Ола и Отто. Выбор - Руда Александра. Страница 11

— Отдавай письма, а то…

— И что же ты со мной сделаешь? — Марта перестала брыкаться, переводя дыхание.

— Я… я… я… — Ёшкин кот, что же придумать?

— В глаз ты получишь, а не письма! — сказала довольная противница.

— Хорошо же! — сказала я. — О некроманте мечтаешь? Так вот, я распространю о тебе такие слухи, что Ирга побоится в твою сторону даже посмотреть!

— Он не поверит!

— Милая моя, я столько лет шатаюсь по злачным местам, что смогу придумать что-то очень правдоподобное и страшное.

— Глупости! Тебе Ирга все прощает, и вряд ли ты сможешь придумать для меня что-то такое, что его испугает.

Я закатила глаза. Марта была права, но чем припугнуть ее, я не знала.

— Я за то, что принадлежит мне, — внушительно сказала я, — буду драться до последнего. Я испорчу тебе всю жизнь! У меня времени много, пары я и так сачкую, так буду проводить свободное время с пользой. И ты еще узнаешь, на что я способна!

Провидица резким движением вырвалась и вцепилась мне в щеки острыми ногтями. От боли у меня выступили слезы на глазах, я опять вцепилась ей в волосы, желая содрать скальп. Мы визжали и пинались, катаясь по полу и сбивая вещи.

— Хватит! Хватит! — Отто и Трохим с трудом разодрали наш клубок.

В распахнутые двери заглядывали любопытствующие.

— Девочки, что вы, как базарные бабы! — с упреком сказал Трохим. — Вы же маги! Устроили бы поединок по правилам, цивилизованно и красиво.

Я окатила бывшего одногруппника злобным взглядом. Он что, издевается? В поединке мне ни за что не выстоять против ментальной магии Марты.

— Отдай ей письма, — сказал Отто провидице. — Иначе о твоем противоправном воздействии на почтальона узнает руководство Университета, и ты вылетишь из аспирантуры.

Девушка сникла. Вот как ее пугать надо было! А я придумать не могла!

— Подавись! — кинула она мне пачку писем.

Я даже не сделала попытки ее поймать — только проклятия мне для полного счастья не хватало.

Письма разлетелись по полу белоснежными треугольничками. «Оле Ляхе» — значилось на каждом аккуратным почерком Ирги. Я наклонилась и стала бережно собирать послания, проверяя каждое на вредоносное заклятие. Марта вдруг завыла, обхватив себя руками:

— Ирга должен быть мой! Так суждено! Тебя я ненавижу! Ненавижу! Почему ты, а не я? Почему?

Любопытствующие испарились, Отто и Трохим стояли со смущенными лицами. Я подобрала последнее письмо и сказала:

— Я тоже тебя не люблю, Марта. И прошу больше в мою жизнь не влезать, а жить своей. И избрать другой объект для поклонения. Ирга — мой!

— Он тебе не нужен, — продолжала выть провидица. — А я без него жить не могу!

— Прекрати устраивать сцены, — посоветовала я, выходя в коридор.

— Не думал, что ты такая черствая, — сказал осторожно Трохим.

Я пожала плечами:

— Все должно быть в меру. А это мания, лечиться нужно.

Отто вдруг фыркнул:

— А как ты за Иргу дралась! Жаль, он этого не видел!

— Тебе этого не понять, — сообщила я. — Сейчас хорошие мужики — дефицит, поэтому за них бороться надо.

— Я тоже хороший мужик, — сказал Отто. — Но за меня никто не дерется.

— Может, и дерутся, просто ты об этом не знаешь, — предположила я.

Полугном открыл рот, закрыл, опять открыл, закрыл и задумчиво молчал всю дорогу до общежития.

Глава 3

ПРОСНУТЬСЯ ЗНАМЕНИТОЙ

— Кто там? — мрачно отозвалась я на стук в дверь.

— Илисса.

— Какая еще Илисса?

— Сестра Ирги.

Странно. Она учится в Университете уже три месяца, но никогда не давала о себе знать. Впрочем, я и не стремилась завязать с ней отношения, мне не хотелось вспоминать обстоятельства, при которых мы встретились. Тогда я решила, что Ирга завел себе новую девушку, а меня бросил. Когда выяснилось, что это его сестра, я уже выглядела в ее глазах полной дурой.

— Заходи, — осторожно ответила я.

— Привет! — Темноволосая девчушка весело улыбалась мне с порога. — Я тебе печенье к чаю принесла. Ирга говорил, что ты именно такое очень любишь.

— А что еще Ирга говорил? — спросила я.

— Много чего говорил, — сказала Илисса. — А что?

— Ничего.

В своих письмах Ирга старательно обходил тему сестры. Скорее всего, надеялся, что мы как-нибудь сами между собой разберемся, и не хотел меня подталкивать к общению с Илиссой. Как бы там ни было, надо налаживать отношения с будущей родственницей. Тихо порадовавшись тому, что у некроманта всего две младшие сестры, а у меня аж четыре — значит, ему придется тяжелее, — я пошла ставить чайник на кухню.

Когда я вернулась, Илисса беззастенчиво разглядывала бумаги у меня на столе.

— Тебя родители не учили, что неприлично заглядывать в чужие документы? — спросила я, подавив раздражение.

— А что, ты обиделась? — удивилась та. — Я не думала, что у тебя тут какие-то секреты.

В этот миг я поняла, что старшая сестра — это на всю жизнь. И куда бы я ни бежала от этой почетной обязанности, она меня найдет и даст по голове, чтобы не расслаблялась.

— Скажи мне, Илисса, только честно, почему ты пришла? Мы учимся в одном Университете уже довольно давно, но ты как-то не стремилась возобновить наше общение.

— Я была занята, — ответила девушка, нескромно поедая печенье. — Знакомилась тут со всем и всеми. А теперь дошла очередь и до тебя.

— Польщена, — сказала я. — А почему именно сейчас?

Сестра некроманта помялась и ответила:

— Да народ спрашивает о тебе, а мне и сказать толком нечего.

Я кивнула. В принципе я догадывалась, что так оно и есть, но радости мне это не прибавило. Никогда не думала, что нести бремя славы будет так тяжело.

Про мою бравую победу над зомби в Рорриторе мы с Отто решили никому не говорить, чтобы не придавать себе излишней популярности в кругах задиристых боевых магов и придирчивых преподавателей. Причем последнее нас пугало куда больше, чем возможные вызовы типа «а со мной потягаться слабо?». Беф был немногословен и ограничился докладом декану. Но шила в мешке не утаишь. Вчера приехали первые студенты по обмену из Рорриторского Университета. Поселившись в общежитии практиков, рорриторцы сразу поинтересовались моей скромной особой.

Узнала я об этом сегодня утром, когда застала на общей кухне Ряка, вечного студента-практика, смачно пожиравшего из чьей-то кастрюли борщ.

— О, — сказал он, торопливо прожевав и спрятав за спину ложку. — Это не твоя кастрюля?

— Нет, — ответила я с завистью. Моих кухонных усилий на борщ никогда не хватало.

— Это хорошо, — обрадовался Ряк, продолжая завтрак. — А что ты натворила в Рорриторе?

У меня похолодело где-то в кишках.

— А что?

— Тамошние приехали вчера и такое рассказывали! Будто ты голыми руками разорвала десяток зомби. Наши, конечно, усомнились, но рорриторцы в показаниях не расходились.

— Ряк, а ты недавно в участке городской стражи отсидел?

— Откуда ты знаешь?

— Да так, — улыбнулась я, — догадалась. И что практики?

— В общем, ребята решили у тебя сегодня все подробности выяснить. Сама понимаешь, ведь это же рорриторцы рассказали! С одной стороны, врать они не будут, но с другой стороны…

Я все понимала. Студенты из Рорритора для наших практиков были недосягаемыми идолами. Ведь даже самый паршивый тамошний первокурсник имел за плечами хотя бы одну боевую вылазку! А наши изучали повадки нежити в основном на лабораторных образцах, несчастных и затюканных нелегкой подопытной жизнью.

Когда я явилась в мастерскую, там уже поджидали первые любопытствующие. Они вежливо поздоровались, не сводя с меня глаз и шушукаясь между собой. Отто приобнял меня за талию и прошептал:

— Что происходит?

— Рорриторцы вчера приехали и рассказали, как я зомби уничтожила. Вот практики и явились узнать подробности.

— Ага, — обрадовался полугном. — Зависть давит! Сами-то небось, хе-хе… Ничего им не говори.

— Что ты придумал?