Ола и Отто. Выбор - Руда Александра. Страница 85

— Привет! — сказал Отто радостно и потянул барона за рукав к скамейке у крыльца. — Сейчас будет представление, надо посмотреть.

— Добрый день, — поздоровался орк, повернулся ко мне, открыл рот и ничего не сказал.

— Что? — не выдержала я.

— Эммм…

— Давай я схожу в дом и переоденусь в соответствии с торжественностью момента, — предложила я.

— Не надо, — сказал Живко, набрал воздуха и как будто нырнул в омут: — Ола, выходи за меня замуж. — И протянул мне букет.

— Нет, — ответила я вежливо — опыт начал сказываться. — У меня уже есть жених.

— Ты не знаешь, что ты теряешь, — сказал орк. — Дети-полукровки очень сильные и талантливые.

— Я вообще не хочу детей, — сказала я. — Хватит в моей жизни пеленок и воплей.

Обернувшись, чтобы уйти, я увидела, как Отто усаживает на лавку Рона, пытающегося дорваться до Живко.

— Ты не знаешь, что теряешь, — вкрадчиво сказал орк, обгоняя меня и перегораживая путь к дверям.

— Отойди.

— Ты мне должна, Ола, помнишь? Один поцелуй. Один поцелуй — и если он тебе не понравится, я уйду.

— Мне он не понравится. Уходи, Живко, я люблю Иргу и собираюсь за него замуж. Что тебе от меня надо?

— Чтобы ты стала моей женой, — сказал орк.

— Что, больше девушек в мире нет? — возмутилась я. — Почему вы все ко мне прицепились?

— Что значит — все? — насторожился Живко.

— То и значит.

— Наверное, эти «все» подумали: и что же в этой девушке нашел общепризнанный сердцеед Ирга? Может, и у меня получится ее заполучить?

— Не получится, — отрезала я.

— Один поцелуй, — прошептал орк. — Ты должна мне один поцелуй. Если хочешь, я отстану от тебя после этого навсегда.

Я задумалась. Предложение звучало очень соблазнительно.

— Хорошо, — наконец решилась я.

Закрыв глаза, я подставила губы для поцелуя. Орк прикоснулся к ним, и через пару мгновений меня уже захлестнула жаркая волна удовольствия. Как же он целовался! От его поцелуя я напрочь теряла всю свою цивилизованность, наружу вылезала самая примитивная самка с первобытной похотью. Почти против воли я положила руки ему на плечи и прижалась потеснее к его горячему и крепкому телу.

Вдруг я услышала полный ужаса вскрик Отто. Сделав над собой усилие, я оторвалась от Живко и обернулась. В воротах стоял Ирга — белый как мел, с закушенной губой и с сузившимися глазами.

Мне на мгновение показалась, что я оглохла. Я как будто стояла перед большой, статичной и безмолвной картиной: приподнявшийся с лавки полугном, схватившийся за бороду, смотрящий на меня с гневом барон и — в центре — тонкая высокая фигура в черном.

— Все понятно, — холодно сказал Ирга, развернулся и ушел.

— Ирга, — простонала я, каким-то чудом удержавшись на подогнувшихся ногах, и попыталась броситься за ним.

— Стой, — сказал орк, ловя меня за руку.

Я посмотрела в его полные торжества темные глаза и выдохнула:

— Ты…

— Я, — согласился он.

— За что? — спросила я, с трудом двигая онемевшими губами.

— Не стоило ему меня бить, — ответил орк.

С неизвестно откуда взявшейся силой я вырвалась от него и побежала на улицу. Отто что-то прокричал мне вслед, но я не услышала. Главное — догнать возлюбленного, пока он не сделал что-то непоправимое.

— Ирга, — простонала, глядя на неестественно прямую спину некроманта.

Он остановился, но не обернулся.

— Ирга… Ирга, это не то, что ты подумал.

— А что я подумал?

От его ледяного голоса мне захотелось пойти утопиться. Больно ущипнув себя за руку, чтобы прогнать страх, я осторожно обошла стоящего жениха и заглянула ему в лицо. Меня поразила горечь и боль, затемнившие голубые глаза.

— Все равно, что ты подумал, это неправда.

— А-а-а, — протянул Ирга и сказал с горечью: — А я, дурак, не верил, когда мне сказали, что видели тебя на улице с кем-то целующейся.

— Я ни с кем на улице не целов… — сказала я и осеклась. Леван! Ёшкин кот! Леван, которого я завлекала в руки боевых магов! И почему я не подумала, что нас может кто-то увидеть?

— Да, — сказал некромант, внимательно следивший за мной. — И сейчас ты тоже ни с кем не целовалась?

— Это не то, что ты думаешь, — тупо повторила я, пытаясь придумать что-то поумнее. — Отто может подтвердить.

— Ола, — тихо сказал Ирга, — я устал. Я хотел жениться на тебе. Я хотел создать с тобой семью двух равноправных личностей для взаимного счастья.

Я не удержалась и истерически хихикнула. Некромант покачал головой и сказал:

— А ты не знаешь, чего ты хочешь. Я же не могу прожить жизнь за тебя.

— Я, между прочим, ради тебя, — сказала я дрожащим голосом, — сегодня двум поклонникам отказала!

Посмотрев на парня, я поняла, что это я сказала зря.

— Ирга…

— Хороший у тебя способ отказывать, — горько сказал некромант.

— Понимаешь, — я пыталась оправдаться хоть как-то, лишь бы он не смотрел на меня так… с такой брезгливостью, как на трупик таракана в чае, — я ему была должна этот поцелуй.

— Ах должна-а-а-а-а, — протянул Ирга презрительно. — А кому ты еще что должна?

Я честно попыталась вспомнить.

— Разбирайся со своими долгами и со своей жизнью сама. Я самоустраняюсь.

— Ирга, — прошептала я, протягивая к нему руку. — Это был план Живко, ты же его побил…

— Защищаешь? — горько сказал некромант. — Да, я избил твоего целовальщика. Тогда я еще думал, что у нас все получится, и, когда услышал, как он в кабаке в компании похваляется, что ему стоит только поманить, и ты будешь его, я не мог отреагировать иначе. Хотя теперь я вижу, что это было зря — орк говорил правду.

— Ирга! — ужаснулась я.

В моей голове просто не укладывалось, как мог мой возлюбленный вступить в противоборство с противником в полтора раза себя шире и наверняка сильнее. Меня охватил запоздалый страх за некроманта. Ирга неправильно истолковал мой возглас.

— Не бойся, твой дружок отделался синяками.

— Я не…

— Я же говорил тебе, — перебил меня Ирга, — что я не потерплю одного — измены. Невозможно жить с человеком, не доверяя ему. Прощай.

Некромант решительно взмахнул челкой, обошел меня — я не могла пошевелиться — и ушел.

Я осела в грязь, глядя, как затягиваются жижей его следы на дороге.

Рядом крутился и что-то говорил Отто, барон Рон, не добившись ответа, бережно поднял меня на руки и понес в дом.

Я вышла из прострации, посмотрела на друзей и спросила:

— Моя жизнь закончилась?

— Что ты! — громко сказал полугном. — Она только начинается!

ЭПИЛОГ

Говорят, когда жизнь разлетается вдребезги, как бокал, упавший со стола, по действиям человека можно определить, насколько он слаб или силен духом. Говорят, что самые слабые опускают руки и заканчивают жизнь самоубийством, а самые сильные, не склоняясь перед невзгодами, смело идут вперед к своей цели, не тратя силы на слезы и отчаяние.

Месяц травник украсил все вокруг яркой зеленью, а вид из моего окна — пышными и высокими бурьянами. Я сидела за столом и задумчиво грызла ручку, стараясь не оглядываться в комнату, которая пугала своей чистотой и горами тюков, сваленных у двери. Практика закончилась. Нам пора было уезжать обратно в Чистяково.

— Золотце, — в комнату вошел Отто и застрял у входа, — почему у тебя барахла в два раза больше, чем тогда, когда мы сюда переезжали?

— Оно размножилось, — объяснила я.

— Как?

— Ну как что-то размножается? Ты ведь не знаешь, что вещи делают по ночам в шкафу, чтобы им не было скучно.

Отто с трудом переступил через чемоданы, сумки и тюки и потрогал мой лоб.

— Ты что? — удивилась я.

— Да проверял, может, ты бредишь.

— Нет, со мной все в порядке, просто у меня нет другого объяснения такому количеству барахла. Я почти ничего не покупала, и поэтому размножение — единственное, что приходит в голову.