Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса". Страница 35

— Охренеть, — это всё что мне пришло на ум, когда я увидел Женьку. Осторожно добрался до дивана и сел, не переставая при этом таращиться на своего парня.

— Я вроде бы давно не пил, так почему ко мне белочка пришла? — возник у меня резонный вопрос.

Глядя на Женьку я честное слово не знал, плакать мне или смеяться. Он стоял посреди комнаты, одетый в оранжевый топик, который едва доходил до пупка. Такого же цвета юбочку в крупную складку. Юбочка тоже была в любимом стиле Кирилла — минималистическом. Я опустил взгляд на Женькины ноги, запакованные в оранжевые же гольфики с тоненькими белыми полосочками в районе резинки. Но как будто мало было всего этого. Женька крутанулся так, что юбочка сделала взмах вокруг его стройных ног, повернулся ко мне спиной, и я уперся взглядом в премилый пушистый хвостик. Это было последней каплей, в приступе дикого хохота я повалился на диван и сквозь смех спросил:

— Женечка — солнышко, а ушки где? Я требую ушки с кисточками.

Моё рыжее чудовище сверкнуло на меня злыми глазами и, вдруг плюхнувшись попой на пол... заревело. По его щекам катились крупные горючие слёзы. Вот этого я никак не ожидал. Подскочил к нему и, подняв на руки, сел в кресло, усадив его к себе на колени.

— Ну не плачь, зайка. Не надо. Прости меня, дурака. Я тебе тортик купил. Пойдём, скушаем, а, зай?

— Я не заяц, а белка, — усмехнулся мне в шею Женька, а я потянул его за волосы и повернул его голову так, чтобы видеть лицо.

— А слёзы где?

Он ухмыльнулся.

— Действенно, правда? Как ты меня сразу жалеть кинулся. Ути-пути прямо.

— Ну, держись, бельчонок. Сейчас ты у меня получишь.

Женька взвизгнул и, слетев с моих коленей, рванул в сторону спальни, вереща:

— Не тронь меня! Я в гринпис пожалуюсь! Там нас, бедных животных, защищают от таких браконьеров как ты. Ааааа, руки прочь! Свободу белкам! — заорал он ещё громче, когда я его поймал и, обняв за талию, прижал к себе.

В порыве борьбы мы оба рухнули на кровать. Я прижал его к блестящему покрывалу и поцеловал.

— А стриптиз? — выдохнул он мне в губы. — Я ещё стриптиз приготовил.

Я улыбнулся, съехав с кровати вниз и потянув его за собой, так что он, оставаясь лежать, касался ногами пола.

— Стриптиз, говоришь? — я осторожно начал снимать с него гольфы, скользя губами по ноге. — Со стриптизом я тебе помогу.

Евгений.

У него такие горячие губы, что, когда он прикасается ими к моему телу, мне кажется, что в месте прикосновения должны оставаться ожоги. От каждого такого касания меня перетряхивает. Тело предательски начинает хотеть большего, чем просто поцелуи. Я почувствовал, как мягкая ткань заскользила по моим ногам, а вслед за ней этот же путь проделали его губы. Я тут же вспыхнул, отзываясь на ласку:

— Лёнь, — он оторвался от моих ног и снова навис надо мной, требовательно, глядя в глаза.

— Чего ты хочешь, бельчонок? Скажи мне.

— Тебя, — выдохнул я, — хочу тебя. Всего без остатка.

Толкнул его, опрокидывая спиной на кровать, усаживаясь на бёдра и начиная расстёгивать рубашку. Нарочито медленно. Пуговичку за пуговичкой, превращая свои действия в пытку. Добравшись до последней, распахнул нежный шёлк и положил руки ему на грудь, ощущая под ними биение его сердца. Как же было приятно чувствовать бархат его кожи под своими пальцами. Я начал осторожно и всё такими же медленными движениями гладить его грудь и живот, спускаясь к поясу брюк. Соскользнул с бёдер на колени, расстегнул ремень, пуговицу, молнию.

— А чего хочешь ты? — мой голос приобрёл лёгкую хрипотцу, сказывалось растекающееся по всему телу возбуждение.

— Тебя, солнышко моё.

Я только кивнул, высвобождая его уже напряжённую плоть.

— Буду сдавать первый экзамен, — я нежно улыбнулся, глядя в его недоумённые глаза и склонился к его паху. Осторожно провел языком по набухшим, выступающим венкам на его плоти. Услышав лёгкий стон, улыбнулся. Мне и хотелось, чтобы он стонал. Мне хотелось понимать, что ему хорошо со мной. Покрывая его член лёгкими поцелуями, прошёлся губами от основания к головке, очертил языком уздечку. Лёня подался мне навстречу, но я отстранился. Лаская его плоть рукой, прошептал так, чтобы он слышал.

— Скажи мне то, что я хочу услышать. Скажи...

— Люблю тебя, — выдохнул он.

Я счастливо улыбнулся и, наклонившись, сомкнул губы вокруг его возбуждённой плоти. Вспомнил всё, что он проделывал со мной, всё удовольствие которое дарили мне его губы и язык. Я должен доставить ему такое же, а может и большее. И к чёрту отсутствие опыта, я смогу это сделать. Ласкал его языком губами, стараясь вобрать в себя как можно глубже. Не думая в данную минуту больше ни о чём. Сходил с ума от его лёгких стонов и вскриков. От звука своего имени на его губах. Его пальцы впились мне в волосы, а сам он неосознанно подавался навстречу моим движениям, задавая ритм. Я дарил ему удовольствие и получал его сам, только от осознания того, что ему хорошо со мной. Толчок, ещё толчок и он с вскриком излился мне в рот. Я, слегка захлебнувшись с непривычки, тем не менее, проглотил всё, что он мне отдал.

— Ты вкусный, Лёнька, — мне не было противно, наоборот, я был счастлив, что смог это сделать, смог провести его за грань.

Он улыбнулся, посмотрев на меня глазами полными откровенной страсти и желания. Этот взгляд не был туманным, наоборот... Его глаза сияли, ярче звёзд на ночном небе.

— Солнышко моё, — притянул меня к себе, снимая топик и нежно касаясь моих набухших сосков губами. Слегка прикусывая и тут же целуя. А я, не стесняясь, стонал, прижимая его голову к своей груди, закопавшись пальцами в его густых русых волосах. Разум уже давно не работал, а перед глазами плясали разноцветные круги. Меня просто трясло от дикого возбуждения. Хотелось всего и сразу: его губ оставляющих поцелуи на моём теле, его плоть во мне.