям – вот что такое укус шакаи-ар! Это в лучшем случае! Я же сопротивлялась, я не была открыта – он бы не стал заботиться обо мне и просто размазал бы ауру! Или мозги бы задурил так, что сейчас я бы сама за ним бежала на край света! – У меня на глазах выступили слезы запоздалого испуга. – Вы хоть думаете, что говорите? Да я больше всего на свете боюсь, что он вернется! Вы хоть представляете себе, что значит быть абсолютно беспомощной?! Да в этом ничего романтичного нет!

– Тише, успокойся. – Айне дотронулась до плеча, и я сникла. Грудь ходуном ходила, как будто мне пришлось пробежать кросс на десять километров. – Может, и вправду боишься. Но рассказывала ты так, как будто…

– …как будто влюблена в него по уши, – закончила за нее Джайян. – Ты за время рассказа раз пять сообщила нам, какие у него красивые синие глаза… Ну и хватай этого парня, раз нравится! – упрямо заявила валькирия, вскидывая подбородок. – А бояться не надо. Если что – соберемся всем шабашем и накостыляем! Или Ирвину нажалуемся – пусть приструнит гастролера!